Моя вторая мама (Сериал). Книга 1 - Абель Крус

Альберто кивнул охраннику и, убрав руки за спину, вышел из комнаты. Каролина присела на стул и некоторое время не могла пошевелиться. Слезы душили ее. Наконец она вскочила и бросилась к двери. Теперь ей хотелось как можно скорее вырваться отсюда, из этого страшного места, где, казалось, даже стены были пропитаны ненавистью. Она сама не помнила, как добралась домой. «Все… все… все…» - стучало у нее в голове. Альберто не просто чужой ей человек. Он ее враг. Он ни перед чем не остановится, чтобы отомстить ей. Вспоминая его взгляд, Каролина понимала, что, представься ему возможность, он не раздумывая убил бы ее. Ее - мать своих детей! Впрочем, что ему егодети…

Возле двери своей квартиры, Каролина задержалась, вытерла слезы и, несколько раз глубоко вздохнув, постаралась успокоиться. Однако ее состояние не укрылось от проницательного взгляда Аманды.

- Почему ты не говоришь, где была? - спросила старуха, внимательно глядя на дочь.

- Я уже говорила. Ходила по делам.

Каролина хотела уйти к себе в комнату, пытаясь уклониться от продолжения разговора, но Аманда остановила ее.

- Это детям можно рассказывать сказки! - бросила она. - А я уже слишком стара, чтобы ты могла меня провести!

- Мама, не начинай!

- Сдается мне, ты завела себе приятеля, - Аманда пыталась уловить в реакции дочери подтверждение своим словам. - Только сразу предупреждаю: еще одного своего ребенка ты мне на шею не посадишь!

- Как ты можешь?!

- Я-то тебя знаю…

- Мама!!! - Каролина вздрогнула от собственного крика. - Я не то, что ты обо мне думаешь! Всех своих детей я родила от мужа!

- Не ори на меня! - старуха медленно поднялась, опираясь на палку, и стала напротив дочери.

- Хватит изводить меня! - не могла остановиться Каролина. - Я взрослая женщина и хочу быть свободной!

- По-моему, тебя тут никто не держит… - усмехнувшись, сказала Аманда. - Ты свободна и можешь уйти отсюда в любую минуту.

- Я это сделаю при первой же возможности, - заверила Каролина. - И не бойся, я верну тебе все, что ты истратила на меня и моих детей!

- Вот как? - в голосе старухи послышался сарказм. - И куда же ты, интересно, пойдешь?

- Все равно куда! Лишь бы подальше отсюда…

- Может, у Альберто в камере найдется для тебя местечко? Он рад будет, если ты составишь ему компанию в тюрьме!

- В тюрьме?! - на пороге комнаты стоял Лало. Глаза его были широко раскрыты от ужаса.

Каролина бросилась к сыну и обняла его, словно защищая от горькой правды.

- В тюрьме?! Почему ты так говоришь, бабушка? - спросил Лало.

- Потому что это правда… - Аманда понимала, что совершила ошибку, но отступать теперь было уже некуда. К тому же Каролина сама виновата, что довела ее. Пусть теперь и расхлебывает. А в следующий раз, может, трижды подумает прежде, чем орать на мать.

- Твой отец в тюрьме, Лало, - сказала старуха. - Он преступник.

- Нет!!! - мальчик закрыл лицо руками и расплакался.

Каролина с ненавистью смотрела на мать.

- Иногда я вспоминаю об Альберто, - грустно сказала Даниэла. - И как только подумаю, что он там сидит за решеткой, а я тут развлекаюсь…

- Мы же договорились! - перебила ее Джина, - Альберто - запрещенная тема! Табу, подруга…

Джина округлила глаза и картинно приложила палец к губам. Они с Даниэлой стояли на одной из верхних палуб «Норвея», облокотившись о поручни, и тихо разговаривали, глядя на зеленовато-голубую воду Карибского моря, в пене бегущую под мощным бортом теплохода. Шел второй день круиза, и возбуждение, не покидавшее их во время всего перелета до Майами и потом при посадке на «Норвей», несколько поутихло. До порта они добрались на такси, вовсю проклиная жару, превратившую поездку по городу в настоящую пытку. Разве что приветливый таксист несколько скрасил им дорогу. Джину он совершенно очаровал, заявив, что в Майами швартуется множество туристких теплоходов, но, конечно, «Норвей» самый большой и комфортабельный из всех.

- Я тебе говорила! - радостно воскликнула Джина. - Я говорила, что Мерседес подберет нам самое лучшее, что только может быть.

Подвезя их к причалу «Норвея», таксист пожелал им получить удовольствие от круиза, на что неугомонная Джина ответила, что главное удовольствие получат все остальные участники круиза от присутствия на борту теплохода двух мексиканских богинь. Даниэла пыталась утихомирить подругу, но все ее усилия пропали даром. Джина твердо решила развлекаться «на всю катушку». В ожидании регистрации билетов она протащила Даниэлу по всем магазинам и лавчонкам, которых в порту было множество, покупая все, что ей нравилось, и совершенно не слушая увещеваний Даниэлы и ее призывы к экономии. Дольше всего они проторчали в шляпном магазине, где Джина ухитрилась перемерить весь ассортимент, из-за чего они чуть не опоздали к посадке. В ювелирной лавчонке Джина тут же за бешенную сумму приобрела золотую цепочку, в которой, по мнению Даниэлы, не было ничего выдающегося, кроме цены, преувеличенной примерно втрое.

