Шторм - Борис Старлинг

Если она на самом деле так сильно хочет поскорее обо всем этом забыть, то зачем ей понадобилось при виде того заголовка хватать газету?

– Начнем. Посмотрим, что принес нам сегодняшний день.

Кейт щелкает пальцами. Приглушенный гомон в помещении постепенно стихает. Офицеры, уже успевшие бегло обменяться информацией, имеющей отношение к происшедшему, рассаживаются. Кейт досадует на промедление, ей не терпится приступить к делу.

На краешке стола рядом с ней пристраивается Ренфру. Главный констебль посещает такого рода совещания лишь в особых случаях, и само его присутствие говорит о том, какое значение придается расследуемому делу.

Кейт прокашливается.

– Обзор дела Черного Аспида, день первый. Подвижки на данный момент. Известный каждому из вас, поскольку вам были розданы его фотографии, любовник жертвы Дрю Блайки взят под стражу. Пока это лишь задержание, но сбор улик продолжается. Группа крови Блайки – АВ – совпадает с найденной под ногтями Петры Галлахер. Образцы отправлены в лабораторию для тестирования на ДНК, результаты будут получены в течение недели. В прошлом названный Блайки обвинялся в нанесении побоев женщинам. Кроме того, у него на лице бросающиеся в глаза, недавнего происхождения синяки и ссадины, объяснить происхождение которых он отказывается.

Все это однозначно свидетельствует против него. Однако нельзя не признать, что все это не более чем косвенные улики. Признаюсь, мне бы очень хотелось, чтобы Блайки и оказался искомым Черным Аспидом, однако для полной уверенности необходимо собрать больше весомых доказательств. Поэтому поговорим о том, что и кому удалось выяснить. Начнем с обхода домов. Шервуд?

– Как выяснилось, в последний раз Петру видели в воскресенье во второй половине дня, она шла по Грин-ферн-Плейс и разговаривала по мобильному.

– Кто ее видел?

– Старая подружка, Ванесса Эварт. Она хорошо запомнила это, потому что сначала ей показалось, будто Петра разговаривает сама с собой. И только поравнявшись с ней, Ванесса поняла, что Петра использует телефонную гарнитуру, такую маленькую штуковину, с наушником и микрофончиком.

– А я думала, что тинейджеры не пользуются гарнитурой, потому что, по их понятиям, это не прикольно.

– Может быть, Петра боялась, что у нее разовьется рак мозга.

– Может быть.

"Рак мозга, медленно убивающая болезнь. Как будто теперь это имеет хоть какое-то значение".

– Блайки поблизости никто не видел?

– Нет. Пара человек в Мастрике говорили, что замечали его в окрестностях неделю, может быть две, назад, но не в течение сорока восьми часов, непосредственно предшествовавших убийству.

– Проверки транспортных средств и пешеходов. Рипли?

– Пару раз Петру видели вчера утром. Один раз в госпитале, другой – возле редакционного здания. Эти данные лишь подтверждают то, что мы знаем о ее передвижениях. После ухода с работы никто ее не замечал. Блайки никто из опрошенных не узнал.

– Продолжайте эти проверки. Люди приезжают в город в разное время. Аткинс, как у нас с лицами, склонными к противоправным действиям сексуального характера?

– В радиусе пятидесяти миль отсюда нами выявлены тридцать два находящихся на свободе человека, в той или иной мере причастных к преступлениям сексуального характера. В данный момент их допрашивают. Но чтобы опросить всех, потребуется пара дней.

– Хорошо. Желательно управиться с этим побыстрее, но не срезайте углы. Я хочу, чтобы в вопросе о причастности или непричастности этих лиц наступила полная ясность. Двигаемся дальше. Кто у нас работал с поступающими звонками?

Поднимается рука.

– Уилкокс. Что у вас?

– Все как обычно. К этому часу желающих взять на себя ответственность нашлось двадцать семь человек, но все это пустышки. Ни один и близко не подходит.

– Проверяли?

– А то? Ни о конечностях, ни о змеюке ни один не упомянул.

– Другие наводки?

– Нашлись доброхоты, воспользовавшиеся случаем, чтобы накапать на соседей. Главным образом из личной неприязни. Мы всех проверили, тоже пусто.

– Пригрозите им санкциями за то, что отнимают время у полиции. Многие не рискнут возводить на людей напраслину, если поймут, что у них могут быть неприятности. Питер. Есть что-нибудь из архива? Как насчет ее публикаций?

– Нет. Шиллинглоу прав. Все, что она писала, было совершенно безобидно.

"Господи, пожалуйста, пусть это будет Блайки. Во-первых, потому что он гад, а во-вторых, потому что, если это не он, мы теряем время, давая настоящему убийце шанс скрыться".

