Стефан в гостях у ведьмы (СИ) - Луковская Татьяна

— Знаком, — согласился Стефан.

— Так вот, пан Баньков утверждает, — повернулся Невесский к хранителю, — что этот шустрый малый, выдающий себя за Каменца, никто иной как хорунжий Стешка Рубака. И в том пан Баньков может поклясться, он его помнит.

— Зато я его не помню, — мрачно произнес Стефан.

— Кто помнит мальчишек-новобранцев, вечно крутящихся под ногами? — философски изрек Генусь. — У вас есть, что возразить?

Стефан выпрямил спину и высокомерно посмотрел на докучливого проныру:

— Пан Баньков, как известно, имеет на меня зуб, так как тоже сватался к пани Марии, — жених выразительно посмотрел на невесту. — А что касается той сумасшедшей паненки, так тут и обсуждать нечего. Батюшка, венчайте нас, — обратился он через плечо Адамуся к священнику.

— Нет уж погодите! — грозно выкрикнул филин почти в лицо Стефану. — В таком деле спешить не следует. Пойдемте, пан Невесский, потолкуем, — и Адамусь, взяв под руку проныру, повел того в притвор.

— Эко спелись-то, — насмешливо бросил Стефан им вслед.

— Ну, я пока тоже пойду присяду, — прокряхтел отец Патрикей, — ноги у меня, старика, гудят, — священник тяжелой шаркающей походкой побрел к боковой двери. — Позовете, если что. Признался бы ты во всем, господарь, — посоветовал он Стефану на прощание.

Жених и невеста остались одни. Вот тебе и свадьба.

— Но ведь похож, так похож, — пошептала Маричка, прощупывая взглядом Стефана, — очень похож.

— Ты видела младшего Каменецкого? — усмехнулся Стефан.

— Так ты что ж, простой казак? — торопливо оглядываясь, вопросом на вопрос тихо отозвалась Маричка.

— Почему простой? — одернул Стефан рваный контуш. — Хорунжий казачьей сотни, а этого, знаешь ли, не так-то просто к двадцати годкам добиться. Хорунжия нашего убило, я оставшихся в живых в атаку повел и вот…

Стефан, красуясь, еще хотел рассказать, как сам полковник ему свою саблю пожаловал, но Маричка побледнела, а синие глаза засветились лихорадочным светом:

— Матерь Божья, это, выходит, я невиновного на тот свет отправила!

— Да не пил я твоей дряни, соврал… пришлось соврать, — поспешил признаться Стефан.

Маричка радостно вскрикнула, но тут же, собравшись, напустила на себя обиженный вид, отворачиваясь от горе-жениха.

— Складно у тебя брехать получается, — презрительно бросила она через плечо.

— Стараюсь, — огрызнулся и Стефан.

Из притвора возвращалась маленькая коалиция. «Ну, сейчас соловьями запоют», — пробурчал Стефан.

— Свадьбы не будет, — твердо заявил Адамусь. — Государыня, вам нельзя замуж за казака.

— Государыня?! — изумленно переспросил Стефан, рассматривая Маричку тем же пристальным взглядом, каким только что она сверлила его.

— Как сыграно! Я прям поверил! — хлопнул в ладоши Невесский. — Вы, любезнейший, часом на площадях представлений не давали?

— Иди к черту, пока зубы не пересчитал! — гаркнул на него Стефан.

— Не забывай, где находишься! — снова прикрикнул Адамусь. — В божьем храме, а не в корчме! Где настоящий Каменец?

— Я настоящий Каменец, — спокойно произнес Стефан, — да хоть пятьдесят Баньковых пусть твердят обратное, на куски меня резать станут, а я на том стоять буду. Почему Маричка государыня?

— Потому что она Мария Яворонка, последняя из рода Яворовых князей, — за Адамуся ответил Невесский, сбросив все это время бродившую на лице маску иронии и становясь вдруг серьезным. — А тот, кто возьмет ее в жены, станет настоящим правителем края. Местные признают только его.

— Так она не твоя племянница? — задумчиво произнес Стефан, глядя куда-то поверх хранителя.

— Родная, — хрипло ответил Адамусь, — моя сестра была женой последнего из Яворонов. Ты мне понравился, я бы желал ей такого мужа, но за самозванца ее не отдам.

— А за настоящего Каменецкого я не пойду, лучше смерть! — с горячностью в голосе произнесла Маричка.

