Кадавр. Как тело после смерти служит науке - Мэри Роуч

По заданию военного департамента Ла Гард предпринял сравнительное исследование различного армейского огнестрельного оружия и пуль, а также их способности обращать врага в бегство. Он решил, что одним из способов проведения эксперимента является стрельба по подвешенным трупам с измерением «шока», который оценивался бы по «видимому возбуждению». Другими словами, по отклонению торса, руки или ноги при попадании пули. «Предполагалось, что импульс подвешенных тел разной массы можно измерить и что это значение каким-то образом может отразить эффективность останавливающего оружия, — сообщает Эван Маршалл, написавший книгу „Ручное останавливающее оружие“ (Handgun Stopping Power). — На самом деле, это означало получить сомнительные данные на основании сомнительного теста».

Но даже капитан Ла Гард понял, что, если вам нужно остановить кого-то с помощью оружия, лучше попробовать остановить кого-то, кто еще не остановился окончательно. Иными словами, остановить кого-то живого. «В качестве живых объектов были выбраны быки (он использовал слово beeves), которые направлялись на скотобойни в Чикаго», — писал Ла Гард, чем, должно быть, чрезвычайно удивил тех десять-пятнадцать читателей, которые взяли в руки его книгу после 1930-х гг., когда слово beeves, означающее крупный рогатый скот, уже практически вышло из употребления. После шестнадцати быков Ла Гард смог сформулировать ответ: быки падали на землю после трех-четырех выстрелов из револьвера калибра 45, но все еще держались на ногах даже после десятка выстрелов из револьвера меньшего калибра (38). С тех пор армия США легко вступает в бой, зная, что, если нападут коровы, солдаты будут готовы дать им отпор.

В большинстве случаев главная нагрузка в подобных исследованиях в США и в Европе легла на мирных свинок. В Китае (в частности, в Военно-медицинской школе № 3 и в Китайском артиллерийском обществе) стреляли по беспризорным собакам. В Австралии, как сообщалось в материалах 5-го Симпозиума по раневой баллистике, исследователи целились в кроликов. У меня сложилось подозрение, что для экспериментов по баллистике каждый народ выбирает наименее любимый им вид животного. В Китае иногда едят собак, но уважения к ним не питают. Для Австралии кролики — это бич; завезенные англичанами для развития охоты, они расплодились (как кролики) и через двадцать лет уничтожили растительность на двух миллионах акров земель на юге страны.

В случае исследований, производимых в США и в Европе, эта версия не работает. В свиней стреляли не потому, что их считали здесь нечистыми и отвратительными. Выбор пал на свиней по той причине, что их органы в значительной степени напоминают наши. В частности, сердце свиньи очень напоминает сердце человека. Еще один фаворит — козы, поскольку их легкие напоминают наши легкие. Мне рассказала об этом командор Марлен Демайо, занимающаяся разработкой бронежилетов в Институте патологической анатомии Вооруженных сил США. При разговоре с Демайо у меня сложилось впечатление, что из отдельных частей различных животных можно создать целого функционального человека. «Колено человека очень напоминает колено бурого медведя», — сообщила она. А потом сделала неожиданное (или не очень неожиданное) заявление о том, что мозг человека больше всего похож на мозг шестимесячной коровы джерсейской породы [37]. Я слышала где-то еще, что бедро у человека фактически такое же, как у страуса эму. Такое сходство больше на руку человеку, чем эму, поскольку, например, в Университете штата Айовы эму калечили таким образом, чтобы имитировать остеонекроз, а затем изучали с помощью компьютерной томографии, чтобы понять суть заболевания.

Если бы мне пришлось участвовать в исследованиях по баллистике в Военном департаменте, я бы не стала задаваться вопросом, почему люди иногда не падают на землю в результате выстрела, я бы занялась выяснением того, почему они так часто падают. Известно, что от момента попадания пули до потери человеком сознания от потери крови (сопровождающейся недостаточностью кислорода в головном мозге) проходит 10—12 с, поэтому непонятно, почему люди, в которых попала пуля, так часто падают на землю немедленно. Причем это происходит не только в кино.

