Бумажные розы - Патриция Райс

Словом, когда на горизонте показались первые постройки Минерал-Спрингса, Тайлер уже решил про себя, что задержится в этом городе. Места вокруг были открытые, солнце жгло немилосердно, и Минерал-Спрингс походил на мираж в знойной пустыне. Впрочем, когда они подъехали ближе, Тайлер заметил речку, которая объясняла существование здесь поселения. «А городишко-то немаленький, — подумал он про себя. — Во всяком случае не хуже Натчеза».

— Вам вернуть вашу шляпу? — донесся сзади голос Эви.

Тайлер обернулся и заметил надежду, осветившую ее усталое лицо, пока она пристально вглядывалась вперед. Он все еще не знал, какого черта ей понадобилось ехать в Минерал-Спрингс, но сразу было видно, что «несчастная сестра» и «ее жестокий муж» тут ни при чем.

«Маленькая лгунья…» — подумал он, поморщился, но тут же невольно улыбнулся:

— Мне пока и так хорошо. А вы, между прочим, скоро станете заправской ковбойшей.

Она одарила его чарующей улыбкой. По идее, он должен был бы уже давно приобрести иммунитет к ее улыбкам, но это по идее… На деле же у Тайлера екнуло сердце, у него появилось почти болезненное желание дотронуться до нее, вновь утешиться в ее объятиях, как вчера, и… Но он еще утром загнал своего зверя обратно в клетку. Ему никто не нужен. «И так отныне будет всегда, — сказал он себе. — Я найду Бена и отдам ему последние почести, каких он заслуживает. Но после этого раз и навсегда перестану изводить себя переживаниями».

Эви охватило разочарование, когда Тайлер отвернулся от нее и молча поехал вперед. Впрочем, она смирилась с его молчанием. Тайлер умел быть обаятельным и неотразимым, когда хотел, но, как показали недавние события, все это плохо заканчивается. И Эви решила делать все возможное, чтобы больше не приближаться к нему.

Первым человеком, который попался им на пути, когда они въехали в город, был Дэниел. Юноша стоял, привалившись плечом к шаткой постройке, в которой размещалось городское транспортное агентство. Увидев его, Эви радостно вскрикнула, а он выронил из рук прутик, который строгал перочинным ножом. Сначала у него было такое лицо, словно он не верит своим глазам, потом на нем отразились радость и облегчение. Позабыв про свою трость и хромоту, он бегом, подволакивая ногу, бросился навстречу Эви, которая гордо въезжала в город на коне и в ковбойской шляпе, лихо сдвинутой набок.

— Эви! За тобой уже послали спасателей! Ты в порядке? Это Пикос тебя спас? — Натолкнувшись на взгляд Эви, в котором сквозил упрек, он накрыл рот рукой и бросил на Тайлера виноватый взгляд. — Прошу прощения, сэр. Просто мы так волновались…

— Мы? — язвительно переспросил Тайлер, перекинув ногу через седло и спрыгнув на землю. Он огляделся по сторонам: из лавки вышло несколько женщин; кроме них, на улице никого не было.

— Я и Бен. Он бился со мной об заклад, что вам удалось уйти от бандитов. Но их лошади выглядели такими свежими… — Дэниел осекся, ибо Тайлер остановился как вкопанный и устремил на него горящий взгляд.

— Бен? Бен здесь? Где?

Он машинально стащил Эви за талию с лошади, но мысли его были уже не о ней.

— В гостинице, наверху. Ему в бок угодила пуля, но врач сказал, что ничего страшного и что ему нужно только немного отлежаться. Он приехал в город сам, один, и его долго не хотели пускать в гостиницу здешние упертые тупицы. Мне пришлось сказать, что он работает на Пикоса Мартина. После этого все уладилось.

Тайлер не дослушал его до конца и широким шагом направился к внушительного вида зданию, на вывеске которого большими буквами было выведено: «Гостиница». Но Эви осталась на месте и прекрасно расслышала последние слова Дэниела:

— Значит, теперь весь город знает о том, что он Пикос Мартин? Как мы это будем объяснять, интересно?

На это Дэниел возразил, защищаясь:

— Но я не мог допустить, чтобы Бена отправили спать на конюшню, а ловко врать, как ты, я не умею. И потом, кому какая разница, кто он такой?

Эви не могла сказать ему, что Тайлер вовсе не Пикос. Оставалось только радоваться тому, что он так же умело обращается с оружием, как и тот, за кого его принимает Дэниел. Эви прочитала немало бульварных романов и отлично знала, что бывает, когда в том или ином городе появляется известный стрелок.

Она бросила вслед Тайлеру тревожный взгляд.

Глава 9

Подходя к комнате Бена, Дэниел и Эви расслышали рычание Тайлера, доносившееся из-за двери и гремевшее по всему коридору:

— Кем ты себя, твою мать, возомнил?! Генералом Шерманом[5]! Ты хоть понимаешь, что мог лишиться своей пустой башки? И ради кого? Ради кучки тупиц, которые не могут отличить лисицу от курицы?

Ответа Бена они не услышали, но это было и не важно. Глаза Эви полыхнули страшным огнем, и она без приглашения влетела в комнату, широко распахнув дверь и едва не сбив с ног Тайлера.

Вместо извинений она набросилась на него, будто тигрица:

— Бенджамен пытался спасти всех нас и, возможно, вас тоже, болван вы эдакий! И если вы не способны оценить этого, убирайтесь вон отсюда! Он не нуждается в ваших оскорблениях!

Бен весело взглянул на разгневанную леди в посеревшем от дорожной пыли платье и мужской ковбойской шляпе, потом перевел взгляд на Тайлера, на котором, напротив, не было головного убора. Лицо его друга побагровело от гнева в ответ на неожиданную отповедь. Бен даже присвистнул, ибо давно не видел на лице Тайлера ничего, кроме кривой усмешки, и уже начал бояться, что в нем умерли все чувства. Наконец он посмотрел на растерявшегося Дэниела и подмигнул ему:

— Будет вам, мисс Эви, вы его совсем смутили. И потом, разве можно требовать от человека, чтобы он был одновременно и красивым, и умным? Вдобавок я хорошо знаю, что зной неизменно выветривает из него остатки мозгов, стоит ему только снять шляпу.

Дэниел фыркнул, и Эви тоже улыбнулась, взглянув на Бена. Тайлер смерил их всех потемневшим от ярости взором и молча вышел. Хлопать за собой дверью было излишне, ибо стук его каблуков по лестнице и так отдавался грохотом по всей гостинице.

Бен перестал смеяться.

— Я советую вам догнать его, мисс Эви, а то он чего доброго вскочит в седло и умчится отсюда без оглядки. Что поделать, мой приятель очень обидчив.

— Обидчив? Будь моя воля, я прибавила бы к этому определению еще пару-тройку покрепче! — С этими словами Эви подхватила полы своей смятой юбки и покинула номер. На лице ее была написана решительность солдата, отправляющегося на войну.

Дэниел и Бен недоуменно переглянулись и пожали плечами. Если юноша был просто смущен, то у раненого негра появилось ощущение, будто он попал в лечебницу для душевнобольных. И оба не знали, что им делать.