- Успокойся ты, ради Бога! - попыталась остановить ее Даниэла, но Джина бросилась к витрине с браслетами, заявив, что как раз золотого браслета ей и не хватает для того, чтобы ощутить себя истинной царицей Карибского моря.

- Так ты никогда не остановишсься! - в отчаянии воскликнула Даниэла.

- О, да, дорогая, - Джина доверительно наклонилась к подруге. - В этом путешествии я собираюсь истратить все свои сбережения!

- Но почему?!

- Потому что будущее туманно, а жизнь коротка. Если бы у меня было столько денег, сколько у тебя, Даниэла, я бы их все спустила в здешних магазинах…

- А если бы у меня был твой характер, я бы никогда не имела столько денег, сколько имею…

- Это уж точно! - хохотала Джина.

По-английски она знала только «хорошо» и «спасибо», но, оперируя этими двумя словами, вела беседы со всеми англоговорящими, кто только попадался ей навстречу, начиная с фотографов и кончая офицерами команды. Над женщинами она смеялась, с мужчинами кокетничала напропалую. Даниэла опять пробовала урезонить ее, но Джина только отмахивалась. «Норвеем» она восхищалась:

- Нет, ты только посмотри, какой корабль! Он же весь голубой, голубой как море!

- И огромный как море! - смеялась Даниэла.

- А каюты! Какие здесь каюты! - тормошила подругу Джина.

- И кормят семь раз в день, - соглашалась Даниэла. - Смотри только, как бы нам не потолстеть от такой кормежки…

- Типун тебе на язык! - Джина суеверно стучала по деревянной обшивке корабля. - Ты не представляешь, на какой варварской диете я сидела дома, чтобы здесь влезть в бикини!

Еще до отплытия они, по настоянию Джины, обошли весь корабль и выяснили, что помимо баров, ресторанов и дискотек на «Норвее» работает казино. Это обстоятельство привело Джину в полный восторг.

- Ну берегитесь! - воинственно кричала она. - Вот увидишь, Дани, я сорву здесь банк!

- Ну да… или оставишь последнюю рубашку! - отвечала рассудительная Даниэла.

- Ах! - мечтательно закатывала глаза Джина. -Ты представляешь, как я буду смотреться в одной юбчонке?!

Приняв душ, переодевшись и накрасившись, они почувствовали себя словно заново родившимися. Все пассажиры вывалили на палубы смотреть, как будет отплывать теплоход. Гремела музыка - оркестр расположился прямо на одной из палуб. Джина и Даниэла едва пробились к борту. Берег очень медленно, почти незаметно, удалялся от них. Наконец он стал тонкой синей полоской на краю голубого океана. «Норвей» был в открытом море.

- Даниэла! - воскликнула Джина, - Разве не здорово, Даниэла?

- Как будто начало какой-то новой жизни… - призналась Даниэла.

- Так и будет! Вот увидишь, так и будет!

Подруги обнялись и счастливо рассмеялись.

На следующий день они проснулись поздно. Сказывался недосып и треволнения предыдущего дня.

- Ничего… Завтра мы встанем рано-рано и сразу побежим загорать, - заявила Джина.

Ощущение радости не оставляло подруг.

- Тебе ведь нравится здесь? - спросила Джина Даниэлу.

Та медленно кивнула.

- Знаешь, - сказала она, - я чувствую себя такой… свободной! По-настоящему свободной… впервые в жизни!

- Ты по-настолщему свободна. И я тоже, - заверила ее Джина. - Мы обе с тобой свободны как птицы!

- Если бы Фелипе сейчас тебя слышал…

- Он не воспринимает меня всерьез. Я отплачу ему той же монетой. Будем квиты, - сказала Джина.

- Ты ошибаешься… Он любит тебя, - вступилась за Фелипе Даниэла.

- Любит, - согласилась Джина. - Любит проводить со мной время. Только не любит говорить о женитьбе и всем таком прочем. А если речь идет только о том, чтобы весело провести время, так у меня тоже могут быть варианты! Кстати… - Джина соскочила с кровати. - Тот немец, что вчера обедал за одним столом с нами, бросал на меня такие взгляды… И на тебя тоже!

- Ну нет… На меня - нет… - улыбнулась Даниэла.

После обеда они немного позагорали на верхней палубе. Там, глядя на воду, скользящую за бортом, Даниэла и вспомнила об Альберто. Ей стало жаль его. Теперь, когда ее родина, ее любимый Мехико, были далеко, все проблемы и даже вина Альберто казались не такими уж значительными. Сейчас она могла бы простить Альберто, но было уже поздно. Ему предстояло провести за решеткой десять лет. «Что такое десять лет?» - подумалось Даниэле. Она вспомнила себя десять лет назад, совсем молодой. Кажется, время промелькнуло как вот эта вода, что бурлит за бортом. Но, наверное, там, в тюрьме, время тянется медленно, как смола.