Русское влияние в Евразии. Геополитическая история от становления государства до времен Путина - Арно Леклерк

Разработанный тогда же план Маршалла предполагал вытеснение коммунистов из коалиционных правительств, пришедших к власти в Западной Европе после окончания войны. Наконец, создание Коминформа и появление доктрины Жданова о двух противоположных лагерях, которые отныне делят мир надвое, дает старт тому, что Джордж Кеннан называет холодной войной. Все это сопровождается различными событиями: пражским переворотом 1949 г., блокадой Берлина в 1948–1949 гг., победой коммунистов в гражданской войне в Китае и монархистов в Греции в 1949 г., наконец, Корейской войной 1950–1953 гг. К этим эпизодам добавляется война в Индокитае, начавшаяся в 1946 г. и характеризующаяся как стремлением к деколонизации, так и противостоянием двух блоков. Период, который продлится до конца существования советского блока и до полного исчезновения самого СССР, продемонстрирует различные формы и варианты «родины социализма». Окруженный великой славой победителя во втором мировом конфликте, Советский Союз и «маршал Сталин» пользуются огромной популярностью у коммунистических масс в таких странах, как Франция или Италия. Этот престиж удастся частично восстановить благодаря докладу Никиты Хрущева, сделанному на XX Съезде КПСС в 1956 г., который кардинальным образом способствовал развенчанию диктатора, умершего тремя годами ранее, и осуждению «ошибок и преступлений» подвергшегося критике культа личности. Тем не менее объявленные короткие сроки восстановления СССР, пережившего ужасающие разрушения во время Второй мировой войны, и зримые успехи, в значительной степени искаженные пропагандой со стороны власти, способствуют тому, что определенной части общества «социалистическая модель» кажется реальностью, достижимой к 1980 г.

После запуска в 1957 г. первого искусственного спутника Земли, в начале 1960-х гг., советский народ действительно становится признанным первопроходцем в освоении космоса. СССР воплощает образ страны исключительных научно-технических достижений, с уверенностью смотрящей в будущее и солидарной со странами третьего мира в их борьбе за освобождение. Попытки реформирования системы даже позволяют некоторым поверить в неизбежность сближения советской модели государственной экономики, основанной на централизованном распределении, и смешанной западной экономической модели, в которой сильна доля Welfare State[74]; война, согласно Раймону Арону, становится невозможной. Прогресс, обозначившийся после смерти Сталина в 1953 г. в отношениях между двумя противостоящими друг другу блоками, вносит вклад в формирование нового имиджа Советского Союза на Западе. Стремление к «мирному сосуществованию», обозначенное Хрущевым, рассматривается как переход к экономической конкуренции между Западом и Востоком; установление горячей линии между Кремлем и Белым домом на следующий день после начала Карибского кризиса, первые договоры ОСВ, заключенные в 1972 г. и предусматривающие ограничение стратегических вооружений, наконец, процесс, закончившийся заключением в 1975 г. Хельсинкских соглашений, кажется, в самом деле свидетельствуют о желании жить в мире. Все это согласуется и с принципами «Ostpolitik» («восточной политики») канцлера ФРГ Вилли Брандта и способствует наступлению «разрядки». Подобные изменения должны в первую очередь продемонстрировать всем миролюбивые планы СССР, порвавшего с террором и массовыми преступлениями, характеризующими сталинскую эпоху, однако это не соответствует действительности. Несмотря на то что большая часть заключенных ГУЛАГа выходит на свободу, а культ личности, естественный результат диктатуры одного-единственного человека, перестает существовать, советская власть поддерживает однопартийную систему, основанную на строгом политическом и социальном контроле, и в июне 1953 г. подавляет рабочие выступления в Восточном Берлине, а затем в Познани в 1956 г. В том же году начинается венгерская революция, разгромленная советскими танками, а спустя двенадцать лет ее аналог – «пражская весна». Пока США на протяжении 1970-х гг. демонстрируют свою слабость – сначала неудачей во Вьетнаме, а позднее уотергейтским скандалом, парализовавшим исполнительную власть и продемонстрировавшим неосмотрительность президента Никсона, – «разрядка», зафиксированная Хельсинкскими соглашениями, кажется, дает СССР определенные преимущества. Москва полагает, что сложившиеся в Европе после Второй мировой войны границы можно считать незыблемыми, получает экономическую помощь Запада и никоим образом при этом не собирается соблюдать договоренности о правах человека, свободе передвижения и свободе слова, вошедшие в «третью корзину» Хельсинкских соглашений. Об этом свидетельствует появление первых советских «диссидентов», изолируемых в лечебницах для душевнобольных или высылаемых из страны.

