Откуда ты, Русь? - Сергей Парамонов

Таким образом, Константин Философ (св. Кирилл) ещё до поездки своей в Моравию в 863 году столкнулся с решением вопроса, который ему пришлось осуществлять через два года, именно о славянской письменности. Вопрос этот уже был решён до него неизвестным русином, имевшим даже две солидные церковные книги, написанные русскими письменами. Мы не будем входить здесь в разбирательство, что это был за алфавит, употреблённый русином. По этому поводу высказывались самые невероятные предположения. Доходили до того, что считали, будто здесь была пропущена буква «п»: мол, надо читать «пруськыми письмены»! Ужас перед мыслью, что руссы в древности могли быть грамотны, доводил людей до совершенного отупения.

В данном случае нечего что-то изобретать или выдумывать, а нужно принимать без вывертов то, что даёт нам история. Это прямое понимание подтверждается старинной традицией (см. Истрин В. М. 1907. Редакции Толковой Палеи, стр. 61): «Се же буди ведомо всеми языки и всеми людьми, якоже русскый язык ни откуду же приа святыа веры сиа и грамота рускаа никим же явлена, но токмо самим Богом Вседержителем Отцем, и Сыном, и Святым Духом. Володимеру же Святый Дух вдохнул веру прияти и крещение от грек и проча наряд церковный, а грамота русская явилась Богом дана в Корсуне руску, от нея же научися Константин, отуду сложив, написав рускым гласом, и еврейстей грамоте тогда же извыче от самарянина в Корсуни. Тот же муж русин бысть благоверен помыслом и добродетелью, в чистый вере един уединився и той един от руска языка явися преже крестьяный и не ведом никимь же откуду есть бысть».

Стало быть, ещё в древности существовало в русской церкви убеждение, что св. Кирилл был не изобретателем «кириллицы», а лишь её усовершенствователем. Увидя в 860 году полную пригодность изобретённого каким-то русином славянского алфавита, он в 863 году применил его для перевода богослужебных книг, предназначавшихся моравам, включив в алфавит русина ряд чисто греческих звуков, без которых, как ему казалось, нельзя обойтись (фига, ижица, пси и т. д.). Дальнейшая практика показала, однако, их непригодность, и все они отмерли.

Совершенно очевидно, что русин в Херсонесе не был первым и единственным изобретателем славянского алфавита: и до него, и в других местах подобные попытки уже делались. Намёков в истории на это много. Важно то, что к 860 году культура руссов была столь высока, что существовали книги, писанные на собственном алфавите. В свете этих фактов дикими представляются мысли, что сама Русь появилась лишь в 860 году.

Нельзя не упомянуть, кстати, любопытного сообщения Карамзина (1, примеч. 532): «В одной рукописной новгородской летописи, наполненной многими баснями», сказано: «Ведати подобает, яко Славено-Российский народ в лето 790 от Р. Х. начат письмены имети; зане в том годе царь греческий брань с словяны имея и мир с ними содела, посла им в знамение приятства литеры, сиречь слова азбучные. Сия от греческого писания вновь составишася ради словян: и от того времени россы начаша писания имети».

Как видим, указание точное, с хронологией, на басню не похожее. Да и зачем было Карамзину перепечатывать «басню»? По-видимому, он считал сведение заслуживающим внимания.

Судя по дате, упоминаемые события относятся к царствованию имп. Константина 6-го (780–797), когда Византия вела с болгарами войны уже с явно славянскими князьями во главе.

А. А. Васильев в своей «Истории Византийской империи» (1932, франц. изд., стр. 318) говорит, что в царствование Константина 6-го и его матери Ирины Византия вынуждена была после ряда поражений платить болгарам дань. В этих условиях нет ничего удивительного, что имп. Константин при заключении мира оказал любезность: дал возможность создаться славянской письменности.

Удивительно другое: как русские историки, имея подобные указания, пренебрежительно проходили мимо, не будучи в состоянии поверить, что предки их в древности могли быть и культурными людьми; очевидно, немецким сказкам они больше верили, чем славянским.

17. Извещение патриарха Фотия о крещении Руси (866–867). В 866–867 гг. (точная дата не установлена) патриарх Фотий разослал окружное послание всем восточным патриархам, в котором писал: «И не только этот народ (болгары. — С. Л.) применяли прежнее нечестие на веру во Христа, но даже и многими многократно прославленные (= пресловутые) и в жестокости, скверноубийстве всех за собой так называемые руссы, которые, поработив находящихся около них и возомнив о себе высоко, подняли руки и против Ромейской державы.

А в настоящее время даже и они променяли эллинское (языческое) и нечестивое учение на чистую и неподдельную христианскую веру, с любовью поставив себя в чин подданных и друзей наших, вместо ограбления нас и великой дерзости против нас. И до такой степени разгорелись у них желание и ревность веры, что приняли епископа и пастыря и лобзают верования христиан с великим усердием и ревностью» (перевод А. В. Карташова, местами негладкий).

Это официальное послание говорит совершенно ясно, что руссы, незадолго до того поднявшие руку на Византию (860 г.), к моменту послания (866–867) уже приняли христианство.

Следует обратить внимание на следующие подробности:

1. Фотий говорит, что приняли христианство не только болгары, но и руссы. Так как крещение болгар состоялось в 865 году, а послание относится самое позднее к первой половине 867 года, то крещение болгар и руссов произошло почти одновременно. И даже из слов Фотия не ясно, кто из этих народов принял христианство первым.

Так как крещение государства не может быть актом одновременным, а растягивается на многие месяцы и даже годы просто в силу технических причин (недостаток священников и т. д.), то мы с полным правом можем принять, что Болгария и Русь приняли крещение почти одновременно. Но судьбы новопринятого христианства были разные. На Руси с появлением Олега, несомненно язычника, и последующих князей-язычников христианство было вскоре подавлено.

2. Фотий, называя в 866 году руссов «пресловутыми», тем самым совершенно устраняет мнение комментаторов, что в своих речах в 860 году он считал руссов «неизвестными». Знали Русь и до 869 года. Но ничем этот народ до того времени не отличился и не прославился. Поэтому Фотий и назвал его «безвестным», а не «неизвестным», т. е. незначительным по своему влиянию, недостойным внимания такого патриция, каким был Фотий. Нападение 860 года доказало, что руссы и сильны, и смелы. Нападение на Византию сделало их «пресловутыми».

3. Из послания Фотия, однако, не совсем ясно, о какой Руси идёт речь. Можно думать и о Киевской, но могла быть и Прикарпатская или Придунайская Русь. Некоторым указанием служит то, что Фотий отмечает усиление Руси, подчинившей соседей. Однако этот процесс начался при Олеге. Впрочем, это общее указание не может иметь решающего значения, ибо усиление могло произойти и до Олега, а с Олегом оно увеличилось и было закреплено в истории. Возможность того, что организатором нападения в 860 году была Киевская Русь, очень велика. Ибо и в дальнейшем она нападала на Византию. Вместе с тем и морские походы до 860 года, наверное, не все были организованы лишь Киевской Русью. Какие славянские государства вдоль Дуная были в ту эпоху, мы не ведаем, но существование их (по летописям — «дунайчи») бесспорно.

Ещё одно обстоятельство, заставляющее подозревать это. Существует легенда о крещении Руси, сохранённая и в западноевропейских источниках. Анализ этой легенды показывает, что дело идёт скорее всего не о Киевской, а о какой-то среднеевропейской Руси. Согласно легенде, некий князь русский (местопребывание его и имя не указаны) решил поискать лучшей веры и с этой целью послал 4 послов. Те попали в Рим, ознакомились со всем ритуалом католической церкви и вернулись с докладом к князю. Богослужение в Риме им понравилось. Вместе с тем было решено, что до окончательного выбора следует ещё посетить Царьград. Послы направились туда. Весь церемониал их приёма и богослужения описан с большими подробностями и весьма реалистически. Богослужение греков произвело на послов колоссальное впечатление: они «не знали, на небе ли они или на земле». Описание настолько конкретно, что не может быть ни малейшего сомнения, что в основу легенды взят настоящий отчёт послов. Вернулись послы с докладом, что православная вера несравненно лучше католической, поэтому было решено принять её. Однако, когда для крещения приехал епископ, руссы упали духом и потребовали показать реальную силу православной веры. Епископ положил евангелие в огонь, и оно не сгорело. Руссы крестились. Далее легенда рассказывает о посылке византийским императором Кирилла и Мефодия, об изобретении азбуки и т. д. Одним словом, описывается история крещения моравов, хотя и сказано, что руссов. Что речь идёт не о Киевской Руси, видно из следующего, замеченного лишь нами, обстоятельства: послы попали прежде всего в Рим, а уж затем в Царьград.