Тутанхамон. Гробница фараона - Говард Картер

На следующее утро, двадцать седьмого ноября, мы прибыли к месту раскопок с рассветом. В этот день предстояла большая работа. Прежде всего, для продолжения дальнейшего осмотра необходимо было позаботиться о более подходящем освещении, поэтому Коллендер и начал с прокладки проводов, чтобы подключить гробницу к осветительной сети Долины. Пока он занимался своим делом, мы тщательно срисовали оттиски печатей на замурованной двери, а затем полностью разобрали ее. Теперь все было готово. Лорд Карнарвон, леди Эвелина, Коллендер и я вошли в гробницу и приступили к подробному осмотру первой залы, которую в дальнейшем мы называли передней комнатой.

Вечером предыдущего дня я отправил главному инспектору Департамента древностей мистеру Энгельбаху письмо, в котором сообщал о результатах дальнейшей расчистки галереи и просил его приехать для официального осмотра. К несчастью, в тот день он находился по служебным делам в Кене, поэтому вместо него прибыл местный инспектор Ибрагим-эфенди.

При свете наших мощных электрических ламп мы смогли рассмотреть целый ряд вещей, которые накануне были неясны. Теперь мы получили возможность составить более или менее верное представление о нашей находке.

Разумеется, первой заботой была запечатанная дверь между двумя статуями. Здесь нас ожидало разочарование. Издали она выглядела совершенно целой, но при ближайшем рассмотрении оказалось, что у самого пола в ней была проделана узкая брешь такого размера, что в нее мог протиснуться мальчик или очень худой мужчина. Впоследствии эта брешь была замурована и запечатана.

Итак, мы не были первыми. Могильные воры нас снова опередили, и оставалось только установить, какой ущерб они могли причинить.

Первым нашим естественным побуждением было тут же взломать дверь и выяснить этот вопрос до конца. Но, поступая так, мы тем самым подвергли бы серьезной опасности многие предметы в передней комнате – риск, который мы совершенно не желали брать на себя. Просто убрать эти предметы с дороги мы не могли, потому что, прежде чем хоть одна вещь будет сдвинута с места, совершенно необходимо было набросать общий план и все сфотографировать. Уже одно это требовало немалого времени даже в том случае, если бы у нас были все необходимые принадлежности для немедленного выполнения этой работы. Но их не было, и потому скрепя сердце мы решили отложить вскрытие третьего запечатанного входа до тех пор, пока передняя комната не будет освобождена от всех предметов. Таким образом, мы не только обеспечивали полное научное описание передней комнаты, – а это было нашей обязанностью, но и очищали место для разборки замурованного входа – операции, по меньшей мере, деликатной.

Удовлетворив до некоторой степени свое любопытство относительно запечатанной двери, мы могли теперь вернуться к самой комнате и начать более детальный осмотр находившихся в ней предметов.

Зрелище было бесспорно удивительнейшее. Здесь, в маленькой комнате, лежали горы вещей, любая из которых в обычных условиях привела бы нас в восторг и полностью вознаградила за целый сезон раскопок. Некоторые из них нам были знакомы по образцам, другие были для нас совершенно новыми и непонятными, третьи представляли собой превосходные, полностью сохранившиеся экземпляры предметов, о существовании которых до этого дня мы могли только догадываться, судя по ничтожным обломкам, найденным в гробницах других фараонов.

Однако значение нашей находки определялось не только количеством обнаруженных предметов. Время, к которому относится эта гробница, считается с многих точек зрения одним из интереснейших в истории египетского искусства. Поэтому мы ожидали увидеть немало прекрасных вещей. Но мы совершенно не думали, что многие из этих вещей окажутся до такой степени реалистичными и выразительными. Для нас это было настоящим откровением. Раньше мы и не подозревали о подобных возможностях египетского искусства, но теперь, даже после торопливого предварительного осмотра, стало ясно, что изучение найденного материала произведет если не полную революцию, то, во всяком случае, значительные изменения в наших старых представлениях. Однако это дело будущего. По-настоящему определить истинную художественную ценность найденных вещей мы сможем лишь тогда, когда исследование гробницы закончится и перед глазами полностью предстанет ее содержимое.

Во время осмотра мы сразу же обратили внимание на то, что на всех крупных предметах и на большинстве мелких начертано имя Тутанхамона. Его же имя стояло на печатях внутренней замурованной двери, а за ней должна была находиться его мумия – в этом у нас теперь не оставалось ни малейшего сомнения.

В то время когда мы с волнением подзывали друг друга, переходя от предмета к предмету, было сделано еще одно открытие. Заглянув под одно из трех лож, стоявшее ближе всего к южной стене комнаты, мы увидели в стене небольшой пролом неправильной формы. Здесь оказалась еще одна запечатанная дверь с пробитой грабителями брешью, но в отличие от других эта брешь так и не была заделана. Мы осторожно заползли под ложе, просунули в пролом переносную лампочку, и перед нашими глазами предстала еще одна комната. Она была гораздо меньше: первой, но всевозможные предметы загромождали ее еще больше.

Эта внутренняя комната, которую мы впоследствии назвали боковой, оказалась в таком состоянии, что описать ее попросту невозможно. Переднюю комнату после посещения грабителей хотя бы пытались привести в относительный порядок, но здесь все так и осталось перевернутым вверх дном. Нетрудно было себе представить, что здесь произошло. Один из грабителей – вероятнее всего один, так как в боковой комнате для нескольких вряд ли нашлось бы место, – прополз внутрь и торопливо, однако ничего не пропуская, переворошил здесь все. Он вытряхивал из коробок их содержимое, отбрасывая осмотренные вещи в сторону, в одну кучу, а некоторые предметы передавал сквозь пролом своим сообщникам, чтобы они в передней комнате могли рассмотреть их лучше. Никакое землетрясение не могло бы наделать больших бед, чем один этот вор. Весь пол до последнего сантиметра был настолько загроможден вещами, что трудно было даже представить, с какого конца к ним подступиться. Работа по очистке этого тайника сулила массу трудностей. А пока, даже не пытаясь в него проникнуть, мы ограничились беглым осмотром сквозь пролом.

В боковой комнате оказалось множество прекрасных вещей. По размерам они в основном уступали тем предметам, которые хранились в передней комнате, зато многие из них были тончайшей ручной работы. Некоторые мне особенно запомнились: расписной ларец, с виду такой же красивый, как и тот, что стоял в передней комнате; великолепное кресло из слоновой кости, золота, дерева и тисненой кожи; фаянсовые и алебастровые сосуды изящных очертаний: игорная доска из резной раскрашенной слоновой кости.

Мне кажется, что находка второй комнаты произвела на всех нас отрезвляющее действие. До этого момента нас пожирала горячка волнения, не давая передышки даже на то, чтобы собраться с мыслями. Но сейчас