Ловец (СИ) - Медведева Анастасия "Стейша"

— Это я вызвал их, — напоминает шеф, чуть повысив голос, — Стася всего лишь рассказала мне о том, что в клубе происходят разборки группировок. Твои разборки, Лин, — Анатолий Владимирович одаривает своего друга не самым дружелюбным взглядом.

— Никто бы и не заметил, что эти разборки происходили, — Лин спокойно встречает взгляд шефа, — если бы не она.

— В зале была потасовка. А кто-то из посетителей заметил нож в руках члена группировки, — холодно произносит тот.

— Повсюду были расставлены мои люди. Твоим охранникам даже действовать не пришлось — я бы сам со всем справился, — уверенно и четко произносит сын господина Кана.

— Мой клуб — не место для твоих разборок, — отрезает шеф так, что в кабинете на некоторое время устанавливается тишина.

— Я никогда раньше не просил тебя об услуге… Но сам нередко помогал тебе. Так в чем дело? Не хочешь испачкаться теперь, когда все законно? Решил отвернуться от тех, кто в свое время подавал тебе руку, вытаскивая из грязи? — напряжение в словах Лина физически ощутимо, несмотря на то, что голос его звучит спокойно.

Ссориться с ним было опасно. И я, положа руку на сердце, не очень понимаю, зачем шеф идет на такие жертвы. Ситуация разрешилась. Можно просто попросить проводить свои делишки где-нибудь в другом месте — и разойтись с миром!

Или в этом вся проблема?..

Лин не хочет проводить свои дела в другом месте. Он считает, что шеф ему должен.

— Я все время думал, на чем основана наша дружба, Лин, — протягивает Анатолий Владимирович, глядя вперед, — на взаимной помощи? Или на взаимной выгоде? Сегодня ты дал мне ответ.

— Не делай поспешных выводов, друг, — сухо произносит Лин, — лучше отдохни и подумай над тем, что ты хочешь сказать.

— Я уже все обдумал, — ровно отвечает шеф, — Стася, можешь возвращаться к работе.

Встаю и выхожу из кабинета. Их разборки меня не касаются. Но я не очень поняла, зачем меня вообще вызывали.

Может, потом хоть кто-нибудь объяснит?..

Через пять минут, когда мой мозг уже полностью сосредоточен на создании коктейля из меню, к бару подходит Лин и останавливается, облокотившись о стойку.

— Ты начинаешь раздражать меня, — произносит он, глядя мне в глаза.

Даня машинально делает шаг в мою сторону, напряженно следя за сыном господина Кана. Я никак не реагирую. Жду, что скажет дальше.

— Раньше ты не козыряла своими связями… учитывая, как ты их получила, — продолжает Лин, а в его глазах появляется неприязнь, — и я даже уважал тебя за это.

— О чем ты? — переспрашиваю без интонаций.

— Ты ставишь меня в неловкое положение, — Лин склоняет голову набок, — Я вроде как должен присматривать за тобой… а вместо этого получаю от тебя палки в колеса, — прищурившись, отвечает он.

— Я набрала номер шефа, потому что в его клубе в мою смену был беспорядок. Это и есть — палки в твои колеса? — ровно уточняю у него.

— Не вставай между нами. Между мной и моим отцом. Тебе должно быть ясно, кого он выберет в критической ситуации, — холод в его голосе заставляет меня поежиться.

Но я не показываю своей реакции. Беру себя в руки и сдерживаю все эмоции:

— Я никогда не вставала между вами. Протекция твоего отца досталась мне по наследству — я никогда о ней не просила. И никогда не напрашивалась в ваш дом. Тебе это известно лучше, чем кому-либо.

— По наследству? — усмехается Лин, — Вот дура, — выплевывает он, а я чувствую, как внутри разрастается что-то очень неприятное… и очень тревожное, — Я тебя предупреждаю в последний раз: не вставай на моем пути. В следующий раз я тебя не пожалею, и уже никто тебе не поможет. А будешь сопротивляться — сделаю то, что давно хотел. Уверена, как бы ты не кобенилась, тебе в итоге понравится, — презрительно усмехается он и уходит, оставляя меня с гулко бьющимся сердцем.

О чем он сейчас говорил? Почему я — дура? По какой причине господин Кан заботится обо мне?..

