Императорский отбор для попаданки (СИ) - Ганова Алиса

Я хотела пулей пролететь мимо него и скрыться, но за спиной приоткрылась дверь императорского кабинета.

— Что за шум? — тон Селебрина прозвучал совсем иначе, чем в беседе со мной: ледяной и немного раздраженный.

— Я с докладом, — небрежно поклонился Ворон, совершенно не тушуясь неприязненного отношения принца.

Любопытно наблюдать за ними, но пока дело не коснулось меня, я поспешила уйти как можно скорее и как можно дальше. Димее, чтобы успеть за мной, пришлось подхватить юбки. Однако за то, что я позволила себе слишком пристально и заинтересованно разглядывать ее любовь, она по дороге попыталась меня пнуть.

Я как чувствовала, что с ее стороны возможна гадость, и отпрыгнула.

— Мазила! — показала ей язык.

Димка зарычала, приготовилась к новой атаке, как за нашими спинами раздался хохот.

Принца или Ворона? Выяснять желания не было, и я, плевав на правила хорошего тона, побежала. За мной понеслась Димка — тоже та еще «воспитанная» маркизетта.

Глава 24

После случившегося я нервозно отреагировала на стук в дверь.

Всего-то принесли легкие закуски, чтобы было чем перекусить до ужина, однако Димея, подметив мое смятение, принялась со злорадством отпускать пакостные шуточки.

Когда спустя некоторое время постучали снова, желчно съязвила:

— Уж в этот раз точно за тобой.

С замиранием сердца я открыла дверь. Увидев статс-фрею Нилену со служанками, в руках которых красовались несколько красивых коробок, выдохнула и впустила в покои.

Женщины поставили коробки на стол, пожелали хорошего вечера и ушли, после чего обрадованная Димочка бросилась к нежданным подаркам.

Открыв первый со счастьем в глазах, нашла записочку, прочитала и… превратилась в статую Горгоны с широко распахнутыми глазами и приоткрытым ртом.

Подозревая злую шутку, я подошла к ней и из-за плеча прочитала записку.

«…Для достойного начала…» — написано изумительно красивым почерком и в конце замысловатая завитушка роспись. Еще часть текста в начале закрыта пальцем Димеи.

Заглянула в коробку, а в ней изумрудного цвета платье. Скромное и миленькое.

— Симпатичное, — попыталась привести Димку в чувства. Надо же выполнять контракт добросовестно, хотя будь моя воля — связала бы поганку, сунула в ее гадкий рот кляп и высекла. Но, увы, это лишь мечты.

— От Мелдеи, — глухо отозвалась она не своим голосом.

— Замечательно! — хлопнула я в ладоши, обрадованная, что мы на крошечный шажок приблизились к цели, что старания не прошли даром, и императрица приметила мою подопечную, от которой зависит так много.

— Тебе, — огорошила Димка.

Я пораженно захлопала ресницами, пытаясь понять: не послышалось ли?

— Быть не может! Или это чья-то злая шутка, не иначе! — отмахнулась я.

— Не может, но почему-то это так! Нилена лично принесла, значит, наряды точно от Мелдеи! Почему она решила о тебе позаботиться? А?! — ярость Димеи вспыхнула фейерверком. Ее лицо раскраснелось, губы перекосило. Она едва сдерживалась, чтобы не поколотить меня за то, что я обскакала ее.

Божечки, если так пойдет дело, ничем хорошим оно не закончится!

— Возможно, это из-за пощечины, — выдвинула я единственно возможную версию. И на всякий случай отошла.

Слова возымели эффект. Ревнивица Дименька немного успокоилась, включила логику и стала вышагивать из одного угла комнаты в другой, чтобы справиться с волнением.

— Возможно, — помолчав, согласилась она. — Я бы даже поверила в это, если бы не одно «но». — Повернулась резко и уперла руки в бока. — Клятва Эбрера! На него не похоже! Все не похоже на то, что должно было произойти, если бы другая служанка огрела первого советника по физиономии!

— Да не знаю я! — не сдержалась я. — Я тоже ожидала наказания, но чтобы так? Только не вижу повода для радости, потому что все это попахивает… — Не успела договорить, Димка закончила фразу:

— Интригами!

