Книга смеха и забвения - Милан Кундера

Поскольку месть никогда не может раскрыть своего истинного повода (студент не может сказать девушке, что ударил ее потому, что она плавает быстрее его), она вынуждена привести мотив ложный. Литость, стало быть, никогда не обходится без патетического лицемерия: молодой человек заявляет, что содрогался от ужаса при мысли, что его девушка утонет, а мальчик нескончаемо выводит фальшивый звук, изображая непоправимую бездарность.

Эта глава изначально должна была называться: «Кто он, студент?». Но, рассуждая о литости, она как бы вела речь о студенте, ибо он не что иное, как воплощенная литость. А посему не стоит удивляться, что студентка, в которую он был влюблен, в конце концов бросила его. Приятно ли получать

пощечину только за то, что ты умеешь плавать? Жена мясника, которую он встретил в родном городе, пришлась ему весьма кстати, словно большой пластырь, способный заживить его раны. Она восторгалась им, боготворила его и, когда он рассказывал ей о Шопенгауэре, не пыталась, возражая ему, проявлять свою собственную, не зависящую от него индивидуальность (как это делала злополучной памяти студентка), а смотрела на него глазами, в которых он, умиленный ее умилением, видел, как ему казалось, слезы. Кроме того, не преминем добавить: с тех пор как студент расстался со студенткой, он не спал ни с одной женщиной.

Кто он, Вольтер?

Это ассистент на университетской кафедре, остроумный и напористый, его глаза язвительно впиваются в лицо противника. Все это достаточный повод для того, чтобы его называли Вольтером.

Он любил студента, чем оказывал ему немалую честь, ибо был весьма требователен в своих привязанностях. После одного семинара он остановил студента и спросил, свободен ли он завтра вечером. Вот незадача, завтра вечером должна приехать Кристина. Студенту потребовалось немало смелости, чтобы сказать Вольтеру, что он занят. Но Вольтер, махнув рукой, отвел это возражение: «Ну так отложите ваше свидание. Вы не пожалеете» и сообщил ему, что завтра в Клубе литераторов встретятся лучшие поэты страны и он, Вольтер, который будет там непременно, хотел бы, чтобы студент познакомился с ними.

Да, там будет и один великий поэт: Вольтер пишет о нем монографию и часто навещает его. Поэт болен и пользуется костылями. Он редко появляется на людях, и тем дороже возможность встретиться с ним.

Студент знал книги всех поэтов, что должны были присутствовать, а из трудов великого поэта помнил наизусть целые страницы стихов. Ни о чем на свете он так не мечтал, как провести вечер в их узком кругу. Но тотчас вспомнил, что уже несколько месяцев не спал ни с одной женщиной, и вновь повторил, что прийти не сумеет.

Вольтер отказывается понять, что может быть важнее встречи с великими мужами. Женщина? Неужто это нельзя отложить? Его очки внезапно вспыхивают насмешливыми искринками. Но у студента перед глазами образ жены мясника, стыдливо ускользавшей от него целый месяц каникул, и он, делая над собой невероятное усилие, отрицательно качает головой. В эту минуту Кристина не менее дорога ему, чем вся поэзия его отечества.

Компромисс

Она приехала утром. В течение дня она занималась в Праге делами, что должны были послужить ей алиби. Студент встретился с ней только вечером в кафе, которое выбрал сам. Войдя в него, он чуть не испугался: помещение было забито пьяными, и провинциальная нимфа его каникул сидела возле туалета за столиком, предназначенным не для посетителей, а для использованной посуды. Одета она была с неуместной праздничностью, так, как может одеться лишь провинциалка, мечтающая после долгого перерыва посетить столицу и насладиться ее развлечениями. На ней была шляпа, кричащие бусы и черные лодочки на высоких каблуках.

Студент чувствовал, как горит у него лицо, — но не от волнения, а от разочарования. На фоне маленького города, населенного мясниками, механиками и пенсионерами, Кристина производила совершенно другое впечатление, чем в Праге, городе студенток и хорошеньких парикмахерш. Со своими смешными бусами и едва приметным золотым зубом (сверху, в уголке губ) она явила ему сущую противоположность той женской красоты, молодой и облаченной в джинсы, что так жестоко вот уже несколько месяцев отвергала его. Неуверенным шагом он направился к Кристине, и литость сопровождала его.

Однако Кристина была не менее разочарована, чем студент. Ресторан, куда он пригласил ее, носил прекрасное название «У короля Вацлава», и Кристина, не знавшая Праги, вообразила себе, что это роскошное заведение, где студент угостит ее ужином, чтобы затем поразить фейерверком пражских увеселений. Обнаружив, что ресторан «У короля Вацлава» точно такой же трактир, в какой захаживает выпить автомеханик, и что ей приходится ждать студента в углу рядом с туалетом, она ощутила отнюдь не то, что я называю словом литость, а самую обыкновенную злость. Тем самым я хочу подчеркнуть, что она не почувствовала себя жалкой и униженной, а лишь пришла к выводу, что ее студент недостаточно воспитан. И она тотчас выложила ему это Лицо ее было озлобленным, и разговаривала она с ним, как с мясником.

