Ответный удар (СИ) - Шу Алекс

– Так точно, товарищ генерал, – Остроженко вскочил, отдал честь и вытянулся, пожирая начальника преданным взглядом.

– Надеюсь, на этот раз хоть не напортачишь, – криво усмехнулся Андропов.

– И ещё один момент. Организуй наблюдение за Ивашутиным. Нет, хвост приставлять к нему не надо. Просто при необходимости предупреди своих людей, чтобы докладывали, если его где-то заметят. Например, на каком-то мероприятии, при поездке к кому-то из Политбюро или к партийным работникам на местах. И если заметишь что-то интересное, сразу ставь меня в известность. Незамедлительно, в любое время.

– Слушаюсь, – вытянулся полковник.

Андропов, отвернулся к окну, пригубил напиток, замер, прикрыв глаза, наслаждаясь изысканным вкусом рейнского вина. Минуту он молчал, а потом развернулся к Остроженко.

– Я думаю, что с Ивашутиным рано или поздно придется встретиться и поговорить. Надо понять, что ему нужно. Но для этого придется побеседовать с ним в неформальной обстановке. Возможно, после разговора все наши проблемы закончатся. И ты будь готов, когда понадобится, привезти его ко мне.

Полковник остался таким же невозмутимым, но мысленно выматерился. Принуждать начальника ГРУ к встрече с Андроповым, было рискованно. Эти два жернова, столкнувшись между собой, могут его раздавить. Но отказываться было нельзя.

– Как скажете, Юрий Владимирович, – вздохнул он. – Готов выполнить любой ваш приказ.

31 декабря – 2 января 1979 года. Московская область. Деревня Терехово

Новый год я встретил с Иваном Дмитриевичем. Вместе порезали салат оливье, приготовили картошку с говядиной, бутерброды с колбасой. Березин выставил на стол литровую бутыль самогона, а для меня открыл банку с вишнёвым компотом из подвала. Посидели за столом, поговорили о житье-бытье. Послушали сначала передачи по радио, а потом поздравительную речь Леонида Ильича. Выпили за Новый год, я – компот, а Березин – стакан самогона.

За окном мела вьюга, поднимая снежную пыль с сугробов и закручивая в хороводе белые хлопья снежинок, а в теплой гостиной за праздничным столом было хорошо и по-домашнему уютно.

Я ковырял вилкой салатики, слушая праздничный концерт. Радио гремело на всю комнату бархатным баритоном Льва Лещенко.

Дорога, вдаль идущая, - Наш первый шаг в грядущее. И звёзд, и земли целина… Мечты края безбрежные, Твоя улыбка нежная… В душе, что отвагой полна Любовь, Комсомол и Весна

Иван Дмитриевич набулькал в стакан сто грамм мутного белесого самогона, шумно выдохнул и выпил залпом. А песня продолжала звучать, отражаясь от стен гулким эхом.

Мы сами – ритмы Времени. И нам с тобой доверены И песни, и ночи без сна… И снова вьюги кружатся, И песня учит мужеству, И с нами на все времена - Любовь, Комсомол и Весна.

Что-то волшебное было в звенящих ритмах уходящей эпохи, мощном и энергичном голосе Лещенко и волшебных словах, сумевших, несмотря на бьющий через край пафос, передать дух и романтику раннего комсомола.

Дед даже прослезился от полноты чувств, вспомнив что-то свое. Смахнул ладонью, выползшую из краешка глаза прозрачную капельку. Закусил жареной картошкой, кинул в рот коричневый ломтик мяса, неторопливо прожевал и неожиданно признался:

– А самолет то, про который ты рассказывал, американский. Грохнулся, действительно, в Портленде, недалеко от аэродрома. Я по радио в новостях слышал. 10 трупов и 23 раненых. Все как сказывал. Сошлось тютелька в тютельку.

– Я же говорил, – улыбнулся я. – Фирма веников не вяжет.

– Значит и всё остальное, правда, получается, – задумчиво протянул старик. – Юрка и Женька, суки очкастые, со своими прихлебателями решили страну угробить. С ЦРУ и прочими наймитами западных буржуев спелись.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Так и есть.

И тут старика прорвало.

