От Бовы к Бальмонту и другие работы по исторической социологии русской литературы - Абрам Рейтблат

Следует отметить, что размер ставки долгое время во многом зависел от адресата, к которому обращался автор. Структуру читательской аудитории можно сравнить с пирамидой: чем выше был социальный и культурный статус читателей, тем ниже была численность этой группы. Но даже небольшая по численности группа «элитарных» читателей могла в целом платить за издания больше, чем многочисленная, но малоимущая группа низовых читателей. В результате, если рядовой сотрудник толстого журнала получал 100 р., а сотрудник «тонкого» журнала 20—30, то автор лубочных брошюр довольствовался 3—5 р. за печатный лист. Таким образом, в отличие от современной практики, тираж издания и гонорарная ставка находились примерно до последней трети XIX в. в обратно пропорциональной зависимости (чем выше тираж, тем ниже гонорар).

Рост гонорарной ставки в конце XIX в. определялся широким распространением и конкуренцией тонких иллюстрированных журналов («Нива», «Север», «Родина» и др.) и массовых газет («Новое время», «Русское слово», «Россия» и др.), где гонорар нередко был выше, чем в толстых журналах.

Следующим важным толчком к росту гонорарной ставки и величины гонорара была деятельность руководимого М. Горьким издательства «Знание». В первое десятилетие XX в., ориентируясь на новую массовую читательскую аудиторию и стремясь к максимально возможному учету интересов авторов, «Знание» существенно подняло писательский гонорар. Причем впервые это произошло не в журнале или газете, а в книге (хотя, правда, прежде всего это касалось выходивших периодически сборников «Знание»). А.В. Амфитеатров подчеркивал, что «книжный авторский гонорар создало “Знание”, до его широкого влияния на рынке автор в России всегда оказывался почти просителем, навязывающим сомнительный товар, а издатель чувствовал себя чуть не благодетелем, рискующим своею казною на дело темное и неверное»248.

В этот период (то есть с начала XX в.) литературный труд становится более прибыльным и уже не десятки, а сотни и даже тысячи литераторов, живя на литературные доходы, ведут обеспеченный образ жизни. По приблизительным подсчетам, в первые годы XX в. 435 литераторов, живущих на доходы от писательского труда, зарабатывали за год более 1000 р.249. Некоторые из них обогащались, получая очень высокие гонорары (М. Горький, Л. Андреев, А. Куприн, В. Дорошевич, А. Амфитеатров и др.). Однако и в эти годы продолжала существовать точка зрения, согласно которой писателям «брать деньги <…> за служение идее, конечно, гадость. Надо сделать так, чтобы не брать»250. В культуре сформировалось ролевое определение писателя как «пророка», борца за высокие идеалы, и все попытки укоренить на русской почве понимание писателя как умелого рассказчика интересных историй, профессионала-развлекателя были обречены на провал. В результате даже в предреволюционный период, когда русская литература в значительной степени профессионализировалась и гонорар стал обыденным явлением литературной жизни, отношение к нему (из-за сильной мировоззренческой «нагруженности» литературы) во многом продолжало оставаться отрицательным.

Обобщая имеющиеся данные о тенденциях развития гонорара, можно (с учетом предложенного понимания его как формы взаимодействия издателя, автора и публики) наметить исторические этапы развития книжного дела в России с конца XVIII по начало XX в. В предлагаемой периодизации (носящей предварительный конспективный характер) через изменения в гонораре мы пытались одновременно «ухватить» такие тесно связанные между собой процессы, как развитие издания книг, газет и журналов; формирование литературной профессии; рост и дифференциация читательской аудитории. Каждый последующий выделенный нами этап не «отменял», а дополнял и «надстраивал» ранее существовавшие формы взаимосвязи литературы и читателя.

1. Малочисленность читателей русской книги среди дворян и наличие достаточно большой читательской аудитории в городских низах. Автоиздание своих произведений представителями «высокой литературы» (обычно не приносящее дохода) и интенсивная деятельность профессиональных книгопродавцев-издателей, у которых печатаются низовые литераторы, живущие на гонорары (конец XVIII – начало XIX в.).

2. Рост числа читателей отечественных изданий в привилегированных социальных слоях. Появление профессиональных издателей журналов и газет. Постепенное укоренение гонорара и начало профессионализации высокой литературы (прозаики и публицисты в периодических изданиях). Становление профессиональных издателей «высокой» литературы (1830—1850-е гг.).

