Польская карта (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович

Рене Дюге-Труэн более известный в мире, как Бретонский корсар из Сен-Мало, покрутил стакан гранёный в руке и, отхлебнув кислого сухого вина, взглянул в глаза Петру Ивановичу.

— Я бы на вашем месте не отпустил ни одного пленного француза, особенно капитанов и вообще офицеров. Тактика, которую вы применили — это что-то. Все корабли бьют по одному. Сильно. Почему мне не пришло такое в голову? Но вы ведь и не собираетесь нас отпускать? Даже за выкуп?

— Не мне решать. Есть Сенат. Есть императрица Анна Иоанновна. Есть государственные интересы. Да… Есть и герцог Бирон. От него многое зависит. Об этом я с вами адмирал и хотел поговорить.

— О Бироне? — морщась, отпил ещё вина самый удачливый в мире корсар, который захватил кораблей и судов в десять раз больше, чем Дрейк, Черная борода и всякие Генри Морганы вместе взятые. (За время своего пиратского промысла Рене Дюге-Труэн захватил 60 кораблей и 300 судов).

— О Курляндии.

— Где это?

— Рядом с нашей новой столицей Ригой. Один из предшественников господина Бирона Якоб фон Кеттлер основал в Западной Африке (у реки Гамбии) и на острове Тобаго у берегов Америки курляндские колонии. Тобаго был получен от короля Англии Карла I за поставку судов и оружия, а земли Гамбии — куплены у местных вождей. Сейчас не всё однозначно с этими колониями. Насколько мне известно, сейчас на Тобаго пиратская база? — Сиверс замолчал потянулся было к своему стакану, но передумал. Встал и достал из сундука бутылку рома. Долго выкручивал тугую пробку, в результате выдернул, чуть расплескав ром на пол, по каюте начал распространяться аромат юга.

— О, другое дело, — оживился француз.

— Так что там, на Тобаго? — Пётр Иванович в стакан, освобождённый быстрым глотком француза, налил на треть напиток цвета настоящего чая.

— Я бы не назвал это базами, но в Джорджтаун и Голдсборо разные корабли заходят взять воды и продуктов, починиться по мелочи. И да, чужаков там не любят.

— Французы?

— И французы тоже. В последнее время англичане пытаются там порядок навести, но пока без успеха. А немцы, да раньше там были немцы, даже сейчас Скарборо есть кирха и несколько семей. Местные вырезали голландских поселенцев. Часть как раз перебралась в Голдсборо. Ваш герцог хочет вернуть себе этот остров?

— Хочет.

— Не простое это дело. Там весь ваш флот нужен будет, — французский адмирал, помотав головой, откинулся к стене. — Или…

— Да.

— Я стар. Кости ноют, очки ношу, чтобы видеть ухмылки молодых повес.

— Может, посоветуете кого, дорогой Рене? — Сиверс, получив команду от Бирона ещё пару месяцев назад, найти среди пленных французов, знатоков тех мест, тогда только хмыкнул в душе. Каких пленных⁈ Франция же, хорошо, если удастся просто отпугнуть их от Данцига. А теперь этих пленных столько, что можно при желании на целый флот найти капитанов.

— Капитан Пиозен с «Тигра».

— А вы, адмирал, точно не хотите стать губернатором Табаго?

— Малярия…

— У нас есть лекарство.

— Старость…

— Молодую жену. Княжну русскую. Она сделает вас снова молодым.

— Цинга…

— М… У нас есть лекарство.

— Серьёзно? — даже привстал Дюге-Труэн.

— Серьёзно.

— Я подумаю.

— А давайте, дорогой, генерал-губернатор, выпьем этого чудесного рома за вашу новую должность и новую жизнь.

Событие тридцать второе

Чем дольше будешь ждать, тем больше дней ты потеряешь навсегда.

Ляхи разбежались. Те пятьсот, примерно, всадников попали под фланговый винтовочный огонь, и все полегли. Были раненые. А йода не было. И бинтов не было. А края войне не видно. Но офицеры — дворяне во всех полках, потому Иван Яковлевич их от лишних знаний избавил, пленных, перевязанных обрывками их же рубах (сорочек), оставили на месте побоища под присмотром полусотни башкир, а полки пошли вперёд, охватывая Познань с двух сторон. Акай же, оставленный старшим при пленных, получил команду дождаться полка второго эшелона и передать им лошадей трофейных и оружие, захваченное у поляков, при этом за ранеными ухаживать только одним способом — пить давать. Кто выживет, тот выживет. Всего раненых было человек семьдесят. Были легко в руку или плечо покоцанные, а были такие коим пуля вошла в один бок, а в другой вышла кишки там вовнутрях польских перемешав. Тяжёлая смерть.

