Пик затмения (СИ) - Сойфер Дарья

Переждав допрос подруги, Мара приготовилась давать очередные показания. И все время, что они с Джо стояли под дверью, ушло на изобретение отговорок на каверзные вопросы. «Я не хотела, чтобы мои друзья попали в неприятности из-за меня!» – мысленно репетировала она невинные возгласы. Выходило неубедительно – даже для нее самой.

– Заходите, – выглянула, наконец, Кошкина и махнула Маре и Джо.

– А… Вы разве не будете допрашивать меня отдельно?

– Я поняла достаточно, – сухо ответила детектив. – Не стоит больше врать. Это унижает и тебя, и меня.

Усадив ребят на кровать Густава, Кошкина прислонилась к стене и вытащила телефон, будто забыла про их существование. Так они и сидели рядком провинившихся школьников, пока она что-то сосредоточенно печатала.

– Простите, – не сдержалась Брин. – А Нанду? Разве его позвать не надо? Я могу…

– Сиди, – Кошкина сунула телефон в карман. – С ним все ясно. Когда парня распирает от ревности, разговаривать с ним бесполезно. И кто бы знал, что ты такая сердцеедка, Мара!

– Это Нанду вам растрепал? – смутившись, буркнула она.

– Нет, конечно. Он в образе… Но меня бы не сделали детективом Совета, если бы я не считывала такие вещи на раз-два, – Кошкина самодовольно усмехнулась.

Мара обменялась с Брин обеспокоенными взглядами: детектив оказалась слишком хитрой. И играть с ней было чревато.

– Дело крайне серьезное, – следователь вальяжно прошлась по комнате и присела на угол стола, склонив голову набок. – Давайте проясним сразу: мне нет никакого дела до ваших местных правил. Я работаю на Совет, и единственная моя цель – найти убийцу Густава Петерсона. А в том, что он был убит, у меня теперь нет никаких сомнений. Я предложу вам сделку. Неофициальную, конечно. Вы должны понимать: я рискую. Если узнают, что я привлекла несовершеннолетних, мне… – она фыркнула. – Надают по шапке, скажем так. А у вас есть свои скелеты в шкафу, верно? Секреты, нарушения… Вычислить их мне бы ничего не стоило. Я вижу, что вы все оберегаете Джо. О том, как вы нашли компьютер, показания совпадают. Но почему вы сюда пришли? Это хороший вопрос. И солгали все. Из чего я делаю вывод, что причина была нелицеприятная. И связана с тобой, Маквайан. Вы не подумайте, что я угрожаю! Вот уж нет! Друзья так не делают, верно? – Кошкина широко улыбнулась, и Маре показалось, что если сейчас моргнуть, то перед глазами останется висеть только эта улыбка чеширского кота. – Я могла бы работать по правилам. Знаете, бумаги, разрешения, ордера… Долго и нудно. И тогда мне бы, конечно, пришлось занести показания в протокол. Как быстро сделали бы вывод мои коллеги из Совета? И что бы подумал профессор Эдлунд про взлом чужого имущества? И, самое главное, как бы поступил убийца, выяснив, что вы знаете слишком много?

– А почему вы думаете, что убийца это выяснит? – Брин изо всех сил пыталась казаться невозмутимой, но костяшки сжатых пальцев побелели от напряжения.

– Мне нравится, как ты мыслишь, – снисходительно ответила Кошкина. – Убийца на этом острове. Убийца – или его сообщник.

– Почему?

– Я объясню это после того, как вы согласитесь мне помочь.

– Что вам нужно? – Джо подался вперед.

– Мне нужно, чтобы вы неформально через друзей выяснили, кто именно был вчера на тренировочном поле. И кто остался. Проверяем в первую очередь педагогов. Если начну расспрашивать я, они затаятся. Подговорят учеников. А вызнать надо очень аккуратно, как бы невзначай. Кто отлучался? Кто отсутствовал? Мы должны выяснить, кого не было на месте вечером или ночью.

– Хорошо, – кивнула Мара, переглянувшись с Джо и Брин. – Мы попробуем что-то узнать. Но сначала вы объясните, зачем.

– Окей, – Кошкина спрыгнула со стола и указала наверх, в угол между стенами и потолком. – Вот там я обнаружила вчера скрытую камеру. Она была маленькая, беспроводная, из новейших моделей. Таких мало, и тот, кто ее поставил, не беден. Это качественная шпионская техника.

