Религия Креста и религия полумесяца: Христианство и Ислам - Юрий Максимов

Видя слезы христиан, святой Абу утешает их:

— Не плачьте о мне, но радуйтесь, потому что иду ко Господу моему. Помолитесь о мне, и мир Господень да будет с вами.

Вот его привели к судье. Судья спрашивает в последний раз:

— На что ты решился?

Сердцем веруя к праведности, а устами исповедуя ко спасению (ср.: Рим. 10, 10), Абу отвечает:

— Я христианин и надеюсь остаться им навсегда.

— Так ты не оставил еще своего юродства и безумия?

— Если бы я находился в неведении и безумии, то не удостоился бы стать христианином.

— Разве ты не понимаешь, что эти слова обрекают тебя?

— Если и умру, верую, что жив буду со Христом. Ты же не медли исполнить то, что хочешь.

— Какую же ты получаешь сладость от Христа, что не щадишь своей жизни?

— Если хочешь узнать эту сладость — уверуй во Христа и крестись.

Придя от этих слов в ярость, судья приказывает вывести Абу и отрубить ему голову. Святого выводят во двор. Стоит плаха, готов палач. С него снимают цепи. С позволения палача святой творит краткую благодарственную молитву ко Святой Троице, а затем сам кладет голову на плаху, заведя руки за спину. Палач взмахивает рукой; сверкнув, меч опускается, и святой чувствует, как он с силой Ударяет в шею и останавливается, — палач ударил тупой стороной меча, надеясь, что страх заставит святого отречься от Христа. Но напрасно палач силится возбудить в святом то, чего в нем уже не осталось: В любви нет страха, но совершенная любовь изгоняет страх (1 Ин. 4, 18). Мученик безмолвен. Меч опускается еще раз, и снова тупой стороной. То же и в третий раз. Наконец с четвертого раза палач наносит удар острием…

После казни тело святого под надежной охраной вывозят на городское кладбище и сжигают. Никому из христиан не было дозволено присутствовать при этом. Таким образом мусульманские власти пытались воспрепятствовать дальнейшему прославлению его как святого и почитанию его честных мощей. Однако, несмотря на запрет, множество христиан устремились на место сожжения, и примечательно, что первыми, кто пришел, были старики и дети. Затем их примеру последовали остальные.

«Когда день, в который был усечен мечом святой, окончился и наступил первый час ночи, над тем местом, где сожгли тело мученика Христова, появилась звезда, сияющая, как лампада. Она стояла в воздухе до трех часов ночи и дольше. В первую ночь звезда эта издавала свет, походящий на блистание молнии.

Сам судья и весь народ, христиане и мусульмане, видели знамение Божие своими глазами, и некоторые из слуг судьи даже ходили на то место, чтобы посмотреть на необыкновенное сияние. Они думали, что там на землю поставлена зажженная свеча. Но, подойдя, увидели сияющее тело, похожее на звезду, стоящее в воздухе, и не могли приблизиться к тому месту, будучи одержимы страхом» — так свидетельствует современник святого Иоанн Сабанидзе, составивший его житие.

Впоследствии на месте сожжения тела мученика Дбу была воздвигнута часовня, но при советской Івласти, в 1939 году, она была уничтожена. Память святого была предана поруганию; были гонимы и Уничтожаемы миллионы православных. Более полувека святое место пребывало в запустении, рока недавно, по милости Божией, не началось восстановление часовни.

Святый мучениче Абу, моли Бога о нас!

Ныне святой Абу почитается небесным покровителем города Тбилиси.

Святой Варвар (бывший разбойник)[232]

Сведений об этом святом столь мало, что неизвестно даже его настоящее имя.[233] Родился он в конце VIII века, а жил в первой половине IX, то есть являлся младшим современником святого Абу. По происхождению он был также араб, рожденный и воспитанный в мусульманской семье в Северной Африке.

От святых Константина, Ахмеда и Абу его отличает одно очень существенное обстоятельство: он был солдатом мусульманской армии и в 828 году принимал участие в походе на Никополь при Михаиле II (820–829). Он воевал с христианами и убивал христиан.

Здесь следует напомнить, что для мусульман (и особенно мусульман той эпохи) такая война — не просто война и такой воин — не просто воин. Смерть во время джихада — это, по точному определению Меца, «единственное таинство ислама», открывающее мусульманину гарантированный путь в рай. Религиозный пыл таких воинов был очень высок, и если мусульманская вера святого Варвара и не была столь рациональна и богословски осмысленна и укорененна, как вера святого Абу, то по накалу горения она нисколько не уступала ей, а скорее всего и превосходила, что тем более можно с уверенностью сказать в отношении мусульманского периода жизни святых Константина и-Ахмеда, ислам которых был скорее данью традиции. Для того, чтобы обратился такой «воин ислама», должно было произойти что-то поистине необычайное.

