Двойня для мэра (СИ) - Серж Олли

Малыши радуют нас маленькими успехами в развитии: дочка уже села, а сын во всю лопает брокколи вместо молока. Аж трясется, бедный - так сильно ему нравится!

Я упаковываю их в комбинезоны, чтобы укачать на дневной сон и прогуляться. Дома не ложатся спать категорически, если нет тишины. Слишком стали любопытные.

-А ну ка, бойцы! - Рявкает сидящим в телефонах сыновьям Терехин. - Помогите спустить коляску тете Юле! Те, кто не успеет, будет отжиматься!

-Давайте я! Нет, я! - Налетают все трое на нас вихрем.

-Тише, тише, - Прошу я их . - Малышей напугаете.

-Мы пока мясо дожарим и баньку растопим, - смеясь, целует меня муж. - Далеко не уходи и телефон не забудь.

-Хорошо, - нежничая, я трусь щекой о его щетину.

Выхожу на тропинку к лесу и делаю глубокий вдох свежего воздуха. Хорошо… Легкий минус - идеальная температура для уличного сна. Дети, немного поскандалив, отрубаются и сладко сопят своими носами из-под овчиных одеял.

Я надеваю варежки и топаю в сторону магазина, чтобы купить себе кофе.

С улыбкой смотрю, как на площадке в парке дети всех близлежащих домов играют в снежки и катаются с обледеневших горок.

Эту площадку Алексей тоже построил за свои деньги. Каждый день возвращался домой, смотрел, как дети играют среди ржавых железяк и не выдержал. Я его полностью поддержала.

Конечно, нас теперь знают все. Приходится постоянно здороваться, отвечать на глупые вопросы и улыбаться.

-С Новым годом вас! С Рождеством!

-И вас, да…

Решаю купить ещё мальчишкам Терехина всякой вкусной гадости в кондитерском отделе. Газировка, шипучки, шоколадные батончики - чтобы хватило до ночи.

Завожу коляску между стеллажами и вдруг натыкаюсь на девушку с точно такой же коляской. Она растеряно держит в руках баночки детского питания и читает состав. Меня совсем не замечает.

Разъехаться у нас не получается, поэтому я решаюсь ее окликнуть.

-Девушка, простите, - с улыбкой чуть повышаю голос. - Вам помочь?

-А? Что? - Оборачивается она на меня.

Переводит взгляд на коляску, на детей и выдыхает:

-Я не понимаю, что не так! Чем кормить? То один не ест, то второй срыгивает. И так всю ночь! Вы в этом понимаете?

-А грудью кормите? - Сочувственно интересуюсь.

-Нет… - качает головой.

-Тогда пока лучше вот это безлактозное возьмите, - снимаю я ей банку с верхней полки. - И сходите к педиатру. Он подберет вам. Мои на смешанном, поэтому я не очень разбираюсь.

-Спасибо большое! - Принимает от меня смесь девушка. - А сколько вашим?

-Почти пол года, - улыбаюсь. - А вашим?

-Месяц, я думаю. - Отвечает девушка.

-Как это: «Вы думаете?», - смеюсь, списывая оговорку девушки на усталость.

-А это… - начинает нервничать моя новая знакомая. - Это племянники. Я… Извините!

Вдруг резко разворачивается она и начинает от меня буквально убегать. Я, ничего не понимая, смотрю ей в след и хмурюсь.

Внутри меня вспыхивает беспокойство за эту молодую женщину. Она выглядит очень усталой и напуганной. Прямо как я после роддома.

Забыв про шоколадки, я ускоряюсь за ней следом и успеваю догнать только на улице.

-Девушка! - Окликаю, запыхавшись. - Девушка!

Она оборачивается, прижимая к себе банку детской смеси.

Мне сначала хочется сказать ей, что она не заплатила, но решив, что этим я ничего не добьюсь, просто протягиваю девушке визитку.

-Вот, возьмите, - здесь указан номер социального фонда. - Его курирует мой муж. Алферов. Мэр города. Если вам очень сложно с детьми, то позвоните обязательно. Вам выделят няню бесплатно. Не каждый день, но это сильно поможет… В фонде очень хороший психолог.

-Спасибо, - забирает у меня из рук картонку женщина. - Извините, мне правда нужно бежать.

Она скрывается во дворах, а я возвращаюсь в магазин. Оплачиваю ее питание и шоколад детям.

Иду домой медленно, в тяжелых размышлениях о непростой женской доле материнства.