— Ты как? — обеспокоенно спрашивает Даня, положив руку мне на плечо.

— Я… — отступаю от него, отворачивая голову, — мне надо выйти…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Стася, — Анатолий Владимирович появляется передо мной так неожиданно, что я вздрагиваю, — иди за мной.

Вновь иду в кабинет директора; останавливаюсь перед его столом, глядя на стену.

— Я тебе благодарен, — неожиданно серьезно произносит он, — А когда я благодарен

— это не пустые слова и не колебание воздуха, — Анатолий Владимирович усаживается в свое кресло и скрещивает перед собой руки в замок, — я хочу предложить тебе должность администратора в клубе. Что скажешь?

— Я… не имею таких навыков, — честно отвечаю, невольно выплывая из своего состояния из-за неожиданного предложения.

— Они приобретаются со временем, — спокойно останавливает меня шеф, — у тебя есть все задатки для этой должности: ты честная, трудолюбивая, когда надо — прямая и несгибаемая, когда-надо — вежливая и спокойная, и у тебя хорошо наметан глаз. Остальные ребята в коллективе тебя уважают, так что я не вижу проблемы.

— Вы делаете это из-за моих «связей»? — спрашиваю прямо, — Тогда я хочу вас предупредить: у меня нет связей. То, что происходит между мной и господином Каном… я сама не понимаю, почему он проявляет ко мне интерес. И я не знаю, какие границы у этой так называемой «заботы».

— Это мне в тебе и нравится, — усмехнувшись, шеф откидывается на спинку кресла, — ты не хитришь и говоришь, как есть. Скажу честно, твое знакомство с господином Каном частично является причиной моего решения… но не оно является его основой — а тот факт, что ты не используешь его авторитет для своего продвижения. Хотя могла бы. Мне это нравится.

— Вы хотите, чтобы я стала буфером между вами и Л ином? — опустив взгляд, уточняю.

— Я хочу, чтобы в мой клуб больше не попадали члены преступных группировок. Хочу, чтобы сюда не боялись заходить простые посетители. Хочу, чтобы это место не ассоциировалось у людей с притоном для бандитов. Ты разделяешь это мое желание? — серьезным голосом спрашивает у меня Анатолий Владимирович.

— Да, — киваю, напряженно глядя в пол.

— Хорошо, давай так, — шеф запрокидывает голову, несколько секунд сидя с закрытыми глазами, — скажи, ты бы позвонила и предупредила меня обо всем, если бы не знала господина Кана?

— Конечно. Причем здесь вообще господин Кан? — искренне недоумеваю.

— Вот и ответ на вопрос, — спокойно улыбается Анатолий Владимирович, — мне нужен человек, на которого я могу положиться. Тебе повезло, что твой номер был в приоритетных — я этого не скрываю. Но кроме тебя и Вадима мне больше никто не позвонил.

Эти слова заставляют меня изумленно посмотреть на шефа.

Неужели все сотрудники клуба настолько боятся Лина?.. И ладно, пусть они боятся — их за это никто не осуждает, но… выходит, никто даже в полицию не позвонил! А охранники так и вовсе на местах стояли, потому что решили не вмешиваться…

— Теперь понимаешь, почему я хочу отдать тебе эту должность? — подняв брови, уточняет шеф.

— Понимаю. И я обдумаю ваше предложение, — отвечаю ему.

— Иди, — кивнув на дверь, отпускает меня шеф, — ответ дашь завтра.

Выхожу из кабинета и иду к бару на автомате.

Я никогда не пользовалась своим положением. Более того — оно мне претило. Я даже думать не хотела о том, что связывает меня и моего отца с господином Каном…

Но теперь, после всего, что произошло…

Я просто обязана выяснить, какую услугу в свое время оказал их семье мой отец.

***

На небе уже светает, когда девушка выходит из клуба и сворачивает в узкий проулок между домами.

Чону поднимается на ноги, разминает шею, негромко ругается под нос, закатывая глаза, и начинает медленно идти следом — по крыше здания.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Почему она опять пошла короткой дорогой? Ее история вообще ничему не учит?

— Кажется, не учит, — бормочет вслух молодой человек и беззвучно перепрыгивает на крышу следующего дома.