Его уже не ждали - Златослава Каменкович
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Погруженный в размышления, Людвиг вздрогнул от неожиданного хохота филина, нарушившего дремотную тишь леса. Прицелился и выстрелил. Последовал короткий предсмертный крик его жертвы, и снова воцарилась тишина.
— Фу! Жутко, — съежился Раух, услышав справа от себя хохот птицы, шум крыльев и выстрел. — До чего же зловещая птица! Но — молодец! Отлично расправляется со своими жертвами. Интересно, что Людвиг подстрелил?
Барон вспомнил ужин, холодное равнодушие своей жены к Калиновскому, и снова злоба заклокотала в нем.
«О, ехидна! Как умело притворяется! А я, безумец, осел, развесил уши и думаю: наконец-то она остыла к этому мальчишке! И если бы я не заметил, как Амалия сунула ему в руку записку, поверил бы, что между ними все кончено. О-о, я беспощадно уничтожу ловкого, наглого поляка, этого артиста, хамелеона! Подожди же, я человек действия. Я не поскуплюсь деньгами, чтобы соблазнить твою красавицу жену, отплатить тебе той же монетой!»
Раух поднес к глазам монокль и попробовал разглядеть соперника. Не найдя Калиновского, направил монокль на лесную прогалину. Вдруг барон услышал лай собак и в тот же миг увидел, как в противоположном конце из молодого ельника высунулась голова дикого кабана. Сбивая с веток шапки снега, огромный зверь выскочил на прогалину. Бурая густая щетина торчала на его спине. На какое-то мгновение он замер, нервно втянул носом воздух и рванулся в ту сторону, где сидел в засаде Калиновский.
Раздался выстрел. Кабан упал, Калиновский выскочил из засады. Но вдруг зверь вскочил на ноги и яростно бросился на Калиновского. В первое мгновение Раух хотел выстрелить, но ревность сковала его волю, и этого было достаточно, чтобы легкораненый, рассвирепевший кабан сбил Калиновского с ног.
На прогалину выскочили собаки и погнались за кабаном.
Раух подбежал к Калиновскому, лежащему без чувств в луже крови. Барону показалось, что соперник мертв. Он наклонился, запустил руку в нагрудный карман меховой куртки Людвига и достал оттуда записку своей жены. Честь барона и его супруги, казалось, были спасены.
Калиновский тихо застонал и приоткрыл глаза. Встретился взглядом с маленькими беспокойными глазками Рауха, но сказать ничего не смог.
Раух считал секунды предсмертной агонии своего компаньона и соперника. Когда подбежал пан Любаш, Калиновский уже не дышал.
Через два дня известного адвоката Людвига Калиновского похоронили в Вене.
По закону, единственным наследником погибшего считался его сын — Ярослав Калиновский. Но так как Славик был еще малолетним, опекунство переходило к его матери — Анне.
Трудно представить изумление судебных и нотариальных чиновников, когда Анна Калиновская заявила, что ее сын и она сама отказываются от наследства Людвига Калиновского. Неслыханное, загадочное заявление дало обильную пищу самым разнообразным газетам, которые на протяжении недели комментировали сенсационную новость. Венские «кумушки», подхватывая сообщения газет, передавали из уст в уста сенсацию, и каждая комментировала ее по-своему. Только и слышалось:
— Невероятно!
— Как человек может отказаться от миллионов? Тут дело нечисто!
— Наверно, ее принудили отказаться, а миллионы хотят прикарманить судебные чиновники.
— Э-э, как! Они хитрые. Законы-то в их руках! Как захотят, так и повернут.
— Доброе утро, фрау Вагнер. Слыхали?
— Майн готт![26] Весь город говорит…
— Газеты подкуплены! Мой муж уверяет — дело тут темное. Барон Раух хочет заграбастать миллионы своего компаньона.
— Зачем это Рауху? Он и так богат.
— Боже мой, чем богаче человек, тем он жаднее, не то что мы.
На набережной Дуная встретилось двое.
— Добрый вечер, герр профессор. Как вам нравится курьезная новость? Не находите ли вы, что у вдовы нарушена психика?
— Возможно. Однако я скорее склонен думать, что вдова пребывала в конфликте с мужем. Встречаются же такие романтические натуры. Они совсем иначе смотрят на вещи, чем, скажем, мы с вами. На деньги они смотрят как на живые существа, которые могут быть грязными, преступными, даже обагренными кровью. И прикоснуться к подобному «существу» для них — безнравственно. Мы же не знаем, каким образом разбогател ее покойный муж.
— Напротив, все знают: Калиновский нагрел руки на бориславской нефти!
