Король - Андрей Посняков

Леонид едва не вскрикнул – узнал!

Один, постарше других года на два – темноволосый, смуглый и худой, и двое младшеньких, светло-русых. Те самые новгородские гавроши, что тайком шли за купеческим караваном в Тихвин и которых подкармливала пропавшая Аграфена-Санька. Ну, да – они! Уж не спутаешь. Цыганистый старшой… как его… Федька! У одного из младших шапка уж больно приметная – суконная, с большими загнутыми полями.

– Вот с ними и поболтаем, – спускаясь к реке, усмехнулся Арцыбашев.

Михутря скептически скривился:

– Ага, поболтаем. Если не убегут.

– Да чего им от нас бежать-то? Здорово, пацаны! – подходя, заулыбался Леня и, увидев вытянувшиеся лица ребят, тут же поправился: – Говорю, привет, отроци. Гляжу, щук жарите.

Мальчишки разом вскочили, подозрительно глядя на незнакомцев, готовые в любую секунду рвануть так, что только сверкали б пятки. Правда, быстро узнали:

– Федько, да это же…

– Молчите, сам вижу!

– В общем, так, парни, – подойдя к костру, Арцыбашев уселся на опаленное бревно, всем своим видом показывая полное миролюбие. – Ищем мы одну деву, зовут – Аграфена-Санька. Думаем, не в один ли из этих домов ее затащили?

Беспризорники переглянулись.

– Ну-у… мы тож кое-что знаем, – осторожно протянул старшой.

– Про Прохора Горностаева? – Леонид нервно дернул шеей.

– Про него, – увидев, что беседа идет вполне спокойно, цыганистый Федька мало-помалу осмелел. – И не только.

– Еще – про Агриппина?

Кто-то из младших сверкнул глазами:

– Этот Агриппин и есть самый главный гад!

– А ну-ка, поподробнее, – спрятав улыбку, попросил Магнус.

– Чего, господине?

– Рассказывайте без утайки все! Чем больше расскажете, тем скорее мы вытащим Саньку… Ну, Графену, да.

Беспризорники снова переглянулись, забавно так, словно играли в «мафию». Глядя на прохудившуюся обувку мальчишек, на их рваненькие армячки и грязные, с цыпками, руки, Леонид не сдержал улыбки – ну, истинно генералы песчаных карьеров!

– Добро, – окинув кондотьеров пронзительным взглядом темных цыганистых глаз, с необычайной серьезностью кивнул Федька. – Коль вы и впрямь не врете… А врете, так нам все равно одним не управиться… Слушайте.

С оятским тонником переодетая отроком Санька и впрямь играла еще не раз, и все время ставила себя, точнее свою свободу. Агриппин же совсем потерял голову, желая за просто так заполучить в холопы столь расторопного и ушлого парня: кидал на кон деньги, не глядя, да как-то похвастал, что совсем скоро у него будет столько серебра, что, пожалуй, он Саньку и купит со всеми потрохами, ежели до той поры не выиграет. Про то ребятам рассказывала сама рыжая, деловито строя планы на полное облапошивание невезучего в игре тонника. Строила планы, смеялась, хвастала… А пару дней назад пропала.

– Понимаете, господин, она ведь каждый день к нам приходила, денгами делилась, разговаривала… а вот третьего дня – не пришла, – угрюмо пояснял старшой. – В харчевне, там, где обычно играли, мужики сказывали, мол, с Агриппином последний раз и видали отрока Саньку. Мы давай Агриппина искати… Нашли, вот как вы – Прохора-чухаря. Там, на заднедворье, в тыне лаз узенький есть – взрослому мужику не пролезть, нам достаточно. Вчера собак целый день прикармливали. Прикормили, сегодня сунулись – а лаз-то забит! Заколотили, сволочи.

– То есть никак не пролезть?

– Ну, если только чрез тын, махом. Но там углядеть могут.

– Не углядят! – чуть подумав, с неожиданной веселостью уверил король. – Мы сейчас у ворот такое представленье устроим! Куда там скоморохам… Верно, друже Михаил?

Разбойный капитан неуверенно шмыгнул носом:

– Может, оно и верно. Только я-то не скоморох.

– А от тебя ничего особенного и не требуется. Говорить буду я, ты поддакивай только. А ребята тем временем всю усадьбу осмотрят. Ежели Саньку найдут – дальше по обстоятельствам…

– Как-как?

– Говорю, там видно будет.

На сей раз приятели действовали гораздо резче и круче. Ничего не просили, не расспрашивали, лишь яростно стучали в ворота сапогами, не обращая никакого внимания на заливистый собачий лай, да орали, словно бы в своем праве:

– Отворяй! Отворяй, собака! Иначе хозяина вашего, вора, на собственных воротах повесим и вас всех заодно.

– Да вы кто такие? – поставив лесенку, глянуло через частокол вытянувшееся от негодования лицо.

– А ты не видишь? Государевы люди! Глазенки протри, тварь подворотная. Хозяина давай зови, живо.