– Итак, все продолжают проверку по своим секторам. Занимавшиеся поквартирным обходом присоединятся к проверке транспортных средств и пешеходов. Аткинс, держи меня в курсе того, как продвигается дело с сексуальными правонарушителями. Время летит, ребята. Большая часть наших двадцати четырех часов прошла. Чем дольше это будет тянуться, тем меньше шансов у нас и больше у преступника. Однако пока темп неплохой, так что держим хвост пистолетом. За дело.

Полицейские расходятся, чтобы вернуться к работе. Ренфру кивает Кейт и выходит из комнаты. Она поворачивается к Фергюсону.

– Побудь за главного, Питер. Я схожу к профессору, потолкую насчет змеи.

Профессора Майлза Мэтисона Кейт представляла себе каким угодно, только не таким. Это оказался широкоплечий, с внушительным животом здоровяк ростом в шесть футов и три или четыре дюйма, в сандалиях, штанах из мешковины и рубашке цвета хаки. Дополняли этот колоритный облик спутанные, немытые светлые волосы и громкий, раскатистый квинслендский говор.

– Ну ничего себе, а! Я-то считал, что вечно зябну, но вы меня обставили. Сегодня даже мне не холодно, погодка почти как у нас в Брисбене. У вас-то здесь, как я знаю, принято, едва только температура поднимается выше нуля, мигом переходить на короткие рукава. Мухи от холода падают, а здешним тепло.

С легким беспокойством Кейт подмечает, что в руках Мэтисон держит маленькую змейку, в светлых и темно-синих разводах. Правая рука крепко удерживает ее шею позади головы, а левая – хвост, в нескольких дюймах от кончика. Рептилия, выглядящая в могучих руках профессора совсем тоненькой, извивается, но довольно вяло.

– Это...

– Маленькая травяная змея. Симпатичная, как видите. Правда ведь, дорогуша?

Змейка выстреливает язычок, который трепещет в воздухе и снова исчезает в пасти. Мэтисон протягивает змею Кейт.

– Хотите подержать?

Кейт загораживается ладонями.

– Нет. Спасибо.

– Как хотите. Он вполне дружелюбный. Правда ведь, Натрикс?

– Матрикс?

– Натрикс. "Н" от ноября.

– Значит, это он? Почему вы его так назвали?

– Natrix natrix. Это научное название травяной змеи. Он еще малыш.

Профессор поворачивается и подходит к стоящему в углу стеклянному террариуму.

– У нас тут ставится небольшой эксперимент или что-то в этом роде. Люди нечасто пытаются выращивать natrix natrix в неволе, а в природе эти красотки водятся в превеликом множестве. Стоит сходить к любому затопленному карьеру или заброшенной яме, откуда выбрали гравий, – их там пруд пруди.

Он поднимает змейку над стенкой террариума и опускает внутрь. Natrix natrix переползает через низкий камень между двумя растениями и сворачивается в клубок рядом с маленькой лужицей воды. Мэтисон накрывает террариум крышкой, проверяет, открыты ли вентиляционные отверстия, и потирает руки.

– Как насчет змеи, найденной сегодня на месте убийства? – спрашивает Кейт.

– Ах да. Она все еще у ветеринара. – Мэтисон направляется к двустворчатой вращающейся двери по другую сторону комнаты. – Наверное, не совсем отошла от транквилизатора, который я ей ввел, – говорит он через плечо, проверив, что Кейт последовала за ним. – Могу посочувствовать. Черт возьми, какое страшное зрелище.

– Тело?

– Да. Впрочем, для вас это дело обычное, а?

Кейт качает головой.

– К такому привыкнуть невозможно.

– Это было похуже прочих, а?

– Намного!

– О! – Он потирает лоб. – Понятно.

– Куда мы идем?

– В тропическую комнату. Вы пришли как раз ко времени кормления, но ничего. Я могу заниматься этим, разговаривая с вами.

Мэтисон толкает дверь. По ту сторону темно, но еще теплее, чем снаружи, а влажность гораздо выше. Жаркая сырость обволакивает лицо Кейт, как очищающие салфетки, которые выдают в косметических салонах.

– Здесь воспроизведен климат дождевых лесов Квинсленда, там такая погодка круглый год. Вы там когда-нибудь бывали?

– Нет.

– Стоит побывать. Это фантастика. Всего два сезона: жаркий и сухой и жаркий и влажный.

Мэтисон шагает вдоль ближней стены до самого конца. Свет в помещении исходит только из самих террариумов. В последнем из них находится длинная зеленая змея с тонкими красными и белыми поперечными полосками. Ее террариум оборудован гораздо изощреннее, чем у natrix natrix: навес из листьев, решетки с вьющимися растениями, вода, сырая почва. Змея висит между двумя миниатюрными деревьями так, что провисающая середина ее тела почти касается земли. Она смотрит на Кейт вертикальными зрачками.