Я согласна - Шарлотта Хайнс

Взгляд Мэгги остановился на его мускулистом предплечье, на его прекрасно развитых бицепсах, на его широких плечах. Она прервала свое исследование, внезапно осознав, что на Джеймсе не было ничего из одежды. По крайней мере выше пояса – ничего. Взгляд ее скользнул еще глубже, к сокрытой под стеганым одеялом нижней части его тела.

– Не стоит волноваться.– Казалось, он не испытывает беспокойства, читая ее мысли.

– А? – тихо ответила Мэгги.

– Все впереди.– Он склонился над ней, и она уже не видела ничего, кроме его широкой груди.

– А?– повторила она и тут же судорожно глотнула воздух. Она ощутила, как жар его тела опалил ее прикрытую легким небесно-голубым шелком кожу, и инстинктивно вжалась в бугристый матрас.

Джеймс чуть сдвинулся, прикрыв одеялом свои голые плечи, и Мэгги дернулась, когда его заросшая волосами нога потерла ее слишком нежную ногу.

Она нервно облизнула губы, сопротивляясь порыву сорвать с себя нижнее белье. Это лишь привлечет внимание к ее неловкости в ситуации, в которую она попала. А этого ей не хотелось бы делать. Женщины, с которыми у Джеймса бывали свидания, точно знали, что говорить в постели голому мужчине, и у нее не было основания освещать фундаментальное различие между ними и собой.

Взгляд Мэгги остановился на черных завитках волос у него на груди, и она попыталась повести себя естественно.

– Который час? – Она рискнула украдкой глянуть ему в лицо – только для того, чтобы увидеть, как сосредоточен он на влажной мягкости ее рта. У нее перехватило дыхание от голода, явно сквозящего в его алчном взгляде.

– Почти семь часов,– сказал рассеянно Джеймс. Он медленно опустил голову, и Мэгги почувствовала, как ее остановившееся было сердце забилось вновь.

– Так поздно? – Голос ее оборвался, глаза были прикованы к его лицу.

– Не надо пугаться, Мэгги,– прошептал Джеймс.– Поверь мне, я никогда не сделаю тебе больно.

«Намеренно – не сделаешь»,– тут же подумала она.

Его крепко сжатые губы легко касались уголка ее рта. Она затрепетала, когда он начал нежно ласкать ее щеку.

Глаза Мэгги медленно закрылись, чтобы можно было сосредоточиться на небывалых ощущениях. Он снова переключил ее внимание, начав покусывать ее мягкие приоткрытые губы.

Все ее усилия были брошены на то, чтобы сдержать дыхание, готовое с хрипом вырваться из легких, пока рука Джеймса гладила ее колено. Она глотала воздух, в то время как его пальцы медленно скользили по ее ноге, рисуя маленькие эротические узоры на ее чувствительной коже. «Господи, что же теперь? – вопрошало ее смятенное сознание.– Что делать?»

– Джеймс? – дрожащее хныканье сорвалось с ее губ, когда его рука начала смело продвигаться под ее ночной рубашкой и нежно поглаживать бархатистую кожу на внутренней поверхности ее бедра.

Она задохнулась.

– Не беспокойся, прелесть моя Мэгги. Не думай ни о чем. Только о своих ощущениях,– обольстительно прошептал Джеймс, медленно, чарующе лаская ее пальцами, и она возбуждалась с каждым их движением.

Она интуитивно отшатнулась, когда рука его оказалась близ центра ее страсти. Пытаясь вернуться к тому, что осталось у нее от рационального мышления, она подумала в отчаянии, что не знает, чем ответить. Что ей делать? Вопрос терзал ее. Вернуться к тем восхитительным ощущениям, что создал Джеймс, или пусть опыт станет полным? Но как ей сделать это? Она с трудом разомкнула отяжелевшие веки и столкнулась с пристальным взглядом его серо-голубых глаз, источавших огненную теплоту.

– Джеймс? – его имя вырвалось одновременно с робким вздохом. Она потянулась к его склоненному лицу. Кончики ее пальцев легко касались его густой щетины. Восхищенная тем, что она ощущает, Мэгги продолжала свое исследование, упиваясь действием, долгое время спрятанным в глубинах ее сознания. Подобно слепой, осязая, она исследовала его лицо, спускаясь по резкому выступу его носа к жестко сжатым в чувственной улыбке губам.

Охвативший ее поясницу жар шел дальше, разливаясь по стройным бедрам – и выше, сжимая диафрагму.

Словно во сне увидела она, как лицо его опустилось ниже. Руки ее обвили его крепкие плечи, она изо всех сил прижала его к себе. Наконец с неумолимой решительностью губы его коснулись ее губ, и алчущий рот его поглотил вырвавшийся у Мэгги стон. Досадный вопрос, что делать, промелькнул у нее в сознании. Правильное поведение больше не было важным. Неописуемые ощущения, которые продолжал вызывать Джеймс, заполнили все.

Его руки спустили тонкие бретельки ее ночной рубашки на плечи, потом высвободили упругие груди из-под кружев. Кончики его пальцев легко касались выпуклостей, и Мэгги взмолилась в бессознательном наслаждении, когда под его крепкими пальцами напряженная плоть обрела чашевидную форму, и от легких касаний соски отвердели.

– Джеймс! – Ее пальцы впились в его мускулистую спину.

– Ты само совершенство,– говорил он, медленно отстраняясь от нее.

– Нет,– прошептала она, высвобождаясь из-под его тяжелого тела.

– Спокойно.– Его охрипший голос и ощущение его вздымающегося над ее мягкими бедрами тела не оставляли сомнения в его намерениях.

От его движений одеяло упало, и Мэгги вздохнула, почувствовав, как холодный воздух обжег ее разгоряченную плоть. Глаза ее были устремлены в одну точку. Она погрузилась в тот мир спокойствия, где страхи и печали не могли больше преследовать ее. Ей не нужна была реальность. Ей хотелось остаться здесь, в этом мире любви, который Джеймс создавал ради нее.

Джеймс приподнялся, оказавшись над ее напряженными грудями, и медленно опустился на руках к ее телу, слегка потирая ее опухшие соски.

Она изогнулась дугой, вжавшись в жилистую неровность его груди, царапавшей ее ставшую сверхчувствительной кожу.

– Восхитительно,– прошептал Джеймс, опускаясь все ниже, пока его грудь не стала растирать ей живот.

Мэгги содрогнулась, когда обжигающий жар от поясницы разлился по телу, не слушаясь сознания. Она раздвинула ноги, позволив ему проскользнуть между ними, и, приподняв бедра, прижалась к нему, но Джеймс отказался удовлетворить ее явную страсть.

– Скоро, Мэгги,– пообещал он,– но сначала...– Он переместил свой вес, и его крепкие пальцы начали мягко ласкать верхнюю часть ее бедер.

Каждый мускул ее тела напрягся от шокирующей неожиданности, но шок почти мгновенно сменился радостью, когда мерцающие искры поющего наслаждения растеклись от его ласкающих пальцев, проникая сквозь ее плоть, размягчая кости.

В самозабвении подалась она навстречу его завораживающим пальцам, напряженным взглядом следя за тем, как его пересохшие губы сомкнулись на соске ее правой груди. Внезапная леденящая дрожь прошла по ее телу, и хриплое дыхание вырвалось из ее губ.