Грешник (СИ) - Злобин Михаил

— Как твое имя? — Спросил я, опускаясь на корточки перед воителем.

Исполин дышал судорожно и часто, словно его уже крутила предсмертная агония, и я уже даже перестал рассчитывать на ответ, когда он вдруг заговорил:

— Я Астал…

— Астал, значит, — задумчиво повторил я без особой надобности. — Твое имя что-нибудь значит? Оно происходит от языка Айну?

— Оно значит Стальной, — неохотно пробурчал гигант. Я уже давно заметил, что люди не очень-то охотно расстаются с тайнами своих имен, словно верят, что раскрытие такого секрета постороннему лишает их силы.

— Хм… а тебе подходит, — сухо отметил я, окидывая оценивающим взглядом внушительную фигуру воина. — Ну, а я Данмар, сын кузнеца. Будем знакомы, что ли.

— Данмар… сын кузнеца, — неприязненно повторил Астал, словно дерьмом сплюнул. — Знай, мальчишка, что ты нажил себе опасного врага. Я не посмотрю на то, что ты ребенок, и я обязательно поквитаюсь с тобой за твою подлость!

— Подлость? — Наигранно вскинул я брови. — А в чем заключалась моя подлость? В том, что я предугадал твое поведение? Вспомни, я ведь ничем тебя не провоцировал, а просто собирался поговорить. В том, что ты полез ко мне с кулаками и напоролся на спрятанную иглу виноват исключительно ты сам. Я тебя к этому не подталкивал.

— Совершенно не важно, что ты сейчас скажешь, мелкий, — упрямо помотал головой гигант. — Пусть ты и хитер, как плутоватый лис, пусть ты сейчас и подловил меня, но я тоже живу не первый день. Я знаю, для каких целей всякие подлецы пытаются привязать к себе Долгом Жизни честных воинов. И я клянусь тебе, да услышит мои слова Ворган и его Небесная Тысяча, как только я расплачусь с тобой, ты станешь следующим!

— Ты решил, что я хочу тебя использовать, чтобы кого-нибудь убить твоими руками? — Я не удержался и широко усмехнулся, демонстрируя в улыбке белые крепкие зубы.

— А для чего же еще?! — Астал негодующе тряхнул головой и попытался подняться, но ему удалось только сесть. — Я буду тебе должен до тех пор, пока не сумею отдать нечто равноценное. Это будет либо спасение твоей собственной жизни, либо же мне придется бросить к твоим ногам чужую. Не пытайся меня одурачить, маленький демон, и убедить в чем-то ином! Я слишком часто видел такие фокусы…

— Хе-хе… — почему-то яростное негодование воина изрядно меня повеселило. — Опомнись, Астал, я всего лишь десятилетний ребенок, кого мне, по-твоему, нужно убивать?

— Тебе лучше знать, — огрызнулся великан, — просто знай о том, что едва мой клинок пронзит сердце твоей жертвы, так сразу же окровавленное острие уставится в грудь уже тебе!

— У-у-у, страшно. Но слишком хочу спать, чтобы бояться.

Я демонстративно зевнул, едва не вывихнув челюсть, и на самом деле ощутил непреодолимое желание завалиться спать прямо в здешних кустах. И только лишь воспоминания о моих извечных ночных кошмарах, раз за разом воскрешающих в моем разуме мрак Преисподней, отвращали меня от этого намерения почище любого бодрящего отвара.

— Ты не понимаешь, с кем связался… — попытался было возобновить свои угрозы Астал, но я его грубо перебил.

— Нет, это ты кое-чего не понимаешь, воин! — Прорезавшаяся в моем голосе сталь заставила здоровяка осечься на полуслове и вежливо помолчать, дожидаясь пока я не договорю. — Ты сам преподнес мне свою жизнь на блюдечке. В этом исключительно твоя вина и ничья больше! Ты оказался слишком вспыльчив и неосмотрителен, а посему, если ты чтишь заветы Воргана, ты принадлежишь мне. Не думай, что я теперь позволю тебе так легко соскочить, поручив прирезать какого-нибудь растяпу. Не-е-ет, ты станешь работать на меня, пока я не посчитаю, что твой долг погашен. Ты понял?

— Я не стану тебе прислуживать! — Резко возразил верзила, пылая возмущением. — Я воин, а не холуй!

— От тебя этого и не требуется, я в слугах не нуждаюсь, — холодно ответил я гиганту, удивив того еще больше.

