Кровавая охота - Ли Киллоу

Длина щетины поразила его, пока он не решил включить телевизор и посмотреть время по программе: надо купить себе часы, прежних придется долго ждать. Сегодня вечер понедельника. Он проспал почти тридцать часов.

Гаррет развязал повязку на шее. Без всякого удивления он обнаружил, что шрамы есть, но рана зажила. Значит, восстановительные способности вампиров не легенда. С помощью ножниц он разрезал и вытащил нити швов. Еще один свитер с высоким воротником скрыл алые шрамы.

Подходящий ли наряд для охотящегося вампира? появилась мгновенная сардоническая мысль.

Он надел пиджак и направился к двери.

Гаррет обнаружил, что все еще не решил, что он собирается делать, как и где. Он позволил телу вести себя, руководствуясь новыми инстинктами. И обнаружил, что едет в автобусе на Северный Берег. Конечно… район Лейн, богатая охотничья территория.

Он сидел, глядя в окно автобуса, и испытывал ненависть к себе. Как он может заставить себя поступить так по отношению к другому человеку? А если нет? Что произойдет с умирающим от голода вампиром? Он никогда не слыхал, чтобы они умирали от отсутствия пищи.

Выйдя из автобуса на углу улиц Коламбус и Бродвея, он подумал о самоубийстве. Простое решение… может быть. Если вампиры могут совершать самоубийства. Вогнать себе в грудь деревянный кол или сломать самому себе шею — довольно трудный способ расчета с собой.

Вокруг толпились люди. Гаррет ощущал не только запахи духов и пота, но и теплый металлически-соленый аромат крови, пульсирующей в их венах. В желудке опять начались судороги. Боже, не дай мне упасть и привлечь внимание! Близко прошла женщина с горячим сильным потоком крови, он повернулся в ее сторону, как стрелка компаса… и тут же отскочил в страхе. Как давно он не брал девушку? Со встречи с Марти. Он вспомнил, что в последние дни отвергал немало соблазнительных предложений. А теперь отказ — не только удар по самолюбию, это отказ от ужина. Но еще хуже, если она согласится с ним пойти. Что, если он убьет ее?

Он не может. Просто… не может!

В панике он свернул на боковую улицу и побежал прочь от Бродвея, прочь от запахов, разжигающих аппетит. И не останавливался до следующего угла. Тут он прислонился к стене здания, проклиная себя. Ну и вампир! Что же ему делать?

Постепенно он понял, что из-за угла доносятся голоса, резкие, полные гнева и страха.

— А Ричи говорит, что ты утаиваешь от него деньги. Ему это не нравится.

— Нет, — ответила женщина. — Просто мало работы. Клиентам нужны молоденькие. Я стараюсь изо всех сил. Клянусь.

Гаррет узнал голос Бархат. Пробравшись к углу, он выглянул. Проститутку прижимал к стене мужчина, размахивающий у нее перед носом ножом.

— Ну, если не можешь убедить их, что тебе шестнадцать и ты девственница, найди что-нибудь другое, что им нравится. Ричи говорит, что ты на пределе. Ты не оправдываешь затрат. Или будешь работать лучше… или я так разрисую тебе лицо, что тебя никто вообще не возьмет.

Добрый старый Ричи, подумал Гаррет.

Он вышел из-за угла. Двумя длинными шагами оказался рядом с мужчиной и схватил его за руку в тот момент, как он начал поворачиваться. Гаррет согнул руку. Она подалась с болезненным щелчком. Гаррет выпустил руку, подхватил нож, а мужчина с криком упал на тротуар.

Гаррет перешагнул через него и взял Бархат под руку.

— Пошли, надо убираться отсюда. — И быстро повел ее назад к Бродвею.

Она смотрела на него глазами размером с блюдца.

— Зачем ты это сделал? Он в этот раз не собирался меня резать. Ричи рассердится по-настоящему.

— Скажи Ричи, что парень сорвался и уже хотел пустить в ход нож, как подвернулся знакомый коп. А еще лучше дай на него показания, и мы упрячем его, пока он и в самом деле не изрезал тебе лицо.

Она прикусила губу.

— Может быть, потом. А пока — спасибо. — Она искоса взглянула на него. — Слушай, а что это за история с тобой? Вначале я услышала, что тебя нашли в переулке холодным, горло разорвано, потом говорят, ты сел во время вскрытия и вырвал скальпель из рук врача, а теперь бродишь тут и одной рукой ломаешь руки. И выглядишь ты моложе.

Он сдержал гримасу. Пейте кровь, эликсир юности.

— Все благодаря здоровому образу жизни и крепкому сердцу, — сказал он вслух.

Кровь в ней горячая. Он чувствовал ее запах, смешанный с запахом страха, соленый, слышал почти неслышный бой ее сердца, только теперь оно начало успокаиваться после пережитого страха. Он глубоко вздохнул, сложил нож и положил в карман. Руки его дрожали от голода.

Он увидел, что она смотрит на него и понимающе улыбается. Понял, что она уловила изменение ритма его дыхания и неправильно истолковала причину.

— Эй, бэби. Может, тебе свидание нужно?

Он покачал головой.

— Не заставляй обвинять тебя в подкупе копа, Бархат.

— А разве я говорила о деньгах? За счет заведения. Допустим, это благодарность. Пошли. — Она потрепала его волосы. — Покажу тебе, что умеют блондинки.

Он собирался отказаться, но что-то в нем, что-то контролируемое страшной жаждой, заставило прикусить язык.

— Ладно. Почему бы и нет?

Она крепче взяла его за руку.

— Это близко. Тебе понравится.

Ему не понравилось. Не секс. Это как раз неплохо. Но потом… Запах крови заполнил его ноздри, голову, от жажды кружилась голова. Она посмотрела на него и сонно сказала:

— А знаешь, Микаэлян, у тебя глаза светятся красным. Похожи на рубины.

Голод одолел его. Он поцеловал ее в шею, исследуя, чувствуя, как выступили клыки. Она вздохнула с удовольствием, когда его губы нашли пульс под шелковой кожей. Этот звук вел его. Он укусил… и ничего! Только капля крови выделилась там, где кожу пронзил клык. Он не нашел вену.

Крик раздражения прозвучал в его голове, что-то кричало на него, требуя, чтобы он разорвал ей горло и напился наконец крови. Гаррет отскочил от нее в ужасе. Нет! Чувство вины, которое он испытывал, идя сюда, побледнело перед отвращением. Он не хочет переставать быть человеком! Только посмотрите на этого кровавого зверя!

Он начал одеваться, пытаясь убежать раньше, чем голод уничтожит последние остатки человеческого.

Бархат сонно пошевелилась в постели.

— Не торопись, бэби.

Как объяснить ей? Невозможно.

— Прости; мне нужно на работу. — Он застегнул пояс.

Она раздраженно села.

Он пристегнул пистолет, стараясь не смотреть на нее, дыша через рот, чтобы не ощущать запаха ее крови.

— Прости, — повторил он. Для него самого прозвучало неудовлетворительно.

— Копы! — фыркнула она. — Торопятся прийти, торопятся уйти.