– Вы скоро уезжаете, будете делом заниматься. А мне что делать? – Березин с силой хлопнул ладонью по столу. Тарелки испуганно подпрыгнули, рюмки и стаканы негодующе звякнули.

– Сидеть тут в этой избушке, и тебя ждать? Предатели тем временем мою страну разрушать будут? Не согласен я. У меня силы пока остались и руки тоже чешутся. Хочется вставить сволочам фитиля по самые гланды. Разговаривал с Сергеем Ивановичем твоим. Так он вежливо отказался. Говорит «Вы и так многое делаете Иван Дмитриевич. Лешу приютили у себя и присматриваете за ним». А я, может, большего хочу. Лично за кадыки этих гнид подержаться, свой вклад в общее дело внести.

Старик замолчал и сидел мрачный как грозовая туча. Я смотрел на насупленного Березина и не знал, что ему ответить. Молчание длилось минуты две. Затем мне пришла в голову интересная идея.

– Иван Дмитриевич, – торопливо заговорил я. – Пока я буду в отъезде, вы можете добрым и нужным делом заняться.

– Каким делом? – осторожно уточнил дед. Он по-прежнему хмурился, но сверкнувший на мгновение молнией острый заинтересованный взгляд, выдал старого чекиста.

– Как вы относитесь к тому, чтобы убрать маньяка? В нем ничего человеческого не осталось. Он детей ножом полосует, потрошит как животных. Животы вспарывает, ещё теплые внутренние органы в банки засовывает, для коллекции. Сексуальное наслаждение получает, глядя на предсмертные муки жертв. Заманивает под разными предлогами детей и подростков в безлюдные места и потрошит. Если его не остановить, будет больше четырех десятков трупов. И это только те, которые станут известными. Законными методами эту тварь поймать сложно. Он только начинает свой длинный и кровавый путь. Маньяк очень ушлый и осторожный. Бывший учитель, косит под безобидного пожилого человека. Я бы сам его с удовольствием шлепнул, да видите, как дела закручиваются. Времени и возможностей нет. А вы можете это сделать, и спасти жизнь десяткам девочек и мальчиков. Избавить их от этого кошмара. Пусть живут на радость родителям, растут, влюбляются, растят своих детей, а потом и внуков.

Лицо старика помрачнело, на скулах заиграли желваки:

– Такую гниду надо к стенке ставить. Над детьми измываться…. Сволочь…

– Так вы согласны? – уточнил я.

– Конечно, согласен, – Березин мрачно глянул на меня. – Но сначала все проверю сам. Извини, Леша, я тебе доверяю, и с самолетом все подтвердилось, но здесь все серьезно. Не хочу невиновного жизни лишать. И так трупов за мной, что блох на собаке. Понаблюдаю за ним несколько деньков. Пока не удостоверюсь, что маньяк, трогать не буду. Как его зовут, и где он проживает?

– Зовут Чикатило Андрей Романович. Проживает в Ростовской области, город Шахты. Я всем все расскажу во всех подробностях. Даже денег дам и оружие. У меня, как вы знаете, ТТ в рюкзаке лежит, как запасной ствол на всякий случай. Готов его вам отдать ради такого дела.

– Не нужен мне твой ТТ, – решительно отказался Иван Дмитриевич. – Мы и сами с усами. Есть кое-что в загашнике.

– Хорошо, тогда хоть денег возьмите, – сдался я. – И не спорьте. Мало ли какие траты возникнут.

– У меня есть деньги, – начал старик, но я его перебил:

– Иван Дмитриевич, перестаньте! – я укоризненно посмотрел на Березина. – Зачем вам расходовать свои? Не нужно. Лучше внукам что-то купите. Деньги в рюкзаке как раз предназначаются для подобных дел.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Старик хотел что-то возразить, но глянул на меня и сдался. – Хорошо. Рублей триста-четыреста дашь. Больше не надо.

Я встал со стула, подошел к рюкзаку, развязал тесемки, достал пачку полтинников, отсчитал десять купюр и протянул Ивану Дмитриевичу:

– Здесь пятьсот.

Березин молча взял деньги, аккуратно сложил их пополам и сунул в карман брюк….