Сбывшееся предсказание - Колин Фолкнер

— Я хочу нравиться ей потому, что знаю, как важна для тебя семья. — У Элайз задрожала нижняя губа. — А у меня нет своей семьи. У меня никогда не было сестры.

— Знаю. — Зейн поцеловал эту дрожавшую губку. — И потом, если ты захочешь прекратить наши отношения, ведь ты позволишь мне убедить себя, что любви нужно дать второй шанс?

Она кивнула.

Зейн крепче обнял ее и закрыл глаза. Он наслаждался, ощущая ее, вдыхая аромат ее кожи, волос.

— Я люблю тебя, Элли, — мурлыкал он, чувствуя приятный вкус этих слов на кончике языка.

— Я люблю тебя, — ворковала она в ответ.

Зейн закрыл ее рот своим и нежно целовал. И когда он поднял голову, то услышал аплодисменты.

Они посмотрели на тротуар пансионата и в сумерках увидели трех пожилых леди, сидевших рядком на скамейке и с жаром хлопавших им.

— Похоже, у нас есть зрители, — прошептала Элайз, трогая подушечками пальцев губы.

Зейн откинул назад голову и засмеялся. Как хорошо снова чувствовать в сердце любовь.

Глава восьмая

В каждых отношениях бывает время медового месяца.

Медовый месяц всегда кончается, и начинается обычная жизнь. Постоянно помните о цели, ради которой выбираете друга сердца.

Две недели спустя Элайз положила трубку и взвизгнула от восторга. Потом, устыдившись своего непрофессионального взрыва, выглянула в коридор — не слыхал ли кто ее. Ее губы растянулись в довольной улыбке.

— Ты это сделала! — похвалила она себя, от радости подпрыгивая в кресле.

Она схватила трубку и набрала номер Зейна.

— Привет, солнышко.

— Ты где? — спросила она. Элайз так разволновалась, что едва могла дышать.

— Я только что вышел из офиса и направляюсь домой: нужно собрать остатки урожая сладкой кукурузы. Метеорологи предсказывают дождь, но сейчас очень тепло.

— Ты можешь заехать за мной?

— В три тридцать во вторник? — удивился он. Ты здорова?

— Я прекрасно себя чувствую! И у меня чудесные новости. Я буду ждать тебя перед офисом со стороны улицы.

Через десять минут Зейн остановился перед «Недвижимостью у моря». Элайз забралась на переднее сиденье и бросила сумку на пол.

— Мы ее получили!

— «Мы ее получили»? — Потом лицо Зейна просияло. — Не может быть!

Она кивнула, улыбаясь.

— Элли, это же замечательно! — Он заключил ее в объятия. — Мы ее получили! Не могу поверить! Мы получили землю!

Элайз улыбалась счастливой улыбкой.

— Предварительное согласие пришло сегодня утром в комитет по зонированию. А только что позвонил адвокат Джекобсов и сообщил, что твое последнее предложение принято семьей нынешних владельцев. Его клиенты подпишут документ о продаже завтра. Уже через несколько недель ты будешь владеть землей.

Зейн поцеловал ее в щеку, затем в губы и только потом отпустил.

— Не могу поверить, что ты этого добилась.

Дед будет счастлив. А все семейство — по меньшей мере будет радо за него. Ты самая замечательная.

Элайз откинулась на спинку сиденья и пристегнула ремень безопасности. Приятно, что Зейн оценил ее профессиональные способности.

А Лиз говорила, что он на это не способен. Он прекрасно все понял!

— Вот что я подумала, — предложила она. — Давай возьмем дедушку, захватим немного еды и устроим пикник на земле, почти принадлежащей тебе. Прямо под большим дубом, где когда-то стоял ваш дом.

Через час Зейн и Элайз расстелили клетчатое одеяло под большим дубом. Зейн вынес деда из машины. И теперь Том Китон сидел под тем дубом, на ветках которого качался когда-то на старой шине. Он смотрел на ветви с такой радостью, что Элайз хотелось плакать от счастья.

— Так что ты думаешь? — спросила Элайз, кормя Зейна с ложки черникой. Они сидели, скрестив ноги, друг против друга на одеяле, расстеленном под дубом. Они заехали к Зейну домой, взяли одеяло, опустошили холодильник и захватили собаку. Уже ничего не осталось от жареных цыплят, маринованных огурцов и картофельного салата. Конечно, если не считать большого блюда черники, которую Элайз собрала на экспериментальной грядке Зейна на заднем дворе.

Он поцеловал подушечки ее пальцев и прожевал ягоды.

— По-моему, эта земля идеально подходит для того, что я хочу на ней сделать. И дед тоже, очевидно, думает, что она восхитительна. — Он показал подбородком на Тома Китона.

Тот сидел в траве с поднятыми коленями, опершись спиной на ствол дерева, с чашкой холодного чая в руке. Он так широко улыбался, что Элайз испугалась, не потерялись бы его зубные протезы.

— По-моему, он все понимает. — Она провела рукой по широкой спине Зейна. — Он знает, где он. Посмотри на эту улыбку.

— Он все понимает, я уверен в этом. — Зейн взял ее руку, поднес к губам и поцеловал костяшки пальцев. — Не знаю, как и благодарить тебя.

— Не за что меня благодарить. — Она посмотрела на дедушку, потом снова на Зейна. — Мне достаточно этой улыбки. — Она подалась вперед и поцеловала его в губы.

— Ммм, — протянул он, притягивая ее к себе на колени. — У тебя на губах вкус черники.

— У тебя тоже.

Он снова поцеловал ее и погладил голые загорелые ноги. Элайз сегодня надела на работу короткую джинсовую юбку и футболку лимонного цвета. Будто провоцировала Лиз на колкое замечание.

Ее ужасно огорчало, что дружба с лучшей подругой дала трещину. Она надеялась, что пройдет немного времени, Лиз увидит, как она счастлива с Зейном, и дружба вернется. В то же время Элайз подозревала, что, пока они вместе работают в условиях жесткой конкуренции, в их отношениях то и дело будут возникать напряженные моменты.

— Секунду. — Зейн встал и подошел к дереву, где сидел дед. Старик заснул с холодным чаем в руке. Зейн забрал у него чашку и накрыл пледом.

— Как я хотел бы, чтобы ты узнала его раньше, задумчиво сказал Зейн. — Когда он был в расцвете лет. Он много работал, но иногда ему становилось одиноко, и он навещал меня. «Зейн, мальчик, — говорил он, — если все время посвящаешь работе, жизнь становится неинтересной. Давай убежим и сделаем что-то такое, что заставит нас смеяться». И мы делали, Элли. Мы ловили рыбу или собирали моллюсков, даже катались на роликах. Однажды он забрал меня и Меган из школы пораньше, и мы весь день провели, разглядывая мумий в Археологическом музее Филадельфии. Дедушка был фермером, выращивал цыплят, но он открыл мир и мне, и всем другим внукам.

— Должно быть, у тебя было удивительное детство. — Элайз вспомнила, как однажды с группой из своего летнего лагеря путешествовала по Европе. Она радовалась поездке. Но отец не считал это достойным занятием для своей дочери.