— Угу, — теперь уже я принялась мерить шагами комнату. — Надо посоветоваться с Эверием. И скорее.

— Точно! — Димка бросилась к секретеру, где хранила шкатулочки с драгоценностями, но на полпути остановилась. — Ой, а магопочты-то нет! Магия на отборе запрещена.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Придется навестить его лично, — другого варианта я не видела. Ситуация становилась щекотливой, экстремальной и совершенно непонятной.

— Заодно на кухню загляни.

— Чтобы мне бока намяли? Нет уж! Сама прогуляйся, присмотрись, — маркизета все равно постоянно где-то пропадала. Так пусть потратит время с пользой, тем более что на ней прогулочное платье, и зонтик в тон стоит у входа. А там и ужин с претендентками в общем зале состоится.

— Трусишь? — Димка покачала головой, обвиняя меня в малодушии. Только шиш ей — не куплюсь. — Можешь не бояться. Слух, что тебя одарила сама императрица, разошелся по дворцу молниеносно, еще до того, как это все принесли. — Она обернулась и с ненавистью оглядела коробки. — Ты теперь у прислуги идеал для подражания. Пообещай научить дурочек хитростям — они для тебя все сделают.

Допустим, что так. Но я больше не хотела лгать и хитрить. Шутка, изначально относительно безобидная, обернулась чередой непредсказуемых событий и совпадений, и теперь я физически ощущала, как интриги неумолимо оплетали меня по руками и ногам, превращали в загнанное животное, которым пытается манипулировать каждый встречный.

— Звучит заманчиво, только я теперь не могу даже незаметно чихнуть — в другом конце дворца сразу донесут кому следует, — чтобы успокоиться, я вышла на балкончик, на котором частенько представляла себя вольной птицей, улетающей в далекие края от обрушившихся бед и неприятностей. Только настырная Дименька устремилась следом. Надоела мне за несколько дней хуже горькой редьки, но ведь никуда не денешься.

— А что ты хотела? Это императорский двор, — напомнила она очевидную истину, про которую я забыла. А еще удивительно, что она только что злилась, а сейчас стоит рука об руку и тоже с грустью вглядывается в даль.

— И ты согласна вот так жить всегда?

— Я привыкла. Строить интриги — это даже увлекательно.

— Пока эта же палка не заденет тебя.

— Прилетало — выдержала! Поэтому я не отступлю! Всех обойду, даже лекаршу! — бравурно заявила Димка, хотя я уверена: она тоже страдает. То-то, хоть ей и скучно в покоях, выходить и встречаться с соперницами старается как можно реже. А после совместных завтраков, обедов и ужинов, где градус обмена колкостями достигал запредельных величин, возвращалась подавленная и отказывалась от любимых сладостей.

***

Вечерело. Нервный день, в течение которого я успела поволноваться о подопечной, проходившей первый отбор; выдать себя; побывать в шаге от смерти, потом выслушать негодование императрицы и под конец получить данайские дары (коих следовало опасаться)… — подходил к концу. Чтобы не рисковать и не притянуть к себе еще каких-либо злоключений, я бы предпочла лечь спать, чем идти через Изумрудный парк, где прогуливалась знать, но увы.

Дименька, подсчитав, сколько всего произошло за день, подытожила:

— Нас точно сглазили! Тут только Эверий поможет! — но идти со мной отказалась. — У меня ноги болят. Простые туфли так натирают кожу! Позову целителя, а пока его нет, подготовлюсь. В отборе мелочей не бывает! — Бодро, как юная горная лань, добежала до постели, после нескольких неудачных попыток театрально возлегла на голубое покрывало и, взяв зеркальце с туалетного столика, начала тренироваться: как лучше изобразить страдалицу.

— Поменьше пафоса! — проворчала я, сунула ноги в растоптанные туфельки, чтобы в случае беды могла бежать, и вышла из комнаты.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Пусть я — официальная компаньонка маркизеты, но после выходок, ставших известных всему двору, идти по красивому этажу, потом по главной лестнице среди аристократов, брезгливо шарахавшихся простолюдинки, стыдно и неприятно.

Единственный плюс — они считали ниже своего достоинства задирать меня. Редкие служанки, наоборот, поглядывали завистью. И все же сунуться в служебный коридор я не рискнула, ведь завидующие могут и побить.