— Судя по тому, как этот хлопчик себя нахально ведет, — сузил глаза хранитель, — настоящего уже и в живых-то нет, кто знает, что там у них за Ладой произошло. Не хочешь за Каменца, мы ладского княжича найдем, зашлем в Романов град, там семейство большое, какого-нибудь женишка тебе подыщем. Пойдем, голубка моя, пойдем, — Адамусь протянул руку, чтобы увести племянницу, но Стефан упрямо заслонил собой свою пока еще невесту.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Может выслушаешь сначала? — попытался он остановить хранителя.

— Да что ты мне можешь еще сказать? — не скрывая разочарования, проворчал Адамусь.

— Тот, кто женится на господарьке, получит Яворов край, так? А теперь давай обернемся, — и Стефан повел рукой, как бы призывая хранителя рассмотреть пышное убранство церкви, — пару лет назад с юга приходит некий Вепрь, а с ним диковинные волки, и начинают наводить свои порядки: запугивают людей, захватывают деревню за деревней, местных обкладывают непосильной данью. Все боятся разбойника, некоторые головорезы переходят на его сторону. Логово у них где-то на болотах, как я понял, так? Ну, по крайней мере, они оттуда всегда заявляются. Вепрь отбивает прииск, прекращается добыча янтаря, край скудеет. Его лазутчики убивают Терлецкого. До захвата власти рукой подать, но взять столицу Яворонку у Вепря не получилось, силенок у него все-таки маловато, призраки не в счет, они убивать не умеют. Да и местные его ненавидят, сопротивляются как умеют, я с народом-то побеседовал, уж понял — что к чему.

— Зачем ты мне сейчас это все рассказываешь, я то без тебя ведаю, — перебил его Адамусь, — мне ли наших бед не знать?

— Вепрь желает жениться на Марии Яворонке, тогда холопы склонят голову и впустят его на трон покойных князей. Ты это быстро понял и начал прятать племянницу.

— Спрячешь ее, как же, коли у нее ветер в голове гуляет, — в сердцах вздохнул Адамусь.

— Я все делала, как ты велел, — вступилась за себя Маричка, — ну, почти всегда.

— А я гадал, почему ты ее в шкафу жить заставил да на пиру в одежки прислуги обрядил, — продолжил Стефан. — А ответ прост, чтобы люди Вепря или он сам ее не опознали.

— А может ты этот Вепрь и есть? — тыкнул указательным пальцем Адамусь. — Все на тебе сходится! Появился из неоткуда, наглая морда, и ну всех под себя подминать.

— Он не Вепрь, — как-то устало проговорил Невесский, опираясь о колонну.

— А я в том не уверен, — упрямо пробурчал строптивый старик.

— Да уверен ты во мне, — отмахнулся Стефан. — Подумай, ты не сможешь ее защитить, как не пытайся, — начал излагать лжегосподарь последний весомый аргумент. — Ни одна самая толстая стена не оградит от коварства. У меня есть войско. Шляхта мутит, но казачки все за меня стоят, и пушкари тоже, а это сила, надо будет, и шляхту пригну. У тебя нет выбора, ладские князья и Каменецкие королевичи далековато, а Вепрь здесь, может рядом стоит, — Стефан с издевкой посмотрел на притихшего Невесского, — а защита вам нужна сейчас. Если я женюсь на Марии, воровать ее не будет смысла, прижить с ней можно будет только байстрюка, а не законного наследника. Вепрю придется сначала убить меня и сделать ее вдовой. Значит он начнет охотиться не за Маричкой, а за мной. Подумай, я предлагаю тебе объединиться.

— Хитро плетешь, — засуетился Адамусь, по наморщенному лбу было видно, что он переваривает, сказанное Стефаном.

— Может согласимся? — робко попросила Маричка, краснея.

— Да может и согласимся, — передразнил племянницу Адамусь, — но только при одном условии, — старый филин прищурил правый глаз. — Повенчаетесь и только, на ложе к нему ходить не будешь. Его войско, наше войско — вепрю шею свернем, а брак можно будет расторгнуть как не свершившийся, а взамен я сумею укрыть этого прохвоста в надежном месте и помочь ему избежать казни… А в Дарнице его по головке не погладят, уж поверь мне. Согласен на такие условия? — насмешливо посмотрел Адамусь на Стефана.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Горе-жених скосил глаза на невесту, она, разрумянившись, стояла тонкой березкой, потупив взор.

— Я согласен, — легко согласился Стефан, — попа назад зовите.