Восход - Виктория Хислоп

– Но почему они ничего не делают, чтобы это остановить? – не унималась она.

– Мальчишки написали что-то на стене. Обычная шалость!

Ирини постоянно слушала радио, настроившись на «Сай-би-си». В данный момент Макариос убеждал турок-киприотов, что на острове более чем достаточно места, чтобы жить всем вместе в мире, и публично обвинял ЭОКА-Б и силы за пределами Кипра в обострении ситуации и покушении на независимость острова.

– Президент Макариос такой мудрый человек, – сказала Ирини. – Надеюсь, к его словам в конце концов прислушаются.

– Учитывая, что ты включила звук на максимум, – заметил Маркос, глядя с нежностью на мать, – у них просто нет выбора.

– Все эти люди строят против него заговоры, – продолжала она, осенив себя крестом, – но Господь его защитит, я знаю.

Маркос убавил немного звук и, чмокнув мать в щеку, ушел.

Вера Ирини Георгиу в Маркоса, Бога и Церковь была непоколебима.

Даже Афродити одним знойным июньским утром ощутила поселившуюся в Фамагусте опасность. Они с Маркосом лежали обнаженные в номере на четвертом этаже. Стояла жара, окно было распахнуто. Раздался взрыв. Это была одна из десяти бомб, которые взорвали члены ЭОКА-Б в городе в этот день. Целью их были государственные учреждения и дома сторонников Макариоса. Среди подозреваемых были даже представители Национальной гвардии. Их быстро вычислили и арестовали. Были арестованы и те, кто их укрывал.

Весь месяц полиция охотилась на всех, кто имел отношение к ЭОКА-Б. Были обнаружены тайники с оружием, последовали новые аресты не только подозреваемых во взрывах, но и тех, кто похитил значительное количество оружия в призывном пункте Национальной гвардии.

Маркос продолжал тревожиться за брата, но еще больше он беспокоился о себе. Если бы Христоса арестовали, полицейские могли бы пожелать допросить и его. А они успешно добивались признаний и покаяний.

Каждый вечер Маркос с дрожью в душе стучался к брату. Христос открывал дверь, улыбаясь. Полиция пыталась накрыть их сеть, но он был слишком хитер для них.

Однажды, спустя неделю после взрывов, выходя в отеле из лифта, Маркос увидел спешащего ему навстречу Костаса Франгоса.

– Я вас ищу повсюду! – воскликнул управляющий отелем. – Кириос Папакоста хочет вас видеть. Звонил уже трижды. Можете приехать к нему на стройплощадку? Он сказал, это очень срочно.

Маркос кивнул и тотчас вышел из здания. Было одиннадцать утра. Сев в машину, он глянул на свое отражение в зеркале заднего вида. На воротнике виднелся слабый след от розовой помады. Саввас не станет рассматривать своего финансового директора и ничего не заметит, но сам Маркос будет знать, что оно там, как и едва ощутимый аромат духов Афродити, который он все еще чувствовал на своей коже.

Он ехал медленно.

– Простите, что заставил вас ждать, – сказал он Саввасу с убедительной искренностью. – Сумасшедшее выдалось утро.

– Итак, что у нас на сегодня, – деловито начал Папакоста. Сигарета, которую он держал, была выкурена почти до фильтра. – Что скажете о выручке ночного клуба? Хотелось бы услышать, что она растет. Чтобы выплатить зарплату в этом месяце, нужно еще восемь сотен, и мы непременно должны найти эти деньги. Иначе нас ждут неприятности.

Эти слова не на шутку разозлили Маркоса. Зачем люди говорят «мы», когда имеют в виду «ты»?

Как всегда, молчание было его лучшим оружием.

– И кстати, что-нибудь знаете об этих слухах?

Саввас отхлебнул воды, и в разговоре возникла минутная пауза.

– Каких слухах?

– О греческих офицерах в Национальной гвардии.

– Только то, что прочитал в газете, – ответил Маркос. – Уверен, все, как обычно, преувеличено.

Казалось, Саввас удовлетворился его уклончивым ответом. На самом деле Маркос был уверен, что хунта в Афинах планирует переворот на Кипре, чтобы сместить Макариоса.

– Ну ладно. Будем надеяться, на бизнесе это не скажется, – подытожил Папакоста. – Туристов легко напугать, особенно американцев. Знаю, сейчас их немного, но вы сами знаете, какие они…

Он снова закурил сигарету и повернулся в кожаном кресле к окну, чтобы видеть огромную строительную площадку. На лесах, на разных этажах, было человек сорок-пятьдесят в касках. Устанавливали окна, которые поднимал кран.