Именно размышления о несовершенстве современной медицины, пока гвардейцы окружали город, заставили Ивана Яковлевича вспомнить одну забытую самиздатовскую статью, прочитанную тайком в туалете, на заре перестройки. Начиналась она с того, что автор переживал, что не доживёт до 2024 года. Брехту тогда было около тридцати, чуть меньше. Вроде 1988 год был. То есть, двадцать восемь лет было. Ну, не важно, год туда, год сюда, к статье это не относится. Просто посчитал тогда, что ему будет чуть за шестьдесят и он должен дожить. Статья была про то, что Владимир Ильич Ленин болел сифилисом и австрийский учёный с фамилией… Фамилия двойная, и вторая часть… Или, наоборот первая часть фамилии запомнилась — Вагнер. Композитор такой был. В статье говорилось, что у вождя мировой революции был в двадцатых годах уже третичный сифилис, который назывался в то время «прогрессивный паралич».

И этот третичный сифилис, самая поздняя его стадия, когда бледная спирохета уже попала в мозг и вызывает распад личности, а потом и паралич, и почти всегда заканчивается летально. В то время 15% «пациентов» умалишенных домов составляли пациенты с прогрессивным параличом. Фраза запомнилось, что «в те годы сумасшествие было заразно». Больные не выживали. Отводилось им три — четыре года. А 2024 год — это время, когда документы по болезни Ильича должны будут обнародовать. Снимут с них гриф секретности. Это получается — сто лет пролежат под грифом «Секретно». Главное в той статье было, что этот австрийский Вагнер, который позднее получит за это Нобелевскую премию, лечил всех третичных сифилитиков в том числе и Ленина хитрым способом. Он заражал их малярией. Хинин в то время продавался в любой аптеке и вылечить малярию не составляло труда. При этом зараженный ею сифилитик — паралитик три дня «лихорадился» при высокой температуре. И эта температура убивала бледную спирохету. Вроде бы выздоравливают восемьдесят пять процентов заражённых. Видимо Ильичу не повезло он оказался в числе неудачников.

Сейчас в России есть всё, чтобы проверить правдивость и правильность той статьи. А нет, Ленина ещё слава богу нет, есть регион, где массово заболевают малярией. Кстати, там и процент сифилитиков в сотни раз больше, чем в среднем по стране. Там стоит Низовой корпус, а это тридцать тысяч солдат и офицеров и почти нет обычных крестьян, которые сифилисом редко болеют. А солдатики, как раз, болеют очень часто, а офицеры ещё чаще.

Чего уж проще, затребовать статистику… Нет. Нужно послать туда (на Кавказ) специалиста по сифилису и вооружить его этими знаниями, пусть проверит сам на пациентах и проведёт анализ лечения у других докторов. Хинин в Россию уже поступает, хоть пока и дорог, но полынь лечит лучше дорогого заморского средства и в будущем лекарство от этой болезни будут изготавливать на основе полыни, а не хинина — вредного для человека.

А когда вспомнилась та статья про Ильича, то всплыло в памяти и окончание статьи, там говорилось, что Нобелевскую премию этому Вагнеру нужно было давать ещё и за изобретение йодированной соли, которая победила «зоб» и кретинизм. Эти болезни связаны с недостатком йода в пище.

Блин — блинский. Брехт про спиртовой раствор йода в пузырьках, как антисептик, помнил и начал производить, а про йодированную соль забыл.

Не простая предстоит работа. Где в будущем будут брать йод практически в неограниченных количествах Иван Яковлевич не знал, и сейчас поморы в Архангельске добывали водоросли (морскую капусту) сушили её и везли это сено в Санкт-Петербург, где из сухих водорослей пиролизом выделяли фиолетовые кристаллы. За год такой добычи произвели спиртового раствора столько, что даже на его корпус или дивизию не хватило, чего уж про всю страну говорить. Но сейчас Брехт себе очередную зарубку в мозгу сделал. Нужно весь север заставить или вернее заинтересовать в сборе морской капусты. И не нужно везти её в Санкт-Петербург, пусть промышленники построят завод по переработке прямо в Архангельске. И чего там ещё есть: Холмогоры какие-то? А ещё нужно завести эту капусту в Астрахань, пусть и там попробуют развести. А главное, нужно построить такой завод в устье Амура. Там кажется морской капусты хватает. По Нерчинскому договору граница как раз так проходит, так что нарушением это не станет. Граница не доходит до моря. Она теряется где-то там в отрогах Станового хребта и потому будущий Комсомольск-на-Амуре построит можно. Или нельзя? Ну, пока не попробуешь — не узнаешь, возмутятся в Пекине или нет, но пока если что — воевать не будем, некем там пока воевать, нужно силы копить. А чтобы там накопить силы, нужно там выращивать продовольствие. С этого и нужно начинать. Но параллельно и небольшой заводик по производству йода поставить. Перевезти добытые кристаллики будет несложно. Они много места не занимают.