Дональд Трамп. Сражение за Белый Дом - Елена Клепикова

А что, парочка хоть куда! Почему нет?

Вслед за Джулиани кандидатуру Маккейна поддержал калифорнийский губернатор Арнольд Шварценеггер. Похоже, сюрпризов в республиканской гонке нам ждать уже не приходится.

Как раз центризм, независимость, самостоятельность (в том числе от партийных догм) и привлекает к Маккейну прессу и избирателей. Даже либеральная «Нью-Йорк таймс», оговорив в первом же предложении свои несогласия с республиканцами в целом (главная ставка газеты – демократка Хиллари Клинтон), отобрала для поддержки единственного президентского кандидата от Республиканской партии Джона Маккейна. Иначе и быть не могло: среди чужих он – свой. Свой среди чужих, чужой среди своих – испытанная эта формула к нему приложима. От старого Мака исходит какая-то надежность, даже в его немного старомодных обращениях к избирателям «Мои друзья» есть что-то доброжелательное и доверительное, пусть и нафталинное. Его победы на первичных выборах говорят сами за себя. На отца нации он не похож, но за дедушку сойдет. Он идет по дорожке, проторенной Рональдом Рейганом, но у того был голливудский опыт охмурения масс; у Маккейна его нет. Но на безрыбье и рак рыба: сравнение с другими республиканскими кандидатами он выигрывает.

Среди недостатков Маккейна главный – возраст: семьдесят один год. А к инаугурации в январе ему и вовсе будет семьдесят два. Так поздно в Белый дом не приходил еще никто. Но и кандидаты-демократы не без изъянов: среди американских президентов не было прежде ни женщин, ни мулатов. Трудно сказать, какой недостаток перевесит для избирателей: преклонный возраст, цвет кожи или гендерный признак? Конечно, прежде всего они будут думать о лозунгах и идеях кандидатов в президенты, но не в последнюю очередь и об указанных вроде бы маргинальных качествах. Выбор не так чтобы велик: старик, мулат и женщина. Есть о чем поразмыслить. Существенное различие в том, что цвет кожи и пол с годами не меняются, в то время как годы берут свое. Каким президентом будет этот почтенный старец? Выдержит ли два президентских срока, да и один под силу ли ему? Хочешь рассмешить Бога, расскажи ему о своих планах. Тем более в таком возрасте.

Само собой, если Маккейн станет президентом, то не таким идеологическим, как его предшественник, более свободным от партийных догм, тем более от правого крыла партии. Однако под вопросом не идеология, а физиология: пенсионный возраст старого, честного, добропорядочного Мака. У него четыре внука, есть чем занять досуг, если избиратели предпочтут ему демократа.

Сознаю, что некоторым читателям мои рассуждения могут показаться циничными. Мне возразят, что мы живем в Америке, где жизнь человека с помощью медицины и фармацевтики можно растянуть, как гуттаперчу. Кто спорит? Но гуттаперчевый старик не то же самое, что гуттаперчевый мальчик.

До чего ответственное дело выбирать президента США, а по сути – президента земного шара. Как раз Маккейна я понять могу – он берет политический реванш за потерянные годы, помню, как несправедливо и обидно он был вышиблен из седла негативной кампанией Карла Роува в 2000 году. Но и избирателя понять можно – и нужно: он должен учитывать не только политические взгляды кандидата, но и его психологические мотивы, тем более если он руководствуется (частично) реваншистскими, то есть эгоистическими, причинами, выставляя свою кандидатуру. Как ни странно это прозвучит, Джон Маккейн – из породы неудачников: от вьетнамского плена до инсинуаций против него восьмилетней давности. Не говоря уже о почтенном возрасте, который ему в минус как кандидату и как потенциальному президенту, зато в плюс любому из демократов, если воспользоваться этим объективным преимуществом тактично, не оскорбляя чувств пожилых избирателей. Джону Маккейну можно только посочувствовать, тем более что нет его вины в том, что он вышел из возраста, когда становятся президентами. Но нет правил без исключений, а исключения, как известно, доказывают правила.

Будет ли таким исключением Джон Маккейн?

Циклы американской политики. Бебибумеры & милленниалы

Казалось бы, демократам радоваться нечему. В Белом доме восьмой год засели республиканцы, а в рядах демократов раздор и междоусобицы накануне выборов. Однако есть и благие для них вести. Правда, по принципу «чем хуже, тем лучше». Судя по последнему опросу общественного мнения, проведенному «Нью-Йорк таймс» и Си-би-эс, 81 процент американцев убеждены, что страна свернула на неверный путь, и еще 79 процентов полагают, что жизнь стала хуже, чем пять лет назад. Отдадим должное Бараку Обаме, политический инстинкт которого не подвел, и он сделал лозунгом своей президентской кампании одного слово – «перемены» (change). Поразительно, однако, что это слово стало вскоре мантрой и двух его соперников – сенаторов Хиллари Клинтон и Джона Маккейна. Стоит ли упрекать их за плагиат, хотя первым водрузил это слово на все свои знамена и плакаты Барак Обама? Просто его соперники – вслед за ним – ощутили недовольство американского народа текущей политикой, настрой электората к коренным переменам.