Это сейчас я практически все забыла. И даже иногда хочу родить ещё разок, когда мы очень сладко забываем с Алферовым предохраняться, но пока Боженька меня дурочку жалеет.

Может быть, нужно было у той девушки узнать хотя бы имя? Да она вряд ли бы сказала.

Пытаясь успокоиться, заставляю себя думать о хорошем: как сейчас наемся горячих копченых ребер с квасом и салатом оливье, как обыграю Александру Ивановну в нарды и распаренная после бани упаду в кровать к любимому мужу. Сегодня с детьми после двух выходных ночует няня.

И снова становится грустно, потому что мне повезло с мужем, а той девушке - нет.

Пью свой остывший кофе, выхожу на улочку нашего поселочного сектора и вдруг возле дома замечаю машину - небольшой белый микроавтобус на восемь мест. В таких обычно ездят журналисты.

Вот только их нам снова не хватало! Ускоряюсь и подхожу к воротам ровно в тот момент, когда из них через калитку выходит Алексей.

-Нагулялись? - Будто не подпускает меня муж к машине. - Идите в дом. Я поговорю и сейчас приду.

-Кто это? - Киваю я ему за плечо, но через секунду и так вижу.

Из машины выходит Елена.

-Здравствуй, Юля… - Говорит она тихо.

Я вцепляюсь в ручку коляски. Как она посмела?

А самое ужасное, что для мужа ее визит точно не сюрприз!

Я впиваюсь в Алексея гневным, ревнивым взглядом.

-Ты ничего не хочешь мне объяснить?

-Я сама объясню. - Подходит ближе Елена. - Я приехала попрощаться.

-Что? - Не скрываю я своего удивления.

Хочется начать настоящий скандал, но только приобретенная привычка не выяснять отношения при посторонних заставляет меня прикусить язык.

И пока глубоко дышу, я рассматриваю Елену, отмечая, что весь ее лоск, который так сильно задевал меня в период после родов, куда-то делся. Исчезли и каблуки, и яркий макияж, и эффектная одежда. Ее сменили простенькие джинсы и свитер с пуховичком.

-Я возвращаюсь в столицу, - продолжает она. - И вот… - порывисто засовывает в руки Алферову тугой непрозрачный пакет. - Спасибо за все.

У нее по-настоящему дрожат губы.

-И вы простите меня, Юля, - поворачивается ко мне, надевая на глаза солнечные очки.

Я окончательно перестаю что-либо понимать.

Елена уходит обратно к машине. На несколько секунд открывает дверь, и вдруг в салоне я замечаю старую женщину в инвалидной коляске. Она спит.

Дверь за Еленой закрывается. Машина медленно отъезжает от участка.

Алексей приходит в себя первым.

-Юль… понимаешь, - начинает мяться, потом вдруг резко агрится. - Кароче, ничего плохого я не делал. Решил, как решил. Но тебе говорить не стал.

-Что ты мне не стал говорить? Что ты решил? - Уточняю вкрадчиво.

В голове у меня, конечно, уже случился атомный взрыв. И радиация вот-вот покапает с языка.

-Когда Кравцова арестовали, Елена пришла ко мне. Плакала. Падала в ноги. Короче, я как мужик, не выдержал. Оказалось, что мать у нее здесь больная. Ради нее она приехала. И долго не могла продать квартиру в Москве, чтобы оплатить операцию. Крутилась, идиотка, как могла, вместо того, что-бы сказать по-человечески. Денег попросить.

-И ты ей все простил? - Усмехаюсь. - Она покрывала торговлю детьми!

-Она не знала!

Фыркаю.

Это просто уму непостижимо!

-Ну вот так… - Разводит Алексей руками. - Что я по твоему ? Должен был ее посадить и на себя смерть человека взять? Если бы Елена лет на пять «отъехала», то ее мать и недели бы не прожила! Если вы бабы… Эх.. - отмахивается и заходит во двор.

Я пару секунд стою абсолютно ошарашенная, а потом догоняю мужа.

-Подожди, Алферов, я вот сейчас не поняла! Ты пытаешься меня сравнять с кем-то? Или обвинить в жестокости?

Алексей останавливается. Долго выдыхает и, преодолевая сопротивление, прижимает меня к себе.

-Не хочу ругаться. Очень тебя люблю. Ни в чем не обвиняю. И мы оба правы. Ты сама это поймёшь, когда перекипишь.

От его миротворческого тона действительно начинает отпускать.

Позволяю себя поцеловать.