История про одолженную жизнь. Том 3 (СИ) - Иванов Александр Анатольевич

— …пока, — услышал я в ответ

Когда я выходил из гостиной, у меня возникло серьезное подозрение в том, что это не последнее такого рода «паломничество» ко мне.

…и все-таки, уверен, «матушка» не отказала бы мне в просьбе, и организовала бы отъезд Олечки вместе со мной к тому типу, если бы я действительно смирился с подобной судьбой. В конце-концов, чего только не сделаешь ради Семьи. Я улыбнулся, представив то, какие штуки мог бы проделать с Олечкой мой предполагаемый любовник.

Глава 57

— Барышня! — в комнате раздался негромкий голос Марии, выведший меня из прострации, — учитель черчения ожидает вас на урок

— Д-да, — ответил я, — сейчас иду

Я зачем-то пришел в свою комнату, и внезапно «зависнув» у комода, глядя в одну точку, забыл зачем именно. Что-то мешало моим рукам.

Ах, да, хотел же сменить кофточку с длинными рукавами, на футболку, — подумал я, глядя на кофту, которую успел наполовину снять, прежде чем «зависнуть».

И стоя с обнаженным торсом (не считая бюстгальтера, конечно) перед комодом, в который убирал кофту и из которого затем доставал футболку, кинул взгляд на зеркало, в очередной раз отметив огромное несоответствие моей детской мордашки — физически развитому, хоть и несколько тощеватому, телу. И это несоответствие было каким-то…непристойным, что ли. Будто на полуобнаженную фотографию уже вполне взрослой и сформировавшейся девицы наклеили лицо с фото подростка, лет двенадцати. У Кайи явно присутствуют какие-то отклонения в развитии, не может их не быть…

Но выражение моего лица мне понравилось. Милое, и по-детски наивное. Глядя на меня сейчас, никто в здравом уме не поверил бы в то, что эта милая девушка-подросток может быть причастна ко всем тем поистине ужасным деяниям, сотворённым моими руками. Именно таким оно и должно быть, я остался доволен своим лицедейством. Улыбнувшись отражению, надел футболку и отправился на урок.

— Здравствуйте, — поздоровался я, войдя в комнату, в которой у меня обычно и проходили занятия с учителями.

Когда я вошел в импровизированный класс для меня одного, учитель стоял ко мне спиной, у окна, заложив руки за спину. Кажется, он тоже впечатлился открывавшимся видом на Москву.

— И вы здравствуйте, барышня, — ответил тот, не спеша обернувшись ко мне

Е-мое! Государь, подозреваю, пожаловал какой-то китайский городок на кормление «родителям», которые вывезли оттуда половину трудоспособного населения…, — закралась в мою голову мысль, когда я увидел физиономию учителя.

Передо мной стоял довольно высокий, худощавый тип, лет тридцати, в ладном костюме (не слишком дорогой на вид, но и не из дешевых) и в очках, с зачесанными назад волосами. Очень опрятный. Очевидно, китаец. Однако же, не той национальности, что Мария и прочие виденные мной горничные (те, если я ничего не путаю, ханьцы). И в этом ничего удивительного нет, ведь Китай, такое же многонациональное государство, как и Россия. Хотя, если честно, вряд ли можно назвать этот Китай, оккупированный и разделенный на зоны влияния различными державами, государством. Территория, скорее.

— Меня зовут Лин Киу и с сегодняшнего дня, барышня, я имею честь быть вашим учителем черчения, — представился он

Я заметил две вещи. Во-первых, этот Лин Киу, не поклонился мне, как прочие виденные сегодня уроженцы Поднебесной, но судя по всему — вовсе не из неуважения, просто он знает, что в России это не принято. Или, быть может учителя не кланяются ученикам. Или и то, и другое разом. А во-вторых, его русский язык был очень хорош. Мария теоретическим русским тоже владеет хорошо, но ее разговорный русский — это просто ужасный ужас. А вот у учителя с этим полный порядок. Нет, было очевидно, конечно, что русский язык для него не родной, но все же… Короче говоря, Лин Киу — полностью «русифицированный» китаец.

