Двадцать пятый кадр - Марина Серова

— Звонила подруга. У нее неприятности. Она упала, по-моему, у нее растяжение, — я поморщилась. — Женщины могут часами обсуждать какой-либо пустяк. Так что она еще перезвонит и подробно расскажет о случившемся.

Как мне показалось, мой гость не был особым знатоком женщин, но явно поддерживал мое мнение по поводу их болтливости. Он подтолкнул меня пистолетом в комнату.

— Все, проехали… Доставай пленку, — его начала раздражать задержка.

А мне так нужно было потянуть еще время. Добраться до меня Андрей сможет лишь через десять-двенадцать минут. И то при хорошем раскладе, если не попадет ни в какую пробку. Чем же мне занять этого неугомонного и торопливого гостя? Ведь он пришел сюда не семейный альбом смотреть.

Единственным шансом растянуть наше общение до прибытия Мельникова была моя задумка устроить торг по поводу гарантии своей безопасности. И действительно, кто же согласится безропотно закончить свое пребывание в этом мире и не попытается отстоять свою жизнь.

— Может быть, хотите чашку кофе? — я гостеприимно и радушно улыбнулась своему мучителю.

— Какой кофе! — свирепо огрызнулся он. — Ты мне голову не морочь, быстро отдавай кассету.

— Ну, не хотите кофе, не надо, — я спокойно отреагировала на его нервный окрик. — Только побеседовать нам все равно придется. Ведь это в ваших интересах.

Я сделала многозначительную паузу Мое терпение и отрешенность озадачили собеседника.

— Что это ты о моем интересе печешься? — ехидно подковырнул он.

— Неужели вам нелюбопытно узнать, какими сведениями я еще располагаю?

— Нисколько. Скоро ты ничем не будешь располагать, — он явно проговорился, что щадить меня и оставлять в живых не собирается. — Улик у тебя никаких, да пленочку отдашь, вообще я как чистый лист буду. — Он с неловкостью поправил свою оговорку.

— А меня любопытство заедает, как это вы работали, что никто вашу команду раскусить не мог? — польстила я Лису, а затем продолжила:

— Сделайте одолжение, просветите меня.

— Тебя это не касается. Хватит меня злить, а то ведь я не с игрушечным пистолетиком сижу. Могу и прихлопнуть.

— Конечно, — я совершенно безропотно согласилась с ним. — Только пистолет у вас без глушителя — учтите это.

Он надуто соображал, к чему я клоню. Впрочем, я решила не очень напрягать его извилины и разъяснила ситуацию:

— Выстрел могут услышать многие… А некоторые мои ближайшие соседи в курсе моего рода деятельности, они быстренько сообщат куда необходимо. А ведь вам нужно еще время, чтобы пленочку поискать. Не думаю, что вы уложитесь в три минуты. Именно за это время прибудет наряд экстренного реагирования — у меня там свои люди и особая договоренность на такой непредвиденный случай.

Я красиво блефовала. Никаких договоренностей ни с соседями, ни с милицией у меня не было. Но пусть он в это поверит, именно для него я сейчас распинаюсь и умничаю.

Черт возьми! Он поверил, но рассвирепел от моих слов еще больше. Ко всему прочему он еще и руки любит распускать и совершенно неожиданно отвесил мне полновесную затрещину, а затем так же внезапно утихомирился и быстро взял себя в руки. Такой внезапный переход из одного состояния в другое меня изначально удивлял, а теперь я уже поняла, что это его характерная черта. Ну уж дудки, бить себя я не позволю. Пока прибудет Мельников, он из меня котлету сделает, такой вдруг нервный оказался гражданин. А Крутиков еще утверждал, что он хитрый и коварный. Может быть, он осатанел после расправы над своими сообщниками? Все уже почти улажено, а тут я путаю его планы.

— Перестаньте… Я сейчас вам ее отдам, — умоляюще пролепетала я.

Сейчас, сейчас прольется чья-то кровь. Я хладнокровно играла простушку и напуганную мышь одновременно, но внутри созрела решимость нахлобучить что-либо на голову этому дегенерату. Ого, идея… Именно нахлобучить. Теперь у меня в голове полностью прояснился план и дальнейший ход моих действий. Только бы не раскрыться и не показать ему свой грозный норов. Кто мягко ступает, тот далеко идет. Что ж, не буду делать резких движений, тогда смогу его обыграть.

Он шумно выдохнул. По-моему, он даже хотел сплюнуть, но не стал этого делать в квартире. Наверное, какие-то остатки цивилизации присутствовали в его подсознании.

— Давай. И больше не дури, — он убрал пистолет от моей головы. Я размазала по лицу теплую жижу, которая струйкой стекала из носа. Кровь была на руках, и красные пятна растекались по свитеру.

