Локальная метрика (СИ) - Иевлев Павел Сергеевич

— А знаете, батюшка, — протянул блондин, — я ведь почти вам поверил! Так вы складно про птичек с собачками врали — хоть сейчас детишек пугать. А вот только АКМ старый в городе взять негде. Здесь давно все на новые перешли. Нехорошо православному священнику врать, грех это…

— Не согрешишь, — не покаешься, не покаешься — не спасешься… — ответил Олег упрямо.

— Ну вот зачем вы так, батюшка? Глупо и бессмысленно, — покачал головой полковник, — и так день не задался, а тут ещё и вы… Нам до вас дела нет, поймите. Нам информация нужна.

— Поэтому вы мне по башке… чем там? Прикладом? Для знакомства?

— Эксцесс исполнителя, — блондин покосился куда-то в сторону, видимо, на своего подчинённого, — у нас тут люди пропали, все на нервах… У Гилаева, вон, брат исчез…

— Гиде брат, слюшай, ты, лисый башка?

— Полковник, держите своих подчинённых в рамках! — возмутился профессор.

— Ну отчего же, — возразил тот, — мне тоже интересно, почему у меня было двадцать восемь бойцов, а остались Гилаев, Кирпич, да вы, болезный.

— Вектор поля неожиданно поменялся.

— Э, вектор-шмектор свой не говори, гиде брат говори!

— Действительно, профессор, — поддержал его полковник, — где брат, почему на улице, если верить камерам, темно и снег, куда делись остальные бойцы группы и, главное, что с операцией? А то я ведь могу Гилаеву поручить вас поспрашивать…

— Ой, как страшно! — язвительно сказал тот, что в халате, но голос его еле заметно дрогнул и Олег понял — да, ему страшно. Полковник пока шутил. Но именно «пока».

— Судя по приборным данным, — учёный потыкал в клавиатуру ноутбука, — установка действительно сформировала обратный лепесток диаграммы направленности.

— И что это значит?

— Кроме главного фрагмента мы прихватили ещё один, совсем небольшой, из пригорода. Приблизительно вот здесь… Он тормозит нас как якорь и стабилизирует автономную метрику.

Полковник тоже посмотрел на экран, к Олегу ноутбук стоял обратной стороной.

— Мы же так и планировали, я ничего не путаю?

— Да, но… Образовались небольшие искажения поля, и локализатор сработал некорректно. Я вручную переключил режим, но напряжённость в какой-то момент резко просела. Остались те, кто стоял близко — я да вы с двумя бойцами.

— А почему ночь?

— Это не ночь. Мы в автономной метрике, энтропия фрагмента экспоненциально растёт по мере рассеяния энергии. Потому и холодает.

— А этот поп почему здесь?

— А, этот… — профессор рассеянно посмотрел на Олега, — эспээл. Случайно перемещённое лицо. Закон больших чисел, кто-то да застревает в локале. Наверняка он тут не один, если поискать. Целый город же свернули.

— А что с остальными людьми? — пересиливая накатывающую дурноту, спросил Олег. — Куда они делись?

— Остались в основной метрике, разумеется, — раздраженно ответил ученый, — да развяжите его уже, полковник! Ну, куда он тут денется?

— Батюшка, вы не будете делать глупостей? — строго спросил полковник.

— Это, например, каких? — удивился Олег.

— Ну, там, бесов из нас изгонять, не знаю… Очень уж вы, служители культа, причудливо на стресс реагируете.

— Из вас бесов изгнать — и что останется? Воздержусь пока.

— Ладно, Кирпич, развяжи его. Но приглядывай.

К Олегу подошел молчаливый солдат, до сих пор стоявший у стены и никак не участвовавший в разговоре. Священник поразился богатырской комплекции — широченные плечи, громадные кулачищи, руки, как у него ноги. Правда, интеллектом его природа, похоже, обидела — лицо безмятежное и простое, не искажённое мыслительными морщинами. Солдат вытащил из закреплённых на разгрузке ножен большой тесак и разрезал веревку.

— Будьте паинькой, — сказал полковник, — и всё будет хорошо. Но если что, сержант Игренев не зря имеет позывной «Кирпич». Он этот самый кирпич руками в порошок ломает.