3. Увеличение численности читательской аудитории в «средних» слоях. Рост числа профессиональных издателей журналов и газет, особенно иллюстрированных еженедельников и «уличной» прессы. Превращение гонорара в нормальную форму взаимоотношений издателя и авторов, завершение профессионализации труда прозаиков и публицистов, появление поэтов-профессионалов (1860—1890-е гг.).

4. Резкое увеличение читательской аудитории в «средних» и «низовых» социальных слоях. Доминирование газеты, иллюстрированного журнала и коллективного сборника в издательской деятельности, существенный рост гонораров в указанных типах изданий. Появление писательских издательств, быстрый рост числа профессиональных писателей, особенно ориентирующихся на «средние» и «низовые» социальные слои (начало XX в.).

Глава VI

ИЛЛЮСТРИРОВАННЫЙ ЕЖЕНЕДЕЛЬНИК И ЕГО ПОДПИСЧИК

Впореформенный период выделился значительный по численности «промежуточный» слой читательской публики, состоявший из «полуобразованных» читателей. Это были, как правило, мелкие и средние чиновники, сельские священники, купцы и мещане, провинциальная интеллигенция.

Получив «среднее» образование (уездное или духовное училище, семинария, несколько классов гимназии и т.п.), они привыкли искать ответы на возникающие вопросы в книге, однако краткосрочность обучения обусловила тот факт, что «научная» картина мира была усвоена ими не полностью, мировоззрение их было фрагментарно и сохраняло многие элементы и традиции обыденных представлений. Отсюда, с одной стороны, стремление к получению разнообразных сведений, а с другой – тяга не к систематичности этих знаний, а к сенсационности, интересности, завлекательности получаемой информации. Потребностям подобных читателей в наибольшей степени отвечал иллюстрированный еженедельник. В этой среде сохраняли свою силу все факторы, обусловившие «журнализацию» русской литературы во второй половине XIX в. и охарактеризованные выше, в главе о толстых журналах. Однако сам толстый журнал был слишком сложен для читателей промежуточного слоя, да и волновали их нередко иные проблемы. Они нуждались в более простом и доступном периодическом издании, рассчитанном на их интересы и вкусы. И характерно, что, хотя первые иллюстрированные еженедельники появились в России еще в начале XIX в. («Журнал карикатур», 1808; «Живописное обозрение», 1835—1844), однако быстрый рост их числа наблюдается лишь в последней его трети (в 1860 г. – 5 изданий, в 1880-м – 18, в 1890-м – 29, в 1900-м – 41)251. Наиболее широко распространенным типом иллюстрированного журнала становится в этот период универсальный еженедельник «для семейного чтения», сочетающий текст и иллюстрации (портреты, пейзажи, репродукции картин и т.п.)252.

Первый подобный журнал («Всемирная иллюстрация») выходил с 1869 г., а в 1877 г. насчитывалось уже семь таких изданий («Всемирная иллюстрация», «Живописное обозрение», «Иллюстрированная неделя», «Кругозор», «Нива», «Пчела», «Северная звезда» – все издавались в Петербурге). В результате суммарная аудитория иллюстрированных журналов составляла в конце 1870-х гг. примерно 100 тыс. подписчиков, а в начале XX в. – порядка 500 тыс. Именно иллюстрированные журналы сыграли для этого читательского слоя важную роль в привитии навыков читательской культуры, приобщении к художественной литературе и современным научным знаниям, ознакомлении с изобразительным искусством. В 1890-х гг. отмечалось, что «дешевые иллюстрированные повременные издания расходятся в среде небогатого населения, довольствовавшегося прежде изданиями лубочными <…>»253. Внимательные наблюдатели обращали свое внимание на то, что для многих «главное основание для выписки (иллюстрированных журналов. – А. Р.) <…> заключается в подражании другим, желании стать “на образованную ногу”»254 (Тобольская губерния, 1889 г.), «купцы и их семейные журналов не читают, а выписывают ради премий, больше по моде, чтобы не отстать от других», прежде всего – для детей и жен. Однако и они не читают, «все чтение оканчивается тем, что посмотрят картинки, прочтут написанное под картинками. Взглянет иногда и “сам” на картинки, если они его заинтересуют, возьмет номер, перелистает его и велит прибрать да беречь»255 (Рязанская губерния, 1891 г.). Тем не менее постепенно у подписчиков вырабатывалась потребность в регулярном чтении получаемого журнала.