— Сейчас я схожу в кладовку. Она у меня там на антресолях в тайнике, — я осторожно и боязливо указала рукой направление к кладовке.

Его лицо просветлело в ожидании долгожданного приза, и он нетерпеливо подтолкнул меня в коридор. Настежь распахнул дверь кладовки, по-деловому осмотрел стеллажи с пустыми банками и коробками. В углу кладовки у меня всегда стояла табуретка, которую я использовала при необходимости осмотра верхних полок. А уж там у меня хранился целый запас сюрпризов — слезоточивый газ «Черемуха», пистолет системы «Макаров» и даже подарок одного афганского знакомого — холодное оружие с обоюдоострым лезвием. Все это припрятано под неприметной дощечкой, которую легко отодвинуть. Я указала на табурет:

— Мне нужно посмотреть на верхней полке, там тайник.

Лис прищурился, обдумывая, насколько можно мне доверять. Залезать и шарить самому тоже не вполне удобно, так как мишень может ускользнуть.

Я изображала покорность и испуг. Видимо, он успокоился насчет моей резвости, а по-моему, он вообще недооценивает женщину как противника. Для него существо в юбке является просто хозяйственным придатком в повседневной жизни. Я и не собиралась его разубеждать.

— Лезь, — разрешил он. Я, изображая дрожание в членах и неловкость, вскарабкалась на табурет. И если раньше, когда я поджидала Мельникова, счет шел на минуты, то сейчас я взвешивала каждую секунду. Прямо в живот мне упирался ствол пистолета, я шарила по верхней полке. Вот мой ненаглядный «Макаров», я ощупала холодную и гладкую поверхность пистолета. Одна секунда — тихонько взвести курок, полсекунды — убрать руку с полки и выстрелить ему в лоб. Полторы секунды, нет, это много — мне явно обеспечена дырка в животе. Ох, уж какое противное ранение в живот, да еще с близкого расстояния. Нет, ни один хирург меня не заштопает. Так, пистолет не годится.

Рядом на фланелевой подстилке лежит баллончик с газом. Это вообще очень быстро. Полсекунды, даже четверть секунды — и у этого индюка глазки вылезут из орбит, а дыхание станет прерывисто-затухающим. Но при этом со мной произойдет то же самое, уж слишком узкое пространство в моем закутке. И, ко всему прочему, он все равно попробует пальнуть несколько раз автоматически, так как пистолет крепко зажат в его руке. Нет, и это отпадает. Нож тем более мне не понадобится, не та позиция, чтобы размахивать ножом.

Остается одно. Я ощупала большой фанерный ящик из-под посылки. Именно в нем хранились всякие инструменты, которые собирал еще мой отец. В ящике было два молотка, разводной ключ, пассатижи, отвертки и несколько баночек с гвоздями разного калибра. Этот набор инструментов с гвоздиками тянул килограммов на двадцать. Отец свято верил, что в хозяйстве необходимо иметь все инструменты на случай внезапной поломки. Дома он все чинил сам. Ну, а я никогда не могла самостоятельно вбить ни одного гвоздя. Для таких трудоемких манипуляций я приглашала специалиста. Вот именно теперь я оценила хозяйственность своего предка, это то, что мне сейчас необходимо.

Вцепившись обеими руками в ящик, я быстрым рывком двинула его на себя и чуть в сторону — прямо на голову гражданина с пистолетом. Сама я гибко подалась вбок, ускользая от дула его пушки. Падая, Лис даже ни разу не выстрелил, но грохот от посыпавшихся с полок банок и коробок был достаточно ощутимый. Я вцепилась руками за противоположную антресоль и секунду раскачивалась на табурете, который тут же рухнул подо мной. В этом месиве осколков и коробок лежал недавний мой тиран и мучитель. Дай бог, чтобы он был жив, я ведь не совсем могла рассчитать удар в своем неудобном положении. Нам еще о многом предстоит с ним поговорить, только теперь командовать парадом буду я.

Несмотря на то что я упала на коробки со старыми журналами, я все-таки поранила руку. Я не стала осматривать рану, а быстренько развязала веревку на одной из коробок. Теперь скручу ручки этому нахалу, завяжу покрепче узелок, а затем можно и пульс у него пощупать. Делала я все быстро, как будто пистолет все еще упирался мне в бок.

Операция по задержанию прошла успешно, хотя психологическая подготовка к финалу длилась дольше, чем хотелось бы. Пульс у дядечки прослушивался, хотя в себя он, видимо, придет еще не скоро. Возможно, я этим ящичком проломила ему череп. Что ж, не надо было так злить меня, а лучше было бы вообще со мной не связываться.