Согласно теории Морли Винограда и Майкла Хейса, каждые сорок лет в США происходит «перестройка», которая ведет к фундаментальным сдвигам в политических приоритетах и коалициях избирателей. Последний раз это случилось ровно сорок лет назад, в 1968 году, и следующее сорокалетие прошло под мощным воздействием бебибумеров (или просто «бумеров»), которые внесли в жизнь идеализм, романтизм, гиперболизированный интерес к сексу и свободе сексуальных отношений, что привело общественную жизнь к тупику и определило индифферентность этого громко о себе заявившего поколения к политике и политическим институтам. Отсюда низкий процент избирателей на общенациональных выборах, чем не преминули воспользоваться республиканцы: с 1968 года они победили на семи из десяти президентских выборах.

По контрасту и в подтверждение своей «циклической» теории авторы приводят более давние, «исторические» примеры политических сдвигов в американском обществе: 1860 и 1932 годы, когда президентами соответственно были избраны Авраам Линкольн и Франклин Рузвельт – при избирательном подъеме и повышенном общественном интересе к политике и политическим институтам.

И хотя многие республиканские стратеги, типа Карла Роува, который дважды привел к победе Буша-младшего, считают, что сдвиг в сознании избирателей произошел 11 сентября и подтвердил на многие годы вперед гегемонию республиканцев, наши авторы – Морли Виноград и Майкл Хейс – полагают, что исламский гипертеррористический акт одинаково способствует избирательной активности как республиканских, так и демократических слоев населения, но демократы нового поколения будут значительно активнее поколения бебибумеров, на смену которого они идут. Что же это за новое поколение, с выходом которого на политическую сцену, полагают авторы циклической теории, наступит светлая эра демократов? Отметим, что оба автора сами – демократы.

Имя этого нового поколения известно с конца прошлого столетия (точнее будет сказать в связи с этим именем – тысячелетия), когда два других автора Уильям Стросс и Нил Хау в книгах «Поколения» и «Подъем тысячелетников» обозначили их как «милленниалы» (от millennium – тысячелетие, почему я и назвал их весьма условно «тысячелетниками»). Между бебибумерами и милленниалами было еще промежуточное, как здесь говорят, сендвичное поколение «Gen X», но именно ввиду его промежуточности, краткости и немногочисленности на нем не стоит особо задерживаться. В то время как милленниалы – это те, кто родился на рубеже тысячелетий, между 1982 и 2000 годами. Такой вот диапазон, с далекой перспективой, позволяющей авторам циклической теории заглядывать не только в ретро, но и в футуро. Хотя, конечно, предсказать наверняка, как будут голосовать, когда придет их пора, нынешние пятилетние, вряд ли возможно со стопроцентной уверенностью. Однако ретроспективно циклическая теория американской политической истории выглядит достаточно убедительно, тем более авторы опираются на пять такого рода революционных сдвигов за двести лет американской истории, причем каждый сдвиг был вызван критическими событиями (при упомянутых Линкольне и Рузвельте – Гражданской войной и Великой депрессией), но всегда ли в будущем обязательно происходит то же, что происходило в прошлом? Теория может опережать практику – так же, как практика может опровергнуть теорию. Что заставит милленниалов голосовать именно за демократов?

Современным толчком для поколенческой, циклической смены является, по мнению Морли Винограда и Майкла Хейса, вовсе не 11 сентября, а развитие коммуникационных технологий, прежде всего Интернета. Сходит со сцены пожилое поколение американцев, которые статистически не являются пользователями Интернета, да и равнодушные в большинстве своем к политике бебибумеры входят в пенсионный возраст. В то время как милленниалы (по крайней мере, старшие из них) благодаря воспитанию и самовоспитанию имеют тенденцию к политической независимости, к самостоятельному, индивидуальному выбору, к отказу от традиционных ценностей. Недаром, кстати, большинство молодых избирателей-демократов голосуют за Барака Обаму, который угадал это стремление нового поколения к переменам и сдвигам. Недавно по ящику я видел репортаж из чикагской штаб-квартиры Барака Обамы – сплошь молодые интеллектуалы во главе с руководителем его кампании Дэвидом Аксельродом, бывшим корреспондентом «Чикаго трибюн». Бросалось в глаза почти полное отсутствие негров и женщин – тут уж не до политкорректности! Вплоть до обратного влияния молодых на своих родаков, которое выразилось даже в известном анекдоте: