Хранитель кладов - Андрей Александрович Васильев

место — что-то вроде клуба для таких, как мы. Ну или нейтральной территории. Эдакая Швейцария с запахом шаурмы. Тут могут встретиться враги и спокойно за едой обсудить то, как они дальше жить станут — с войной или без нее. Сделку можно провести, не опасаясь того, что кто-то кого-то кинет. Наконец, просто прийти и обменяться информацией, хоть бы даже с тем же Абрагимом. Ты ему что-то расскажешь, он тебе. И, повторюсь, здесь все по-честному. Аджины — существа могучие, но при этом крайне мирные, лишний раз не желающие лезть в драку. Опять же — ФМС не дремлет, закон есть закон, да и гончие из Отдела вечно настороже… А еще аджины крайне щепетильно относятся к своей репутации, пунктик у них такой, так что никому не рекомендуется их компрометировать. Пара попыток была, добром это не кончилось. Собственно, вообще никто не в курсе, чем там все кончилось, поскольку даже останки тех дураков так и не нашли. Порождения песка и огня, знаешь ли, и камни переварить в своих желудках могут, что уж говорить о костях?

Я дослушал ее и тоже полез за сигаретами. Не то чтобы это все меня сильно напугало или смутило, просто Великий Полоз в ночном лесу или ведьма — владелица модного салона — пусть с натяжкой, но в стереотипы укладывались, а вот джинн-шаурмячник в них уже никак не пролазил. Было в этом что-то неправильное. Как если бы в детстве сказка закончилась не свадьбой Ивана-дурака с Василисой Прекрасной, а бракосочетанием последней с Кащеем Бессмертным. Нет, по логике событий все правильно. На кой черт красивой и неглупой женщине деревенский увалень с крайне низким уровнем IQ, который даже с примитивным заданием «не трожь лягушачью шкурку» и то не справился? Про жилищные условия можно не упоминать, там вообще беда — три семьи в одной избе, и удобства во дворе. А тут состоятельный жених с личным замком, подвалом золота и прислугой. Да, немолод, и характер не сахар, зато жизненные удобства запросто может создать на крайне продолжительный срок. Выбор ясен.

Но это для взрослых все понятно, а детям в сказки все же верить хочется. Вот и тут аналогичная ситуация. Хоть я уже и вышел из нежного возраста, но… Джинны — они могучие, живут в лампах и помогают молодым восточным лузерам получить руку царевны Будур, такая у них кармическая задача. А тут на тебе — шаурма!

Кстати, очень и очень неплохо как пахнущая, так и выглядящая, это можно сказать с полной уверенностью, поскольку картонные тарелочки с данным продуктом подошедший к столу Абрагим как раз поставил перед нами. Вообще я подобное употреблять в пищу избегаю — и шаурму вообще, и уличную еду в целом. Нет, шашлычок там, чебурек — это можно, но в соответствующих заведениях, а не в палатках. И не потому, что я чистоплюй или эстет, просто как-то раз скушал беляш, купленный в мини-магазинчике у дружелюбных азиатов, а после чуть наизнанку не вывернулся ночью, думал, что вообще сдохну прямо в туалете. Либо желчью захлебнусь, либо от обезвоживания. Сил доползти до смартфона и скорую вызвать не было, вот как меня цапанул стрит-фуд. Два дня потом еще в себя приходил, а беляши до сих пор не то что есть — видеть не могу.

Абрагим плюхнулся на стул, который под ним жалобно заскрипел, что пластику вообще не свойственно, и уставился на бутылку текилы, которую Стелла водрузила на стол. Мало того, он поставил перед собой приличных размеров медную пиалу с помятыми боками. Про нас, впрочем, он тоже не забыл, притащив два прозрачных одноразовых стаканчика.

Ведьма глянула на меня, я все понял без слов, взял бутылку, скрежетнул сворачиваемой крышкой, но вот после замешкался.

— Чего ждем? — поинтересовалась Воронецкая. — Тебя что-то смущает?

— Так ты же за рулем, — пояснил я. — Или машину тут бросишь и обратно на такси?

— Не твоя печаль, — отмахнулась Стелла. — Разливай. Мне треть стакана, сколько тебе — сам решай.

— А Абрагиму?

— С верхом, — хмыкнула ведьма. — Меньше не получится.

И верно — аджин внимательно смотрел на то, как алкоголь льется в пиалу, и облизывал губы широким, как лопата, языком. Сдается мне, рискни я заполнить данную тару не до краев, он сразу начал бы ворчать и нехорошо сопеть.

Он чего, еще и пьющий? Однако!

— За встречу! — прозвенела колокольчиком Стелла и лихо выплеснула текилу в рот. Я последовал ее примеру.

Абрагим нас не поддержал. В том смысле, что он употребил веселящий напиток, как это делают истомившиеся по воде люди где-то там, на его далекой родине. Он не торопясь выцедил пиалу до дна, полуприкрыв глаза и время от времени раздувая ноздри.

— Фр-р-р-р! — сообщил он нам, хлопнув емкостью по столу, и я заметил маленький язычок пламени, мелькнувший между остроконечных зубов. А еще два огонька весело и задорно заплясали в его глазах.

— Повторюсь: Абрагим — аджин, — чуть насмешливо произнесла Стелла. — Он в определенном смысле порождение пламени. У него не кровь в венах, а жидкий огонь, потому и отношения со спиртным не такие, как у нас. Оно его не веселит, а бодрит. Для него водка или текила — как для человека энергетик. По степени воздействия, разумеется, а не по степени вреда для организма.

— Хр-р-р, — подтвердил ее слова шаурмячник и потыкал толстым пальцем в направлении бутылки.

Я все понял, по новой наполнил его пиалу, и аджин повторил процедуру, после чего дружелюбно буркнул что-то Стелле.

— Ты кушай, кушай, — велела та мне. — Не обижай хозяина, он этого не любит. Поверь, ты не пожалеешь. Знаешь, сколько народу сюда приходит именно поесть? И из наших, и не из наших. Правда, не все это место найти во второй раз могут, вокруг ходят, а сюда добраться не в состоянии. Абрагим не каждого посетителя привечает, это его право.

Аджин осклабился и подтолкнул тарелку с шаурмой поближе ко мне.

Законы гостеприимства для жителей Востока священны, это я наверняка знал, равно как аспекты поведения гостей в их доме. Еще в юности я как-то с отцом ездил в Ташкент к его старому приятелю и там отлично усвоил данные прописные истины.

Я улыбнулся, пробормотал «рахмат» и впился зубами в шаурму.

Это было вкусно. На самом деле вкусно. Ничего подобного до того я не пробовал, еда просто таяла во рту. Воистину, никогда не знаешь, что и где найдешь. Вроде бы совсем незамысловатая пища, но даст фору любому ресторанному выкрутасу.

— Абрагим, мне бы с Карлом Августовичем