Клуб негодяев - Ирина Фельдман

— Какое-то средневековое мракобесие, — поёжился я.

— Верно. Только чёрную магию никто не отменял. Если правильно соблюдать все необходимые ритуалы, то из правой руки висельника получится рука славы. Весьма сильный магический атрибут, которым может пользоваться не только человек со сверхъестественными способностями.

Наконец я понял, что заставило Андрея усомниться в подлинности.

— Она ведь левая!.. А разве так не было бы логичней?

— Вас в детстве пугали сказками про дьявола-левшу, чтобы вы больше пользовались правой рукой? Вот это — истинное мракобесие. Запомните, почти все преступники правши.

Я воспринял его слова, как комплимент собственной леворукости.

— Настоящая рука славы способна на многое, — с вдохновением продолжал он. — Она открывает любые замки, наводит на людей сонные чары. А если в неё вложить свечу из человеческого жира, её можно использовать как смертельное оружие.

— Может, её следует уничтожить? — с надеждой предложил я. У меня не было желания владеть чьей-то отрезанной частью тела, и я бы не огорчился, если бы она, например, сгорела.

Но Андрей не согласился.

— Давайте для начала проведём эксперимент.

Он присел на корточки перед камином и осторожно поднёс уродливую чёрную руку к огню. Её очертания вдруг стали меняться. Корявые пальцы распрямлялись на глазах!

— Ага! — Андрей резко подскочил. — Вы только посмотрите! Какая красота! Чудесно! Впервые сталкиваюсь с подобным!

Мои представления о красоте оказались противоположными. Ну что может быть привлекательного в бесхозной руке, у которой на жёлтых кончиках ногтей качаются огоньки? Безобразие, конечно, притягивает, но зачем подменять понятия?

— Это плохо. От магии мёртвых лучше держаться подальше, — Хедвика не разделяла радость своего друга. В её взгляде легко читалось неодобрение.

— Мне не нужна рука славы, — на одном дыхании открестился я.

Если она так нравится Андрею, пусть оставляет себе!

Книги, смиренно ожидавшие своей участи, зашевелились. Одна за другой они взлетали в воздух, да так ловко, словно и были созданы для полётов. Очень быстро комната наполнялась парящими изданиями с шуршащими, как крылья насекомых, страницами. Чем больше в воздухе появлялось книг, тем менее грациозными они становились. Они суетливо кружились и сталкивались друг с другом.

— Андрей! — взвизгнула Хедвика, когда на неё упали две брошюры.

Я бесцеремонно сбросил на пол солидный том в потрёпанной обложке. Такой, если на голову свалится, за кирпич сойдёт.

— И всё-таки она настоящая, — Андрей был вне себя от восторга. — Наверное, ваш родственник, знал, что повешенный был левшой. Может, они даже были знакомы.

Из-за этого жуткого заявления я на секунду потерял бдительность и получил от книг поочерёдно два удара, в живот и в плечо. Я уже приготовился к новой атаке, но неуклюжим танцам книг пришёл конец.

Вот теперь в комнате воцарился настоящий хаос. В прежнем бардаке было хотя бы что-то вроде тайного смысла.

По-прежнему тихонько мерцали пять огоньков. Андрей рассматривал их с нескрываемым интересом.

— Полезная штука. Вам очень повезло с наследством.

— Устроить беспорядок большого ума не надо, — проворчал я.

— Ну зачем вы так? Уверен, вы забудете о скепсисе, когда узнаете все возможности…

— Я всё равно не буду этим пользоваться.

Пламя погасло, и пальцы вновь согнулись.

— Не могу понять. То ли вы боитесь, то ли вы упрямитесь, — сказал Андрей, заворачивая руку славы в чёрную ткань. — На вашем месте многие были бы счастливы обрести силу, недоступную для простых смертных. Разве не соблазнительна идея стать не таким, как все? Стать влиятельнее и сильнее.

— Звучит заманчиво, но мне не по душе истоки этой силы.

Хедвика потянулась к столику и за цепочку взяла кулон.

— А что скажешь по поводу этого? — она бросила на Андрея жёсткий взгляд. — Только давай без лишних рассуждений, нам уже пора идти.

— Хорошо. Будет тебе без лишних рассуждений. Я пока не знаю, что это, потому что это может быть чем угодно.

— Всегда бы так, — усмехнулась Хедвика, вставая.

— Виноват, не слежу за своим языком. А всё потому, что новые книги у меня в доме появляются чаще, чем гости, — ответил тот с наигранной обидой.

Честное слово, если бы мы не торопились вернуться в гостиницу, я бы остался ещё ненадолго. Трупы и чёрная магия, конечно, не лучшие темы для беседы, но всё же в Андрее Драгославе было что-то притягательное. Его дружелюбие, непосредственность, которой так не хватает серьёзным людям.

Я совершенно искренне улыбнулся.

— Чувствую, в ближайшее время я вам ещё успею надоесть.

— Вы? — он прищурился. — Никогда.

Глава 7 Страх

Приятно получать подарки. Особенно если это действительно нужные вещи, а не просто знак внимания. Не хочу показаться меркантильным, но в глубине души я очень радовался новым предметам гардероба. Мой лучший пиджак был безнадёжно испорчен после очередного кладбищенского приключения, да и бывшую на мне в ту ночь рубашку пришлось выбросить. Только мне было неудобно пользоваться щедростью друга, которого я успешно продолжал водить за нос. Франсуа старался выдать обновки за компенсацию. Мол, это по его недосмотру я остался без приличной одежды, а меня ещё следовало представить графу де Сен-Клоду. Если с этим я ещё мог условно согласиться, то из-за галстука у нас развернулась целая словесная баталия. Я чувствовал себя бессовестной скотиной, и поэтому не хотел принимать ещё один дар. Франсуа же не собирался оставлять его себе и с завидным упорством доказывал, что глубокий синий идеально подходит к моим глазам. Вероятно, я старомоден, потому что до сих пор не могу понять, почему синий цвет подходит к карим глазам больше, чем к голубым.

Во время обеда я следил за Ренаром. Всё ждал от него хоть какой-нибудь колкости. Повод-то у него был, да ещё какой — господин опять незаслуженно обласкал прихлебателя. Однако Ренара словно подменили. Он абсолютно не обращал на меня внимания и даже говорил предельно мало. Назвал раз кваклики (или как их там) несъедобными мочалками и успокоился. Было грех жаловаться на его поведение, всё-таки приятного мало, когда он обливает меня грязью в общественных местах.

А Франсуа был, как всегда, в ударе. Он в ресторан пришёл как будто не поесть, а поболтать. За несколько минут он пожурил меня за то, что не составил ему компанию на прогулке, пожаловался на Ренара, который отговаривал его от лишних покупок, рассказал ещё много всего пустячного, но к еде так и не притронулся.