Все изменится в начале 1980-х гг. В это время СССР становится сверхдержавой, обладающей внушительным военно-промышленным комплексом. Он сумел воспользоваться временной слабостью американского противника и сделал шаг вперед в развертывании вооружений – ракет СС-20, нацеленных на Европу, часть традиционного блока Старого Света и США, – а также построил мощный океанский флот, который можно было использовать у берегов Африки (в Анголе, Мозамбике и Эфиопии) и в Индийском океане. Называемая теперь «бронекоммунизмом» советская власть больше не имеет права считаться коммунистическим идеалом, который, учитывая его всемирный характер, мог на протяжении нескольких десятилетий привлекать множество адептов. Хуже того, в Польше, государстве, якобы принадлежащем «рабочим», генерал Ярузельский организует военный переворот, стараясь предотвратить опасность, которую представляет собой независимый профсоюз «Солидарность». И это в тот самый момент, когда борьба за освобождение народов достигает своего пика: несколькими годами ранее Советский Союз поддержал Северный Вьетнам в его борьбе против США и южного соседа. После чего вошел в Афганистан, чтобы построить там коммунистическую власть согласно собственным представлениям, во имя «ограниченного суверенитета», предоставляемого «братским странам», и «необратимости завоеваний социализма». «Магия Октября», так хорошо описанная Франсуа Фюре, отныне полностью рассеивается: СССР со своим статусом «сверхдержавы» больше не связывается с революционным и освободительным порывом, с которым он ассоциировался на протяжении долгого времени. Новая холодная война, набирающая силу с конца 1970-х гг., усиливает напряженность в отношениях между Востоком и Западом: критическая ситуация вокруг размещения ракет в Европе, споры по поводу нейтронной бомбы, африканские кризисы, Афганская война, американская программа СОИ… Все это ослабляет позиции СССР, где один за другим умирают Леонид Брежнев, Юрий Андропов и Константин Черненко, а после публикации на Западе в 1973 г. «Архипелага ГУЛАГ» Александра Солженицына прежняя лояльность интеллигенции к Советскому Союзу окончательно сходит на нет.

«Возвращение Америки», ставшее девизом президентского правления Рональда Рейгана (1981–1989) и Джорджа Буша (1989–1993), сопровождается неизбежным ослаблением СССР, завязшего в афганском конфликте. Будучи неспособным сократить техническое и экономическое отставание в соперничестве, неудачно названном «звездными войнами», Советский Союз в целом испытывает проблемы, связанные с отсутствием инноваций и производительности в промышленном секторе, поскольку используемая экономическая модель оказывается совершенно неэффективной, и некоторые направления экономики показывают результаты, сравнимые с аналогичными показателями в странах третьего мира. Таким образом, всего нескольких лет оказывается достаточно, чтобы имидж СССР серьезно пострадал, став слабее во многих отношениях и будучи неспособным и далее оказывать идеологическое влияние (как на протяжении нескольких предшествующих десятилетий); тем временем западные постулаты о правах человека, цинично презираемые в Советском Союзе вопреки всем Хельсинкским соглашениям, «взяли окончательный реванш». Придя к власти в 1985 г., Михаил Горбачев пытается спасти СССР, подвергнув его реформам. Однако вывод советских войск из Афганистана, очередная «разрядка» и разоружение, смена власти в странах Восточной Европы уже не в силах повлиять на восстановление положительного имиджа СССР, ставшего, по мнению многих, настоящим анахронизмом. В то же время США умело использовали свое преимущество в геополитической игре, заменив концепцию сдерживания (containment) времен холодной войны на вытеснение (roll back), стремясь максимально ослабить мощного соперника. Оказавшись не в состоянии контролировать развитие событий и не располагая необходимым временем для структурных изменений внутри авторитарного режима, Горбачев чувствовал свою беспомощность перед центробежными силами, поставившими под сомнение дальнейшее существование советского наследия. В результате он оказался сметен Историей, бег которой ускорился с началом в 1989 г. кризиса, связанного с исчезновением восточноевропейского щита и закончившегося в декабре 1991 г. быстрым и полным исчезновением СССР.