В связи с этим вспоминается случай, происшедший с неким старым мусульманином, о котором рассказывал один священник. Этот мусульманин был достаточно ревностен в делах своей веры и всю жизнь враждебно относился к Православию. Будучи не последним человеком в местном управлении, при советской власти он использовал любой повод, чтобы притеснить Церковь. И вот уже в 90-х годах, будучи весьма преклонного возраста и болея той болезнью, от которой ему уже не суждено было поправиться, этот мусульманин неожиданно для всех изъявил сильное желание принять Таинство Крещения. Рассказчику как раз и довелось совершать над ним это Таинство. Старик совершенно сознательно принес покаяние, отрекся от ислама по чину присоединения магометан и принял православное Крещение. Вскоре он умер. Что подвигло его на столь неожиданный шаг — осталось загадкой. Священнику он этого не рассказал. Его сыновья, не менее ревностные мусульмане, хотя и с явным неудовольствием, тем не менее, не решаясь нарушить последнюю волю отца, позволили похоронить его по-христиански. Вспомнилось это именно как пример того, что обращение к Богу — это всегда таинство, тайна двух личностей — человека и Бога, и третьему не дано ни угадать, ни постичь в полной мере, что же послужило причиной и что составило сущность этого события.

Однако до таинства обращения святого Варвара было еще очень далеко. Под Драгоместом мусульманская армия потерпела поражение и многие погибли. Один из солдат избежал смерти, спрятавшись в винограднике. Когда он решился выйти из укрытия, отступающая армия, по-видимому, ушла уже очень далеко. Он остался один на вражеской территории и занялся тем, что его современники называли разбоем, а мы сейчас назвали бы партизанской войной.

Перемещаясь с места на место, он грабит и убивает одиноких путников-христиан, не вступая в контакт ни с кем из местных жителей и терроризируя всю округу. Так продолжается какое-то время. То, что его фанатичный пыл нисколько не угас, доказывает событие, которое в конечном итоге и послужило его обращению. Пребывая в этолийских пределах, Варвар заходит в один из храмов — церковь святого Георгия, намереваясь убить священника.

Идет литургия. Служит священник именем Иоанн, родом из Никополя. Варвар стоит в храме и ждет окончания службы. Казалось бы, какое сходство со случаем святого Ахмеда! Но внешнее сходство только еще больше оттеняет внутреннее различие этих двух мусульман, стоящих за христианской литургией. Их психические состояния в этот момент диаметрально противоположны, цели различны. Ахмед — высокопоставленный чиновник государства, где христианство является «покровительствуемой религией», заходит в храм — да не какой-нибудь, а самый главный, на службу самого патриарха — с высокомерным равнодушно-пренебрежительным любопытством. Варвар же — одинокий воин Аллаха в глубоком тылу противника с безысходной ненавистью загнанного в угол зверя заходит в сельский храм, намереваясь убить священника. Первый ни в коем случае не предрасположен к обращению, второй — и того менее. Что же случается? И в том и в другом случае происходит чудо. Даже не то чтобы собственно какое-то специальное чудо, просто им обоим на мгновение приоткрывается духовное измерение литургии, то измерение, которое присутствует на каждом богослужении, но обычно сокрыто от чувственных взоров. И то, что оба находят в себе силы признать чудо как чудо, характеризует их как людей, прежде всего честных пред Богом…

Однако вернемся к житию. Идет литургия. Варвар ждет окончания службы, чтобы без свидетелей совершить задуманное. И вдруг неожиданно он видит Ангелов, во всем блеске своего величия сослужащих иерею Божию, которого он намеревается убить. В изумлении и страхе разбойник падает на колени и, дождавшись окончания богослужения, приносит покаяние и просит сподобить его Таинства Крещения. Отец Иоанн исполняет его просьбу.

Став христианином, святой уединяется в горах и проводит там несколько лет, предаваясь посту и молитве и избегая общения с местными жителями. Среди святых, обратившихся из ислама, нет, наверное, никого, кто в своей дохристианской жизни столько согрешил бы против христиан, сколько святой Варвар. Но нет среди них и никого, кто сравнился бы с ним по величию подъятого подвига покаяния. В качестве епитимии святой заковывает в цепи свою шею, руки и ноги. «В таком виде он пребывает в горах в подвигах покаяния, питаясь растениями, претерпевая зной и мороз среди всяких опасностей, ходя или ползая по-звериному». Как и апостол Павел спустя уже много лет переживал свое одобрение убийства святого первомученика Стефана, так и святой Варвар, по-видимому, не менее переживал христианскую кровь, которая была на нем.