Они стояли друг против друга, она многословно и громко упрекала его, а он разве что вяло защищался. Его антипатия к ней лишь возрастала. Ему хотелось быстро увести ее к себе, скрыть от посторонних взоров и ждать, оживет ли в интимном укрытии утраченное волшебство. Но она отвергла его предложение. Уж раз в кои-то веки она приехала в столицу, то хочет здесь что-то увидеть, куда-то пойти, получить удовольствие. И ее черные лодочки и крупные яркие бусы громогласно заявляли о своих правах.

«Это отличное заведение, сюда хотят прекрасные люди, — проронил студент, давая тем самым понять жене мясника, что она нисколько не разбирается, что интересно в столице, а что нет. — К сожалению, сегодня здесь полно народу, и придется повести тебя в другое место». Но, как назло, все остальные кафе были также набиты битком, причем путь от одного к

другому был долог, а пани Кристина казалась ему невыносимо комичной со своей шляпкой, бусами и золотым зубом, посверкивавшим во рту. Они шли по улицам, заполненным молодыми женщинами, и студент сознавал: он никогда не сможет найти для себя оправдание, что ради Кристины отказался от возможности провести вечер с гигантами своей страны. Но обострить с ней отношения ему тоже не хотелось, ибо, как я сказал, он уже длительное время не спал ни с одной женщиной. Положение мог спасти лишь ловко придуманный компромисс.

Наконец они нашли свободный столик в одном отдаленном кафе. Студент, заказав два бокала аперитива, грустно поглядел Кристине в глаза: жизнь здесь в Праге полна непредвиденных событий. Как раз вчера ему, студенту, звонил самый прославленный поэт страны.

Когда он произнес его имя, пани Кристина оцепенела. Как-никак в школе она учила его стихи наизусть. А в тех, кого мы учим в школе, есть что-то нереальное и нематериальное, они уже при жизни принадлежат к величественной галерее мертвых. Кристине не верилось, что студент и вправду лично знаком с поэтом.

Конечно, он знаком с ним, заявил студент. Более того, он изучает его творчество, работает над монографией, которая когда-нибудь наверняка будет издана в виде книги. Он никогда не говорил об этом пани Кристине, чтобы она не заподозрила его в хвастовстве, но теперь он должен ей это сказать, ибо великий поэт нежданно стал у них на пути. Иными словами, сегодня в Клубе литераторов состоится частная беседа с некоторыми поэтами страны, на которую приглашены очень немногие критики и знатоки. Предстоит очень важная встреча. На ней скорее всего разгорятся жаркие споры — искры полетят! Но студент, разумеется, туда не пойдет. Он ведь так мечтал побыть с пани Кристиной!

В моей сладостной и удивительной стране очарование поэтов все еще не перестает волновать сердца женщин. Кристина пришла в восторг от студента и вместе с тем почувствовала какое-то материнское желание стать ему советчицей и защищать его интересы. С поразительным и неожиданным прямодушием она заявила, что было бы огорчительно, не прими студент участия в вечере, на котором будет великий поэт.

Студент сказал, что пытался сделать все возможное, чтобы Кристина пошла туда вместе с ним, ведь ей наверняка было бы интересно увидеть великого поэта и его друзей. Но, к сожалению, ничего не получилось. Даже великий поэт будет там без жены. Беседа рассчитана только на специалистов. Поначалу у студента и в мыслях не было пойти туда, но теперь он понимает, что Кристина, по-видимому, права. Да, это неплохая идея. Что если он заскочит туда хотя бы на часок? Кристина тем временем подождет его дома, а потом они уже будут вместе.

Позабыв о всех соблазнах театров и варьете, Кристина поднялась в мансарду студента. В первую минуту она почувствовала разочарование подобное тому, какое испытала, войдя в ресторан «У короля Вацлава». И впрямь, трудно было бы назвать квартирой маленькую комнатку без передней, где помещались лишь тахта и письменный стол. Но Кристина уже утратила уверенность в суждениях. Она вошла в мир, где существует загадочная шкала ценностей, недоступных ее пониманию. Она быстро смирилась с неуютной и грязной комнатой, призвав на помощь весь свой женский талант, чтобы почувствовать себя здесь как дома. Студент попросил ее снять шляпу, поцеловал ее, усадил на тахту и указал ей на небольшую библиотечку, чтобы в его отсутствие ей было чем развлечься.