Борьба за эфир. Радиоразведка, прослушивание и дезинформация на фронтах Первой мировой войны - Алексей Владимирович Олейников

Автомобильная тяжелая радиостанция русской армии. Картины войны. Вып. 1. М., 1917

Эту радиограмму М. Ронге комментирует следующим образом: «Пока аппарат генерала Ольховского в Варшаве занимался ее дешифрованием, наш капитан Покорный занимался тем же, и к 4 часам после обеда депеша была через офицера для связи передана германскому главному командованию. На другой же день наши войска заняли новое положение».

Австрийцы сразу учли оперативное значение корпуса А. В. Новикова и не преминули произвести соответствующие перегруппировки. На дешифровку депеши было затрачено около 7 часов. В итоге содержание этого важнейшего документа стало известно не только штабу австро-венгерского главнокомандующего, но и штабу германского Восточного фронта, который в свою диспозицию уже от 25 сентября мог включить эти ценные данные о противнике (которому, невзирая на превосходство сил, вынужденных прикрывать огромный фронт, так и не удалось разбить знавшую его намерения германскую конницу).

Но попытки австро-германцев овладеть переправами на средней Висле, между Варшавой и устьем Сана, натолкнулись на упорное сопротивление русских, не только отбросивших противника от Варшавы, но и перешедших в наступление против поспешно отступавшего противника.

Отступая, немцы настолько основательно опустошили оставляемую ими местность, что командующий 5-й армией генерал П. А. Плеве телеграфировал в штаб Северо-Западного фронта в Седлец, что, ввиду невозможности быстрого восстановления разрушенных противником телеграфных линий, приходится все распоряжения даже на фронте отдавать по радиотелеграфу. Это еще в большей степени облегчало службу австро-венгерской радиоразведки в критический (опять-таки!) момент необходимости выяснить, куда направят теперь свои действия занявшие исходное положение на Средней Висле русские армии.

Внутренний вид тяжелой автомобильной радиостанции. Картины войны. Вып. 1. М., 1917

В период Варшавско-Ивангородской операции наиболее знаковыми были следующие сведения, добытые австрийской радиоразведкой: 1) о подходе сибирских частей (1-го и 2-го Сибирских армейских корпусов) и частей 1-го Туркестанского корпуса, двигавшихся для Юго-Западного фронта в целях обложения крепости Перемышль; 2) о перемещении 16-го армейского корпуса из района р. Вислока к р. Сан (радиограмма командующего 9-й армией генерала П. А. Лечицкого); 3) о составе кавалерийского корпуса А. В. Новикова; 4) о продвижении 9-й армии за Вислу; 5) о перемещении 9-й, 5-й и 4-й русских армий от Сана к средней Висле, а 1-й и 2-й армий — от северо-восточного фронта к северу от Варшавы.

Офицер 14-й кавалерийской дивизии Б. М. Шапошников писал, как штаб германской 9-й армии, перехватывая радиосообщения русского командования, прекрасно ориентировался в вопросах перемещения русских корпусов[32].

Все это наложило отпечаток на рисунок Варшавско-Ивангородской операции, успешной для русских войск, но не давшей решительного результата. По свидетельству М. Ронге: «Кажется, никогда еще не было такой войны, чтобы планы противника так быстро становились известными тому, против кого они были направлены»[33]. Полученной информацией австрийцы, как мы неоднократно отмечали выше, делились с германцами.

Информация о сосредоточении конного корпуса, о передвижении русских армий за Вислу и к Варшаве привела австро-германское командование к верному выводу о том, что центр тяжести русских операций переносится из Галиции в Польшу.

Характеризуя качество связи в этот период, Б. М. Шапошников отмечал, что дивизии связывались со штабом 1-го конного корпуса через офицеров связи (на автомобилях) и посредством летучей почты, в то время как со штабом 9-й армии связь поддерживалась по радио. Противник же перехватывал русские радиограммы, аккуратно их расшифровывая. Так как шифры были несовершенными, то расшифровка давалась ему легко. Но так как штабы дивизий в этот период еще не имели радиосредств, противник зачастую нарывался на неприятности: когда не мог раздобыть сведения о том, что отвечали дивизии на радиограммы корпусного штаба[34].

Важнейшее значение имел перехват радиосообщения о предполагавшемся первом штурме русскими войсками Перемышля: «Перехватив радиограмму русского полковника князя Енгалычева из 10-й кавалерийской дивизии в Саноке, мы узнали о предполагавшемся нападении на юго-восточные форты Перемышля, о чем мы тотчас же известили по радио командование крепости. Капитан Покорный продолжал неустанно работать над радиоподслушиванием, и ему приходилось дешифровать до 30 телеграмм в день»[35].

В итоге штурм не удался, а на его повторение не было времени. В ночь на 25 сентября осада была снята. Ввиду больших потерь (около 10 тыс. человек[36]) и слабости пополнений это решение было тогда единственно возможным.

Ситуация усугублялась просчетами русского командования: «В середине октября русские изменили шифр радиотелеграмм, но, к счастью для нас, телеграмма, посланная новым шифром, осталась непонятой одной частью, которая потребовала разъяснений. В ответ на это командование передало ту же телеграмму старым шифром, благодаря чему мы без труда освоили и новый шифр.

Таким образом, мы узнали, что нашим и германским войскам противостояли следующие русские силы: в Восточной Пруссии — 14–18 пехотных дивизий, на Сане и южнее Днестра — от 28 до 31 и против 9-й германской и 1-й нашей армии — от 43 до 46 русских пехотных дивизий … это заставило фон Гинденбурга решиться на отступление к Силезии, чтобы получить свободу для нового наступления… Наша служба радиоподслушивания наблюдала ежедневно за продвижением русских войск. Маленькую радость доставило нам 7 ноября, когда мы успели предупредить нашу 1-ю армию о готовившемся на нее нападении, благодаря чему широко подготовленное нападение не вылилось ни во что… Не меньшую радость доставил нам приказ командования 5-й армии, требовавший от генерала Орановского в Седлеце впредь посылать все указания по радио, так как восстановление разрушенных линий в районе военных действий отвлекало слишком много времени и сил. Этот приказ давал нам возможность беспрепятственно наблюдать за огромной частью мероприятий на русском фронте»[37].

Японский полевой телефон в русской армии. Экспозиция Военно-исторического музея артиллерии, инженерных войск и войск связи

Такая директива командования 5-й армии открыла австрийской радиоразведке широкие возможности, которые противником использовались в полной мере — дислокация русских частей, до дивизий включительно, секретом для австрийцев не была.

В Лодзинской операции 29 октября — 6 декабря 1914 г. также ярко проявила себя радиоразведка. При подготовке операции русское командование учитывало, во-первых, крупное поражение 9-й германской армии в Варшавско-Ивангородской битве и отход ее к границам Германии и, во-вторых, выгодное расположение русских войск в Польше. Предполагалось крупными силами вторгнуться в Силезию с последующим ударом на Берлин. Учитывая подход к концу материально-технических ресурсов мирного времени, это была попытка завершить войну до конца 1914 г. Соответственно, со стороны России планировалась наступательная операция в сердце Германии с решительными целями.

Германское командование не имело какого-либо внятного плана. Как отмечал исследователь Лодзинской операции