Eroge LV5: Больше сисек богу сисек! (СИ) - Лазарев Виктор "grimuare"

— Ох… черт… я… я сейчас… — только и успел произнести я, со всеми этими посторонними мыслями и переживаниями, я совершенно не заметил как кульминация подобралась к своему пику.

— Эй, только не на меня! — крикнула Шин и отпрянула

— Кончай, когда захочешь, дорогой! — промурлыкала Елена, черт, они даже в таких вопросах ведут себя, совершенно на ином уровне

Шин отпрянула и головку обхватила губами Елена, которая и поймала весь заряд. Притянув в объятьях ничего не понимающую Шин, она поцеловала ее, передавая часть семени вместе со слюной в этом страстном лесбийском поцелуе. Шин попыталась отстраниться, она все время действия только и делала, что пыталась сбежать, но в итоге поцелуй был столь горячим, а губы и язык Елены столь умелым, что даже она признала ее таланты и приняла поцелуй, и все остальное, что досталось ей вместе с ним.

— Ну и гадость!

Да уж, Шин становиться предсказуемой, так что я, с Еленой услышав это синхронно закатили глаза.

— Ты чего, никогда не ела сырое яйцо с рисом? — удивилась Елена.

— Кого? Это такой эвфемизм?

— В тарелку варенного риса разбиваешь сырое яйцо, перемешиваешь, вкусная штука. По консистенции сырое яйцо совершенно такое же. Ты японка или кто? Я туристка и в этой стране проездом, но ты-то прирожденная ямато-надэсико! И ты смеешь звать меня японкой после этого!?

— Я не ем плебейскую пищу! И точно не сосу члены ради забавы! Ты путаешь образ Ямато-надэсико с теми крашенными загорелыми шлюхами из Роппонги. Эта ваша Асанат очень на нее похожа. Авгозагар, дешевая косметика, шлюховатый наряд, такую хоть прямо сейчас в любовные отели веди.

— Да вы уже задрали! — рявкнул я, и обе женщины испуганно вздрогнули и замолчали — так, ты — я посмотрел на Елену — не надо ее доставать, неужели не видишь, что она на грани нервного срыва, дай ей немного освоить процесс и как-то приноровиться и успокоиться, хватит ее дразнить, а ты… — я перевел взгляд на Шин — ты уже задолбала! Я вообще не просил вас мне помогать, вы сами решили это сделать! И, между прочим, я не просил вовлекать меня в черт пойми какую хрень в том мире. Я думал, ты в опасности, просишь помощи и хотел тебя спасти. Потому что хотя ты и стерва, но ты подруга Саори, и она питает к тебе чув… блять… — я понял, что сболтнул лишнего — … в общем, никто вас и тебя уж точно не заставляет со мной спать. Елена может справиться и без тебя. Да и без нее я найду с кем это сделать.

Юлия мне не откажет, а может и Саори решит мне помочь. Короче, или делай все как надо, если сама хочешь, или вали отсюда!

Моя речь, вернее поток криков был весьма эмоциональным, но вроде действенным. Обе женщины замолчали, Шин медленно и молча кивнула, потом тихо продолжила:

— Это все новое для меня… простите, если я что-то делаю не так… и если честно, мне даже понравилось… эта штука такая забавная и теплая, это мне понравилось. Думаю, я могу продолжить, мне даже стало самой интересно, что будет дальше…

Глава 21 Шинген и Елена — Кульминация… и еще одна

4.5

Когда мы успокоились и страсти поутихли, Елена и Шин по девичьи начали шептаться и посмеиваться, хотя на лице Шинген и была легкая тень сомнения и страха, но думаю это просто ее природа, и ее не изменить. Она всегда будет всем недовольна, но учитывая, как эти двое заговорщицки шепчутся и хихикают, обсуждают явно меня… к слову, после того, как она всетки заставили меня кончить, я почувствовать себя более… не знаю… живым? Может все дело в обычном оргазме, а может эта затея с сексом и в самом деле работает? Мои клыки исчезли, точнее стали обычного человеческого размера. Когти уменьшились наполовину в длине, но все еще заметно выделяются. Похоже одного раза мне мало для возвращения в нормальную форму.

Елена нетерпеливо задвигала бедрами, кажется из нее начало течь нечто липкое и горячее, и она в нетерпении двигала задом, пытаясь потушить пожар страсти, пока горячая смазка стекала по внутренней поверхности бедер.