А еще, передо мной встал немаловажный вопрос: как именно к нему обращаться? Я совершенно точно знаю, что к китайцу следует обращаться по фамилии, но не только. И если бы дело происходило на моем прежнем месте работы, в США, то я бы обращался к нему: мистер Лин. Но в России обращение «мистер» — не принято и неуместно. Господин Лин? Но послушайте, какой он мне к черту господин?! Если я его так назову, то «маман» обязательно устроит мне взбучку…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Не будет ли невежливо с моей стороны называть вас — учитель Лин? — уточнил у того я, миленько улыбнувшись

Вот, блин, учитель Лин! Мне стало смешно (про себя, само собой), будто не технической дисциплине собираюсь обучаться, а какому-нибудь кунг-фу.

Вообще-то черчение входило в перечень дисциплин, преподаваемых мне в университете, на первом и втором курсах. Однако я это занятие терпеть не мог от всей души, и был совершенно уверен в том, что какое бы дело для себя в будущем не избрал, оно гарантированно не будет связано с начертанием чего бы то ни было. Поэтому я и прогуливал, в основном, сей предмет с чистой совестью, зная, что преподу было наплевать на тех, кому черчение неинтересно. Таковым он ставил зачеты и трояки «автоматом», не компостируя мозг ни себе, ни прогульщикам.

И действительно, там мне это умение не понадобилось. Хотя и нельзя сказать, что работать с чертежами мне не приходилось вовсе. Это не так, ведь несмотря на то, что я все-таки не инженер-конструктор, но для создания рабочей математической модели и выполнения прочих своих обязанностей, мне, естественно, требовалось ясно понимать, как устроена и работает та или иная штуковина (ну или как во всяком случае должна работать). Таким образом мне пришлось потратить N-ное количество времени (весьма немалое) на то, чтобы научиться грамотно читать чертежи, к которым я имел доступ (справедливости ради надо отметить, что никто и не ожидал от вчерашнего выпускника ВУЗа того, что он умеет делать все, что нужно, поэтому меня обучали на рабочем месте, так сказать). А в своей американской Компании я, естественно, был допущен (далеко не сразу, конечно) к чертежам всего того, над чем трудилась команда специалистов, включавшая в свой состав меня (хотя, в основном, и не из разряда «горячие новинки», ведь подразделение Компании, в котором работал я, специализировалось больше на модернизации образцов уже давненько состоящих на вооружение американских ВВС, армии и флота).

Там не понадобилось, а вот здесь… Не зря же бабуля говорила, что знания за спиной никогда не носят. Не зря.

— Это была бы честь для меня зваться вашим учителем, — ответил мистер Лин без всякой иронии в голосе и улыбнулся мне очень приятной улыбкой, от которой моя Кайа едва не растаяла…

— Учитель Лин, хотела бы сразу прояснить одну деталь, — сказал я, присаживаясь за стол, на котором находились вполне себе «аналоговые» инструменты и разнообразная бумага для черчения, — учиться искусству чернения я решила вовсе не ради баловства и это не временная моя блажь…

— Ну что же, очень рад это слышать, — ответил тот, — но, я в любом случае буду обучать вас, барышня, на полном серьезе. А вот перенимать ли от меня знания и умения, либо же нет — это ваша свободная воля, тут я бессилен что-то сделать

Он развел руками.

— Кайа. Зовите меня, пожалуйста, Кайей, — с улыбкой попросил того я, ибо эта «барышня» у меня уже в печенках сидит

— Хорошо, Кайа, — ответил тот, вернув мне улыбку

Улыбка делала этого мистера Лина очень приятным и располагающим человеком…плюс еще и немалым красавчиком, надо сказать, но подобные мысли я постарался сразу выкинуть из головы.

— А я думала, — перевел я тему разговора, и посмотрел на чертежные инструменты, — что пользоваться мы будем виртуальным планшетом

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Только если вы на этом настаиваете, Кайа, — вновь пожал плечами учитель, — но я бы настоятельно рекомендовал вам учиться на бумаге. Во-первых, потому что, научившись чертить на бумаге, вы запросто сможете проделать то же самое и на планшете, а вот наоборот боюсь не выйдет. Ну и, во-вторых, у планшета нет…души. Да вы это с опытом и сами почувствуете. Бумага дает творцу вдохновение. Давайте начинать наше занятие