— Значит так, — я резко встал, разминая затекшие от сидения на корточках ноги, — слушай внимательно, Астал. Завтра тебе будет очень хреново. Вот прям настолько, словно вся выпивка мира прошла через твой желудок. Так что вряд ли от тебя будет толк. Поэтому, я буду ждать тебя через один день. Приходи ранним утром сюда в пригород, разыщи дом кузнеца Эпимоса, я буду тебя там ждать. Ах, да, еще кое-что. Обязательно захвати с собой самую солидную одежку, которая у тебя вообще есть. Тебе надо будет выглядеть представительно. Кстати, мне бы тоже не мешало, поэтому возьми заодно и все свои сбережения. Если все выгорит, ты их многократно преумножишь! Ну все, бывай. Я спать пошел, а то сил уже нет никаких с тобой тут возиться…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я развернулся и быстро зашагал прочь, провожаемый непонимающим взглядом воителя.

— Стой! — Донеслось мне вслед. — Кто ты, маленький демон?!

— Я же сказал, я Данмар, сын кузнеца. Разве ты меня не расслышал?

Ошарашенный вид Астала, пребывающего до сих пор в глубоком шоке, что его так перехитрил какой-то безусый мальчишка, был для меня самым забавным зрелищем с момента моего появления в этом мире. Люди такие странные. Оказывается, их поступки так легко предугадывать…

* * *

К счастью, Астал оказался из тех, кто старался следовать духу кодекса воина. В то время, когда солнце еще даже толком не показалось над горизонтом, а лишь окрасило в бледно-серый цвет край небосклона, он уже появился на пороге дома Эпимоса. Я рассматривал его могучую фигуру, протирая заспанные глаза, и вполголоса матерился на чрезмерно исполнительного здоровяка. В кои-то веки меня посетил блаженный сон, наполненный чернильной пустотой и безмолвием, а не кипящим безумием Обители Боли, и на тебе!

— Мать твою… ты чего так рано приперся? Еще даже птицы спят…

— Ты сам мне сказал приходить ранним утром, — буркнул гигант, выглядящий еще более недовольным. Хотя, быть может, это он просто до сих пор себя паршиво чувствовал после отравления желчью и пыльцой черного папоротника, и просто не мог нормально выспаться?

— Раннее утро, — назидательно воздел я палец к небу, — это когда я только проснулся. А до тех пор мир остается погружен в глубокую ночь!

— Ну ты ведь уже не в постели? — Вернул мне издевку Астал. — Значит, я пришел вовремя.

— А-а-а, черти с тобой, — понуро махнул я рукой на него. — Ты шмотки принес, о которых я говорил?

Вместо ответа здоровяк просто подкинул на плече объемный баул, в котором что-то приглушенно звякнуло. И меня, в принципе, это удовлетворило.

— Тогда пошли, — сделал я приглашающий жест за калитку, и повел воина через весь двор к кузнице.

По пути Астал многозначительным взглядом осматривал наше небогатое хозяйство, то и дело цепляясь за множественные следы упадка. За забором все уже начинало зарастать сорной травой, цепь на колодце покрылась рыжей ржавчиной, которая сыпалась прямо в воду. А особенно выразительно он на меня посмотрел, когда чуть не споткнулся об сломанную лестницу, которая валялась прямо посреди дорожки, проложенной ошкуренными досками… Ну да, а что вы хотели? Я не самый рачительный и бережливый хозяин, и опыта ухода за целым домом никогда и не имел.

— А где твои родители? — Поинтересовался вдруг воин, осторожно переступая кучку деревянных обломков, оставшихся от тех бочек, что я пытался искусственно состарить.

— Мать ушла, отец болеет, — односложно бросил я через плечо.

— И ты тут теперь всем заправляешь сам?

— Вроде того.

Мне показалось, что здоровяк сейчас отпустит какую-нибудь едкость в адрес моей безрукости, но нет. Он промолчал, причем, как мне показалось, в какой-то степени даже сочувственно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Придя под навес, возведенный возле кузницы, я попросил Астала показать, что за вещи он с собой взял. Тот молча принялся потрошить свой заплечный мешок, извлекая на божий свет наряд, который в его понимании являлся «представительным». Я, конечно, не мог похвастаться званием знатока местной моды, но в чем горожане ходят уже давно примечаю. И вот то одеяние, что сейчас демонстрировал мне шрамированный громила, не подходило ни под что, виденное мною ранее.