Что до Шинген, та пыталась привести себя в порядок, убирая с щеки капли спермы, она в нерешительности посмотрела на собранное семя, но не решилась его слизать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Давайте уже раздевайтесь, а то мы так до утра не закончим — поторопил их мой голос, на Елене не было нижней части одежды и я прекрасно видел ее бедра и киску, а вот Шин была все еще довольно одетой, так что пока возбужденная Елена легко и быстро скинула с себя и без того расстегнутую сорочку, Шин довольно долго копалась, но наконец, обе оказались совершенно голыми. Их тела словно сошли с обложек модных журналов, но при этом даже полностью голыми они выглядели более пристойно. Лицо Елены было красным от похоти, а вот Шин была красной от смущения. У обеих груди довольно большие, соски набухли от крови и хорошо были видны на бледно-розовых ореолах, их задницы упругие, и обе могут похвастать сильными бедрами, разве что Шин была более подтянутой и стройной, на ее животе прорисовывались мышцы пресса, к тому же она оказалась более загорелой, Елена же с ее молочно-розовой, словно кровь с молоком кожей смотрелась как полярный медведь на фоне бурого. Елена приобняла подругу и широко улыбалась, сверкая блестящим жемчугом зубов, она усмехнулась, когда прижалась ближе к Шин и их соски соприкоснулись.

И да, я был прав, из киски Елены сочился сок, он свободно стекал по ее ногам, и ее киска блестела от влаги и смазки. А вот Шин была довольно сухая. Под моим пристальным изучением, она заметно стеснялась и пыталась отвести взгляд.

Я сказал им не шевелиться и встал с кровати, обойдя их со стороны, я обнял обеих сзади, ладони легли на их груди, и Шин машинально едва не врезала мне с локтя в солнечное сплетение, лишь в последние момент, остановив атаку. Черт, какая недотрога!

Я жадно трогал, а точнее мял и лапал их груди:

— У меня в руках груди таких красоток, они и в самом деле, очень мягкие и упругие. Шин, у тебя груди чуть меньше, не так ли?

— Что ты несешь? У меня большая грудь! — она что, обиделась?

— Позволь уж это мне судить, на вид у вас обеих груди очень большие, но на ощупь… — я еще раз провел точную проверку — …да, как я и думал, они чуть меньше. Впрочем, это не соревнование. Хотя они и меньше, но я действительно наслаждаюсь, трогаю их.

Я хотя и ласкал их грубо, но делал это осторожно, чтобы не поцарапать нежную плоть когтями.

— Елена, надеюсь, ты не будешь против, если первой я займусь Шин?

— Чт…? Почему именно мною? Я… а ладно, черт с тобой! Делай, что хочешь! — ну вот, ее упрямство заменилось фатализмом.

— А как же я? — притворно изумилась и обиделась Елена — ну раз ты так хочешь, то конечно, но знаешь, я пожалуй помогу вам.

— Поможешь? Что ты несешь? — Шин которую я усадил на кровать изумилась такому предложению, она попыталась обернуться, когда Елена уселась позади нее, но та сунула руки ей под мышки и сцепила пальцы в замок, на ее затылке, обе руки Шин беспомощно задрались вверх, и она испуганно вскрикнула. Но и это было еще не все, ведь ноги Елены плотно прижавшейся к телу жертвы уже оказались впереди, пятки уперлись в колени Шин и она широко развела ее ноги в стороны, открывая прекрасный вид на киску Шинген. Чтобы ее поза была более наглядно понята, представьте, как если бы Шин стояла на четвереньках, а Елена оседлала ее словно лошадку, усевшись бедняге на спину, но только они при этом бы сидели на кровати.

Шин попыталась вырваться, но так, чисто для вида. Шин все же физически была намного сильнее Елены, которая в бою полагалась больше на магию, а не бой врукопашную. То есть если бы Шин хотела ее сбросить, она бы это сделала. Но она не хотела. Но и признавать свои желания не хотела. Короче, Шин просто ходячий парадокс, она сама не до конца осознает, чего вообще хочет. Она явно собиралась идти до конца, но была просто обязана сопротивляться, хотя бы формально, для вида.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я тем временем встала на колени перед кроватью и прикоснулся к ее киски, начав водить пальцами по половым губам. Да, как я и ожидал, она не достаточно сильно возбуждена, смазки выделялось мало, только когда мои пальцы вошли глубже, я почувствовал как они стали мокрыми.