— Да кто вы такие?

— Ах, простите мою невежливость, мы же толком не представились. Я полковник Карасов.

— А по имени-отчеству?

— По имени-отчеству я «товарищ полковник». Не держите зла за некоторую вольность вашего задержания и считайте себя… ну, не знаю. Временно прикомандированным к группе в качестве нестроевого мобресурса. У нас, как назло, кадровый дефицит образовался… И я вам, профессор, ещё это припомню!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Полковник! — нервно отреагировал на неожиданный поворот разговора учёный. — Установка экспериментальная, локализатор тоже почти не испытывали. Не виноватых надо искать, а срочно запускать основной процесс! Пока не вымерзли тут к абсолютному нулю…

По пустым холодным улицам шли быстрым шагом, нагруженные, как ослики. Могучий сержант Кирпич тащил какой-то прибор в железном ящике — и это помимо висящего на нём оружия и вещмешка с боекомплектом. Остальным тоже пришлось нагрузиться — Олегу досталась большая армейская сумка, о содержимом которой он не спрашивал, и даже полковник нёс пухлый рейдовый рюкзак. Сначала Олег мёрз, несмотря на выданные армейский бушлат и шапку, но потом сказались быстрый шаг и нагрузка — стало даже жарко. Темнота, яркие лучи фонарей — всё время казалось, что в тенях кто-то крадётся. Однако военные двигались без опаски — кажется, его рассказы о собаках и странных чужаках не восприняли всерьез. Конечной целью марш-броска оказался старый вокзал, давно закрытый «на реконструкцию». Массивная центральная башня — обрамлённый декоративными колоннами цилиндр — и столь же перегруженный колоннадами основной корпус до смешного напоминали американский Капитолий в миниатюре. Само собой, это обстоятельство не осталось незамеченным населением, и местные так и говорили таксистам: «Эй, командир, к Капитолию!». Вокзал уже несколько лет не использовался по назначению: ветка к нему была тупиковой, и в какой-то момент загонять на неё все пассажирские поезда признали нерациональным. Но рельсы почему-то так и не убрали, пути возле старого вокзала превратили то ли в тупик для отстоя, то ли в сортировочную, то ли в помойку.

Новый вокзал — индустриально отлитый единым массивом стекла и бетона, вырос на окраине, вписавшись в пейзаж с изяществом упавшего с телеги кирпича, а «Капитолий» закрыли лесами для реставрации, обмотали их зелёной строительной сеткой, да так и оставили. Олег с удивлением понял, что именно к этой тёмной громаде и направляется полковник. Группа нырнула в неприметный разрез в сетке, потом пробиралась внутри лесов вдоль облезлой стены здания, пока не уткнулась в мощную металлическую дверь.

Тускло освещённое автономными аварийными лампами помещение бывшего вокзала оказалось заполненным какими-то ящиками, грудами непонятой аппаратуры и оружейными стойками. По полу змеились расходящиеся пучки толстых бронированных кабелей, а посреди огромного зала, который раньше служил главным вестибюлем, стояло здоровенное, в человеческий рост, колесо со спицами, по виду отлитое из бронзы. Всё это вместе напоминало декорации к малобюджетному фантастическом фильму про безумных учёных, мечтающих о мировом господстве. На месте залов ожидания было организовано нечто вроде казармы — армейские койки, застеленные казёнными серыми одеялами, стандартные тумбочки, несколько столов и даже небольшая импровизированная кухня. По некоторой небрежности оставленного пространства чувствовалось, что люди покинули базу внезапно.

— Ну что же, профессор, — сказал Карасов, — приступайте! Сами видите — мы остались одни.

Полковник обвёл широким жестом импровизированную казарму.

— Ну разумеется, — недовольно буркнул ученый, — тут никто не сообразил поменять фазу, и они остались в основной метрике. И не надо так на меня смотреть! Слишком много секретов, полковник. Это ваша идея разделить группы. Это вы так и не сказали мне, где разместили рекурсор! Это вы…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Хватит! — оборвал его военный. — Много себе позволяете. Не ваше дело — обсуждать режим секретности. Рекурсор управляется дистанционно, и этого достаточно. Запускайте вторую фазу, пора.

Полковник повернулся к Олегу: