Совушка ее величества - Елена Кароль

Бросок произошел сам собой, потому что такова была суть отца-демона: только подчинение, только доминирование! А ее откровенное противостояние и абсолютное отрицание авторитета снова сорвало все запреты и обещания самому себе быть терпеливым и стойким. И в итоге…

– Мм… Ах!

Как ни странно, но в чувство его привел стон самого настоящего наслаждения, и издавала его девушка, лежащая под Юмираем на крыше особняка. Демоны преисподней! Как он мог?!

– Э-э-эй? – возмутившись, когда он резко остановился, а затем не менее резко отстранился, при этом оставшись сидеть на моих ногах, я заслонила глаза рукой, потому что восходящее солнце било прямо мне в лицо, и тут же сердито поинтересовалась: – Не поняла? Чего сидим, кого ждем?

Ой… Кажется, я сказала немного не то. Прищурившись и с некоторым удивлением разглядывая его абсолютно черные глаза (белки были черными тоже) и крайне недовольное выражение лица, я уже более настороженно уточнила:

– Юмирай, в чем дело? Что-то не так?

Вместо ответа он одернул мою футболку, задравшуюся аж до груди, встал, поднял меня, причем делал это все молча, а затем схватил за руку и попытался потащить за собой. Да, именно попытался, потому что я сама была категорически против! Это что за деспотизм?!

– Юмирай, черт возьми! Какого лешего тут происходит! А ну отвечай! – дернув руку на себя, я добилась лишь того, что ястреб самым настоящим образом зарычал (признаюсь, я струхнула!), а затем и вовсе закинул меня на плечо и направился к выходу с крыши. – Юмирай! С ума сошел? А ну поставь! Поставь, сказала!

– Вика… – подо мной что-то гневно рыкнуло. – Будь хорошей девочкой, замолчи, или я за себя не отвечаю.

Моментально заткнувшись, потому что меня редко подводила интуиция, которая сейчас испуганно ойкнула и забилась куда-то в пятки, я послушно промолчала весь путь, пока лорд нес меня по крыше, чердаку, третьему этажу и лестнице. Но вот когда на втором этаже он уверенно прошел мимо моей комнаты, отправившись дальше, я начала нервничать.

Что, черт побери, происходит?

Или он хочет продолжить наше «общение» у себя? Признаюсь, если на крыше это было спонтанно и я поддалась на провокацию (грамотную и умелую, кстати, а уж какую чувственную – вообще молчу и смущенно краснею), то сейчас здравый смысл побеждал, и мне было скорее неловко, чем приятно подобное его поведение, больше похожее на повадки неандертальца, чем на его всегда безупречные манеры.

А затем мы куда-то пришли. Ага…

Неужели все-таки к нему?!

Довольно небрежно опустив меня на большую кровать (не бросил – и слава богу!), ястреб каким-то образом умудрился сделать так, что к тому моменту, когда моя спина коснулась кровати, он снова сидел у меня на бедрах и оценивающе разглядывал.

И не то чтобы было страшно, но неизвестность и нелепость происходящего настораживали. А еще настораживали его черные глаза. Судя по моим данным, у вампиров таких глаз быть не могло.

У рожденных чистокровных вампиров.

– Юми-и-и… – немного жалобно протянув, чтобы проверить его реакцию и степень агрессивности, я добилась лишь того, что он криво усмехнулся и чуть наклонил голову набок, словно предлагая продолжить. – Юмирай, а ты кто?

– Что конкретно тебя интересует, Виктория? – ответив почти нормальным, но немного хрипловатым голосом, отчего во мне в ответ предвкушающе завибрировало нечто неведомое, лорд чуть прищурился и ухмыльнулся еще шире.

Сейчас он больше всего походил на разбойника с большой дороги. Этакого пирата, коварством захватившего меня в плен и теперь планирующего… в общем, планирующего.

На этом месте моя фантазия пошла куда-то не туда, и щеки ощутимо опалило жаром.

– Эм… – Так, о чем он спросил?! А, точно! – Ты вампир?

– Частично.

– То есть?

– Тебя сейчас точно интересует именно это? – наклонившись и одарив меня таким жарким взглядом, что стало не до вопросов в принципе, лорд наклонился еще ниже, поцеловал мою грудь, а затем прикусил сосок через футболку.

– А-а-ах…

Как бы ни было это захватывающе, но разум мне не отказывал, хотя желал этого очень страстно. Я за нормальный секс и отношения, причем на текущий момент предпочтительнее без обязательств, но это… Это было ненормально. Во всех его действиях: жарких поцелуях, настойчивых ласках и вообще движениях скользило что-то звериное, даже потустороннее, что одновременно невероятно распаляло и пугало. Даже и не знаю, что больше.

Но раз все так неоднозначно, то я против, потому что непонимание ситуации страшит, и я не желаю вдруг стать глубоко замужней только потому, что не в курсе местных правил.

Да и он. Кто он? Почему он так поступает, причем не объясняя своих действий и отказываясь отвечать на вопросы?

– Юми-и-и… – Мои губы были свободны, но сказать сразу не получилось – получилось только простонать, потому что именно этот момент он выбрал, чтобы начать целовать шею, оказавшуюся слишком чувствительной к его горячим и умелым губам. – Юмирай, подожди… не надо…

В ухо иронично хмыкнули, и тут же по всему телу прошла волна возбуждения, прокатившаяся до кончиков пальцев на ногах.

А затем это самое ушко осторожно прикусили, и волна повторилась, но уже намного более яркая и насыщенная. Господи, я сейчас остатки разума растеряю…

Стоп! Почему его руки… Где-где его руки?!

А его пальцы и ладони в это время ласкали мои бедра, причем бедра были уже не скрыты тканью штанов.

– Юмирай! Прекрати! Ай! – вскрикнув, когда он довольно болезненно укусил меня за шею, тем самым спуская с небес на землю и напоминая, что он вампир и вообще практически посторонний незнакомый мужик, я попыталась вывернуться. Вот только это оказалось не так уж и легко – нежные пальцы моментально стали жесткими кандалами, в секунды перехватив мои запястья и снова, как на крыше, подняв их к голове. – Ты что творишь? Мне же больно!

Если до моих последних слов на его лице блуждала блаженная и одновременно коварная усмешка, то после них он резко напрягся и нахмурился.

Затем сморгнул, посмотрел на наши руки, на мою шею, на футболку, задранную выше груди, на мой обнаженный живот, покрывшийся мурашками от его взгляда, на трусики…

– Шэт! – зажмурившись и мотнув головой, словно сбрасывая наваждение, через секунду он открыл глаза, ставшие абсолютно нормальными, то есть темно-зелеными и с белками. – Вика…

– Да?

Это было бы даже смешно, если бы не было так странно.

– Я… – отпустив мои руки и снова, как и на крыше, одернув футболку вниз, лорд, кажется, почувствовал себя не очень хорошо. По крайней мере все его лицо да и движения были такими напряженными, что мне почему-то стало его жаль. Бедняга. Наверное, в его глазах я теперь упала ниже уровня моря.

– Юмирай, я не против твоего внимания, – успев ухватить его за руку, когда он уже собрался слезть с кровати, я тихо, но настойчиво продолжила: – Но если ты мне кое-что объяснишь, то я буду тебе благодарна.

– Виктория, это было… – скрипнув зубами и поморщившись, ястреб недовольно мотнул головой и попытался выдернуть из моей ладони свою руку, но я лишь крепче сжала пальцы. – Виктория?

– Могу задать встречный вопрос. Юмирай? – начиная злиться, потому что, судя по поведению, он собрался снова спрятаться за ледяной сдержанностью и безупречными манерами, хотя, как оказалось, это всего лишь ширма, скрывающая дикий темперамент и несколько деспотичный характер, я выжидающе приподняла бровь и поджала губы. – Что происходит?

– Извини.

В его взгляде не было раскаяния, прозвучавшего в тоне. Это одно-единственное слово взбесило меня.

– О да, конечно. Без проблем, – зло хохотнув и отбросив его руку так, словно мне стало противно ее держать, я уже сама поторопилась встать с кровати, попутно натянув штаны. Раздражение накатывало все сильнее, настроение портилось, и, не удержавшись, потому что неудовлетворенные гормоны буянили и требовали продолжения, я презрительно скривила губы, глядя четко в глаза лорду. – В следующий раз, когда решишь поучить меня покорности и послушанию, выбери иной метод – этот себя не оправдал.

– Вика…

– И учти, я буду делать, что хочу и когда хочу. Захочу встречать утро на крыше – буду встречать! Захочу лазать по стенам – буду лазать! Захочу…

– Замолчи! – крайне медленно встав с кровати и шагнув ко мне, словно неотвратимое возмездие, лорд снова потемнел взглядом, но не так, как на крыше, – белки глаз пока были белыми.

– А то что? – Я не собиралась прогибаться, потому что чувствовала – сделаю это сейчас и уже точно не смогу отстоять свои права впредь, и поэтому вздернула подбородок и твердо встретила его злой взгляд. – Опять поцелуешь? Отлично! Давай, целуй! Только до конца целуй, не останавливайся на середине! Я, между прочим, нормальная живая женщина, а не…