– И? – Брин затаила дыхание.

– Так вот. Камера пропала, – глаза детектива хищно сузились. – Я проверила утром – дверь открывали. Ключом. И поскольку с острова никто не отплывал…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Убийца до сих пор здесь, – ошарашено закончила Брин, и в комнате стало тихо.

 10. Доктор особого назначения

– Нет, вы слышали, сколько раз она сказала слово «убийца»? – недовольно пыхтела Брин, когда они после допроса торопились в главный корпус: Мара не теряла надежду успеть к концу обеда.

– Она – детектив, – резонно заметил Джо. – Ей положено говорить такие слова.

– Нет-нет, – исландка яростно тряхнула головой. – Это нейролингвистическое программирование в чистом виде.

– Что? – нахмурился индеец.

Мара тоже ничего не поняла, но виду не подала.

– НЛП, – по букве произнесла Брин, как будто от этого стало легче.

– Вот сейчас в тебе умер педагог, – констатировала Мара.

– Как же вы не понимаете! Она просто пыталась нас запугать! Это всего-навсего манипуляция…

– И поэтому ты согласилась на сделку? – в голосе Джо не было ни намека на сарказм, но Мара уже мысленно ему аплодировала.

– Мы же должны выяснить, кто именно преступник! К тому же, только он выведет нас на Союз Четырех. Теперь я уверена точно: это они, – Брин сжала губы, и ее ноздри расширились, будто внутренний песец учуял добычу.

– Мы научных монографий не читали, – Мара развела руками. – Но, может, ты пояснишь нам, почему ты так уверена?

– Э-ле-ме-мен-тар-но, – отчеканила Брин и набрала побольше воздуха, чтобы разразиться новой тирадой. – Варианта два: или Густав работал на Союз или нет. Так или иначе, компьютер кого-то из Четырех оказался в маяке. И, разумеется, за ним следили.

– За маяком? – невпопад буркнул Джо.

– За компьютером. Не перебивай. Либо только за ноутбуком, либо за Густавом тоже. Они видели, что мы вошли в компьютер и узнали про Густава. Наверное, нас сразу не убили только потому, что ты, Мара, в тот раз велела всем молчать и забыть про эту историю. Однако так оставлять все было нельзя. Ну, поставьте себя на место Союза: ваша конспирация под угрозой. Надо срочно уничтожить улики. И убрать свидетеля. Мы всего лишь дети, нашим словам никто не поверит. Тем более, у нас сомнительная репутация. Нанду болтун, Джо вечно в себе, Мара постоянно нарушает правила… Я… – Брин немного покраснела. – Ну, меня считают… Не совсем… Скажем так…

– Ненормальной? – услужливо подсказала Мара.

– Около того. Поэтому надо было немедленно уничтожить все, что могло подтвердить наши слова. А именно – Густава и компьютер. Видимо, они недостаточно хорошо проработали план, если Кошкина свалилась на пансион. И не успели вовремя убрать все следы.

– Постой-постой, – Мара подняла руку. – Ты же говоришь, что Густав сам мог быть в Союзе. Что же получается? Они убили своего? Их всего четверо! Если они начнут мочить друг друга направо-налево, Союз быстро закончится.

– Такие грубые ошибки должны караться жестко, – тоном великого инквизитора произнесла Брин, и Мара с опаской заглянула в ледяные глаза подруги. – Иначе они бы не продержались столько лет в строжайшей тайне. И потом, они ведь воспитывают преемников. Возможно, в Линдхольме есть ученик и наследник Густава. Он выполнил свой долг и убил учителя. Или наоборот: метил на место в Союзе… Мне надо начертить цепочки вероятностей, и тогда я смогу просчитать более точно…

– Если убийца на острове уже давно, то почему он не решил действовать сразу? – Мара толкнула дверь в главное здание и понизила голос. – В то, что кто-то пожалел нас, верится слабо.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Ну почему… Может, это один из профессоров. Который к нам очень привык. Рука не поднялась… Хотя версия слабая, ты права. И к чему ты клонишь?

Мара с облегчением удостоверилась, что столовая еще открыта, и, пообещав синьоре Коломбо помочь с уборкой, с наслаждением набрала полный поднос и увела друзей в дальний угол. Народу почти никого не осталось, столы печально глядели крошками и лужицами, зато для разговора место получилось идеальное.