Я задала этот вопрос Дункану Макферсону — известному эксперту по баллистике и консультанту в полицейском управлении Лос-Анджелеса. Макферсон утверждает, что этот эффект исключительно психологический. Падаете вы или нет — зависит исключительно от состояния вашего сознания. Животные не знают, что значит быть застреленным, и поэтому редко падают на землю немедленно после выстрела. Макферсон рассказывает, что подстреленный в сердце олень может проскакать еще сорок или пятьдесят метров, прежде чем упадет. «Олень не понимает, что происходит, поэтому он продолжает вести себя как прежде, примерно десять секунд или около того, а потом уже больше не может делать ничего. Недоброжелательно настроенное животное может использовать эти десять секунд, чтобы напасть на вас». С другой стороны, бывает так, что в человека стреляли, но не попали, или попали, но ранили не смертельно, но человек мгновенно падает на землю. «Я знал одного офицера, который выстрелил в человека, и тот мгновенно упал лицом вниз, — рассказывает Макферсон. — Мой бог, сказал себе офицер, я целился в центр массы тела, но, должно быть, попал в голову. Мне следует возобновить тренировки на стрельбище. Но потом он подошел к человеку и не нашел на нем не единой царапины. Если не поражена центральная нервная система, все остальные мгновенные реакции объясняются исключительно психологическим состоянием человека».

Теория Макферсона могла бы объяснить те трудности, с которыми столкнулась американская армия во времена Ла Гарда в боях с народом моро. Люди этого племени, скорее всего, не имели представления о том, какие последствия может вызвать выстрел, и просто продолжали делать то, что делали, пока не падали на землю без сознания в результате потери крови. Однако не только незнание может позволить человеку какое-то время двигаться, несмотря на полученные ранения. Свою роль могут сыграть сила воли и решимость. «Многие мужчины могут гордиться своей нечувствительностью к боли, — говорит Макферсон. — В них можно проделать много дырок, прежде чем они упадут. Я знал одного детектива, которому попали в сердце из „Магнума“ калибра 357, но он убил того, кто в него стрелял, прежде чем рухнул сам».

Не все согласны с теорией Макферсона о психологическом факторе. Некоторые считают, что при попадании в тело пули происходит своего рода нервная перегрузка. Я разговаривала с невропатологом, одновременно заядлым стрелком и бывшим помощником шерифа в Виктории (Техас) Деннисом Тобином, у которого имеется своя теория на этот счет. Тобин, написавший главу «Мнение невролога об останавливающем оружии» в книге «Ручное останавливающее оружие» (Handgun Stopping Power), утверждает, что в стволе головного мозга есть область, называемая ретикулярной активирующей системой (РАС), которая отвечает за внезапную потерю сознания. На РАС могут воздействовать, например, сильные болевые импульсы, исходящие из внутренних органов [38]. При получении таких импульсов РАС отправляет сигнал, ослабляющий некоторые мышцы ног, в результате чего человек падает на землю.

Некое слабое подтверждение неврологической теории Тобина можно найти в экспериментальных работах, проведенных на животных. Олень может продолжать идти, а вот собаки и свиньи, по-видимому, реагируют как люди. На это явление военные медики обратили внимание еще в 1893 г. Специалист по раневой баллистике по фамилии Гриффит, документируя результаты выстрелов из винтовки системы Краг-Йоргенсен по живым собакам с расстояния двух сотен метров, обратил внимание на то, что при выстреле в живот собаки «умирали так быстро, как будто их убивали током». Гриффит нашел это странным, учитывая, что, как он писал в протоколах Первого общеамериканского медицинского конгресса, «не были задеты никакие жизненно важные органы, которые могли бы объяснить мгновенную смерть животных». (На самом деле, возможно, собаки умирали не мгновенно. Скорее всего, они просто теряли сознание и с расстояния двухсот метров выглядели мертвыми. Но, пока Гриффит проходил эти две сотни метров, они уже действительно умирали от потери крови.)

В 1988 г. шведский нейрофизиолог А. М. Горансон, тогда работавший в Университете Лунда, решил разгадать эту головоломку. Подобно Тобину, Горансон считал, что попадание пули может вызывать перегрузку центральной нервной системы. Наверное, он не знал, что человеческий мозг больше всего похож на мозг шестимесячной коровы джерсейской породы, и поэтому он по очереди подсоединял к анализатору энцефалограммы мозг девяти находящихся под наркозом свиней и стрелял в заднюю часть туши. Горансон пишет, что использовал для эксперимента «высокоэнергетическое оружие», которое является менее разрушительным, чем принято считать. Можно было бы подумать, что Горансон уселся в автомобиль, отъехал от лаборатории на какое-то расстояние и начал оттуда метать по несчастным свиньям что-то вроде шведского эквивалента томагавка. Но, на самом деле, как я сказала, высокоэнергетическим оружием называют небольшую, быстро движущуюся пулю.