– Так нету его…

– Ах, нету?! Придется тогда усадьбу вашу спалить! Зови-ка стельцов, друже Мисаиле.

– Ой, не надо стрельцов, – спохватились за воротами. – Может, так поговорим? Грамоты свои покажите, да скажите, в чем хозяина нашего обвиняют?

– Сами знаете, в чем, – заходя в мгновенно распахнувшиеся ворота, ядовито ухмыльнулся король. – В умыкании чужих невест, в прелюбодеянии, в татьбе, в уводе чужого скота, в нанесении тяжких телесных повреждений, а самое главное – в злоумышлении противу государя нашего, Иоанна Васильевича! Говорят, от свеев на то хозяин ваш, Прохор-чухарь, злата не меряно получил! Ну, что вылупились? Давай, показывай, где свейское золото?

– Нет у нас никакого золота, господине, – развел руками сгорбленный хитроглазый старик лет сорока пяти.

Реденькая козлиная бороденка, проплешина, крючковатый нос. Одет небедно – справные сапоги, узорчатый пояс, поверх зипуна – однорядка доброго немецкого сукна.

– Ты кто есть таков? – Михутря недобро прищурился.

– Я-то – Онисим, своеземцев тиун. Присматриваю здесь за всем, – оправившись от наезда, старик явно осмелел. – А вот вы, господа мои, позвольте спросить, кто? Может, служки игумена нашего, або приказные? Ежели от игумена, так он бы предупредил сперва, и нечего было б так барабанить, соседей смущать.

– Ма-алчать!!! – разбойный капитан неожиданно рявкнул так, что аж собаки присели. – Плетей захотел отведать, смерд? Живо получишь у меня.

– Приказные мы, – глянув на маячивших за спиной тиуна дюжих молодцев, куда более миролюбиво пояснил Леонид. – Разбойного приказу старшого дьяка Василия Яковлевича Щелкалова слуги вернейшие!

– Извиняйте, уважаемые, не признали, – Онисим принялся кланяться, однако в хитрых глазках его никакого почтения к неведомым посетителям не было. Лишь одно подозрительное недоумение. – И все же хотелось бы хоть какую-то грамотцу поглядеть… А то хозяин вернется, спросит…

– Да ваш хозяин – тать!

– Ох, господа мои… Мы ж люди маленькие.

– Грамоту вам должон был бирич завести, вчера еще, – выкрутился король. – Вижу, не завозил.

Тиун потряс бородой:

– Не завозил, господине.

– Знать, хозяин ваш, прощелыга, о том вам не сказал! Ладно, мыслю так: к вечеру все решится.

Краем глаза Арцыбашев давно углядел, как выскользнул за ворота ушлый служка да живенько куда-то побег. Конечно, к игумену – узнать, кто это тут, на посаде, честных людей пугает. Точно ли из Разбойного приказа люди?

Пока в обитель бежит, пока его отец-настоятель примет, покуда обдумает… И все же времени маловато, монастырь-то вот он, рядом.

– Ой, дяденьки, а чего это у вас ворота настежь? – пробегая мимо, сунул во двор любопытный нос небольшенький отрок в суконной, с загнутыми полями, шапке.

– Твое какое дело, мелочь сопленосая? – гаркнул дюжий привратник. – Давай проваливай, покуда в лоб не получил.

Парнишка исчез, и Леонид потянул не на шутку разошедшегося компаньона за локоть. Пора было уходить.

– Вечером явимся с грамотой, – напоследок предупредил король. – И боже упаси вас в бега податься!

Саньки на усадьбе Прохора Горностаева не оказалось. Правда, какой-то отрок там все же гостевал, о чем, растапливая баню, переговаривались дворовые девки. Не сам по себе отрок, а со старым хозяйским дружком с Ояти. Хороший такой парнишка, симпатичный, рыженький. Тонник поначалу держал себя с ним ласково, а потом вдруг осерчал за что-то, бедолагу потащили на конюшню и долго били плетьми – и так он кричал ужасно, так кричал! А потом хозяин с тонником куда-то его увезли в возке. Как раз вчера, к вечеру ближе. Говорили, что в обитель собрались.

– Это что же, дворовые вам все так просто и выложили? – выслушав, недоверчиво усмехнулся Михутря.

Федор дернул шеей:

– Не нам, господине. Сами друг перед дружкой языками трепалися. А мы за сарайчиком хоронились, подслушали.

– Хороняки! – снова хмыкнул разбойный капитан. – Значит, говорите, в возке увезли? В обитель? Что же, попробуем и там поискати, время есть – и до вечера, да еще цельный день завтра.

Услыхав такое, отроки вскинулись, как один:

– Мы вам поможем, ага! Только скажите, что делати.

Искренне так прокричали, пылко, как пионеры речовку. Видать, сильно любили гулящую, уважали даже.

– Ладно, подходите с утречка к важне, – подумав, согласился король. – Там поглядим. Может, на что и сгодитесь.