– Дело идет, – удовлетворенно заметил Саввас. – Но нужен приток наличности. Я уже взял ссуду, но этого недостаточно.

Маркос встал. Он понял: разговор окончен. Шеф сказал все, что ему требовалось знать.

– Придете через пару дней, – бросил Папакоста через плечо. – И в следующий раз принесете наличные.

Маркос был уже у двери. Он спешил, и на то были причины. В гараже его ждал Христос. Утром Маркос нашел записку от брата, в которой тот просил «отнести на почту несколько посылок».

Христос нуждался в помощи брата как никогда. Одного из его товарищей арестовали после того, как нашли у него дома украденное оружие. Христос даже не знал, куда того увезли. Говорили, что арестованных борцов из ЭОКА-Б пытали, и Христос до ужаса боялся, что его выдадут. Было важно как никогда, чтобы в доме все было чисто.

Когда Маркос остановился у гаража, брат сделал знак, чтобы он въехал внутрь. Христос выглядел изнуренным, но глаза возбужденно блестели.

– Похоже, что-то назревает, – сказал он. – Мы должны быть еще осторожнее, чем раньше.

– Ты это не в первый раз говоришь, – язвительно бросил Маркос.

После покушений на Макариоса, предпринятых в последние месяцы, многое уже произошло. С того времени как ЭОКА-Б возглавил Иоаннидис, бескомпромиссный борец за присоединение Кипра к Греции, жизнь президента находилась в еще большей опасности.

Маркос виртуозно въехал внутрь полутемного гаража, но выходить из машины не стал. Христос открыл багажник и осторожно погрузил несколько пакетов. Хараламбос, до этого менявший шины на пикапе, стоял на страже снаружи, следя, не подъедет ли очередной клиент. Все, кто работал в гараже, поддерживали ЭОКА-Б, но среди постоянных клиентов были люди разных убеждений, даже несколько турок-киприотов.

Закончив, Христос захлопнул крышку багажника и подошел к двери водителя. Он нагнулся, чтобы поговорить с братом.

– Спасибо, Маркос. Они мне скоро понадобятся, так что долго хранить не придется.

– Ты бы поостерегся, – посоветовал Маркос. – Они подбираются все ближе.

– Знаю-знаю, – раздраженно отмахнулся брат. – Это дело рук информаторов, не иначе.

– Ты ведь знаешь, что говорит Макариос?

– Что? – Христос вытирал грязные руки замызганным полотенцем.

– Что ЭОКА-Б в ответе за то, что подвергает опасности независимость Кипра.

– Это Макариос – самая большая опасность для острова, – отпарировал Христос. – А не мы.

Маркос поднял стекло, включил радио и уехал.

«Our love is like a ship on the ocean…»[24]

Передавали самые популярные хиты лета. Он знал слова наизусть и подпевал во весь голос. Мать всегда говорила, что он хорошо поет, и была права.

Погода стояла идиллическая, ярко-синее море сверкало. В порт заходил круизный лайнер.

«… Rock the boat, don’t rock the boat, baby»[25].

Маркос надеялся, что его лодку ничто не раскачает. Ему казалось, что все под контролем, а любовь и привязанность Афродити были самым лучшим в его жизни.

Сразу после песни начался выпуск новостей. Речь шла об открытом письме Макариоса Федону Гизикису, которого Иоаннидис назначил на пост президента Греции. Макариос обвинял правительство Греции в заговоре против себя и в намерении уничтожить Кипр как государство.

Диктор зачитал часть письма: «Я не раз подозревал, а однажды почувствовал, как невидимая рука протянулась из Афин, чтобы покончить с моей земной жизнью».

Макариос требовал, чтобы Афины отозвали шестьсот греческих офицеров, которые были теперь в рядах кипрской Национальной гвардии, поставляя человеческие и материальные ресурсы ЭОКА-Б.

В этот ясный солнечный день Маркос, как и все другие, слушающие радио, задал себе вопрос: «К чему приведет такое резкое заявление?» Очень скоро они получат ответ.

Глава 14

Через две недели, ранним утром 15 июля, начался штурм президентского дворца в Никосии. Бронированная техника и танки прорвались через ворота и обстреляли здание. Нападающие ворвались внутрь в поисках Макариоса. Вскоре дворец уже пылал.

Слух о перевороте мгновенно облетел маленький остров. Жители Кипра прильнули к радиоприемникам. В доме Ёзканов, в квартире Георгиу, в офисах «Восхода» люди не могли прийти в себя от потрясения. По радио звучала военная музыка. Затем последовало объявление: «Макариос мертв».

После этого – мрачное предупреждение: «Ситуация находится под контролем Национальной гвардии. Всем, кто вмешается, грозит казнь».