Слухи дошли и до Зоммердорфа. И хотя у простых людей о покойнике принято говорить только хорошее или вовсе молчать, Дарина, которую с детьми приютила у себя мать Марты, пока Василь хлопотал об отъезде семьи на родину, не стерпела и отвела душу: она проклинала Калиновского на чем свет стоит.
Истинную причину отказа пани Анны от богатства Дарина хорошо знала, но раскрыть доверенную ей тайну она не имела права. И сердце ее обливалось кровью, когда приходилось выслушивать различные кривотолки о поступке пани Анны.
Вскоре «Брачная газета» — эта нимфа, купающаяся в тине сплетен и анекдотов, падкая на всякие невероятные авантюристические сюжеты, которыми она любила поражать фантазию своих читателей — «расшифровала» таинственную загадку. Она поместила сообщение под броским сенсационным заголовком:
«МАТЬ МЛАДЕНЦА-МИЛЛИОНЕРА СОШЛА С УМА!!!»
Под заголовком был помещен портрет молодой «жены» покойного Людвига Калиновского, а ниже жирным шрифтом пояснялось:
«Потрясенная горем жена, увидев растерзанное диким зверем тело своего молодого, красивого мужа, залилась слезами. Не было силы, которая могла бы оторвать ее от покойника; она рыдала над ним до самого его погребения. Когда же на кладбище гроб с любимым мужем поставили в фамильном склепе Калиновских, молодая вдова душераздирающе вскрикнула и упала без признаков жизни. О, бедная женщина! Когда с большим трудом ее привели в чувство, вдова утверждала, что никогда не была женой Людвига Калиновского и потому отказывается от всякого наследства.
Врачи помогли судебным чиновникам выйти из трудного
положения — они объяснили, что вдова, вероятно, не выдержав тяжелой утраты, лишилась рассудка. Опека над маленьким миллионером Ярославом Калиновским возложена на Венский «Акционгезельшафтсбанк».
Барона фон Рауха, увидевшего на первой странице «Брачной газеты» портрет своей жены под заголовком:
«МАТЬ МЛАДЕНЦА-МИЛЛИОНЕРА СОШЛА С УМА!!!»,
едва не хватил апоплексический удар.
Впрочем, нечто подобное переживал и молодой репортер Фред Курц, который всегда умел быстро добывать сенсационные новости и потому имел много завистников и недругов.
А случилось это так. Получив лично от редактора задание сфотографировать вдову-миллионершу, молодой репортер помчался прямо на кладбище, куда двинулась похоронная процессия. Обычно за катафалком первыми идут ближайшие родственники покойного, в том числе и жена. Окинув взглядом первый ряд идущих за катафалком, Фред Курц увидел трех женщин: две из них были староваты. А вон та, красивая, которая шла посередине в дорогом траурном одеянии, заплаканная, — безусловно, вдова миллионера.
Вот так и произошла ошибка. Фред Курц сфотографировал баронессу Амалию Раух, которую принял за Анну Калиновскую.
О скандале сам репортер узнал в то же утро, когда портрет и информация появились в газете.
Фред Курц, придя в редакцию, снял пальто и повесил его на вешалку у стеклянной двери. Сел за письменный стол, развернул принесенные с собой бутерброды с отварной свининой и, второпях завтракая, начал просматривать страницы свежего номера газеты. Задержав взгляд на своей информации, которая украшала первую страницу, он заметил, что ночью кто-то из сотрудников газеты дописал концовку под портретом «Анны Калиновской». Фред Курц остался доволен добавлением — в нем шла речь об опеке.
Раздался телефонный звонок.
— Фред Курц у телефона.
— Скажите, ваша мать жива? — серьезным тоном спросил мужской голос.
— Кто это спрашивает?
— Будьте добры, сначала ответьте на мой вопрос.
— Да, жива, — в недоумении буркнул Курц.
— Так вот, мальчик, бегите домой, вскарабкайтесь на колени своей мамочки и попросите соску. Кто вам сказал, что вы репортер? Молокосос!
Курц не успел и рта раскрыть, как трубку повесили. А через минуту опять позвонили.
— Фред Курц слушает.
— Поздравляю короля информации с очередной уткой! — загремел кто-то басом из трубки. — Поспеши заказать себе гроб, Фред! Барон фон Раух тебя убьет.
На этот раз Фред Курц узнал голос своего явного недруга — репортера из газеты «Венские новости».
— Хелло! Хелло!.. — сердито крикнул Фред Курц в трубку, но в ответ раздался хохот, и коллега повесил трубку.
Не прошло и пяти минут, как телефон снова зазвонил. Говорил незнакомый голос:
— Это «Брачная газета»?
— Да.
— Мне нужен репортер Фред Курц.
