Через горизонт - Сергей Дмитренко

— Ну что же, если ты считаешь, что я готов, то я... действительно готов. — Но в глубине души я испытывал страшную неуверенность и, как мне казалось, совершенно не был готов к такому решительному повороту событий: ведь одно дело прыгать по своей родной планете, и это я, как мне казалось, уже немного освоил, а другое — сделать первый и потому такой трудный шаг к звездам. Но, чего врать, хотелось, очень хотелось попробовать.

— Конечно, готов. И отбрось все сомнения, все будет в полном порядке. Это перемещение не труднее тех, которые ты уже столько раз с легкостью совершал на Земле. И пусть тебя совершенно не смущает, что там безвоздушное пространство — вот увидишь, ты этого даже не почувствуешь,

— Ничего себе, не почувствую, а дышать-то чем, а холод жуткий, космический? — заныл я.

— Хорошо, тогда я предлагаю для начала провести небольшой эксперимент здесь, на Земле, а потом махнем на Луну, согласен?

Я заинтересовался: что там опять придумал этот мохнатый черт.

— Какой эксперимент?

— Ты бывал на Гавайях?

— Нет.

— Говорят — удивительное место, почему бы нам с тобой там не побывать?

— Как, прямо сейчас?

— А что, погода там наверняка отличная или, по крайней мере, лучше, чем здесь. — И он кивнул на окно, все покрытое мелкими капельками противного дождя. — А вечером океан удивительно прекрасен — лунная дорожка, мерцающая вода, экзотические рыбы, чего тебе еще надо. Выберем островок побезлюднее, поплаваем...

Я мечтательно закрыл глаза:

— А ты еще добавь "красивые девушки" и будет полный комплект, перестань пожалуйста издеваться, давай к делу.

— Я совершенно серьезно и если ты согласен, то...

— Согласен, согласен, отправляемся.

Мгновение — знакомый интерьер затягивает дымка межпространственного переноса, и мы на Гавайях. Где точно — не знаю, но то что на берегу океана — это ясно даже и ежу: соленый запах морской воды, отовсюду доносится громкая музыка, народу много, все пестро одетые, веселятся, толкаются. Поймал пару удивленных взглядов. Ну ясно, нелепее картины, чем мы двое, не бывает: мохнатая собака, а рядом с ней мужик в свитере и джинсах, и это на Гавайях.

— Ну что, ты доволен? — Спросил я Лео.

— Не спеши, это только первый шаг, теперь делаем второй.

Оп-ля — и мы на новом месте: тот же океан, только на этот раз никакой толпы и никакой музыки, тишина и спокойствие. Глухо ударяют набегающие на берег волны, пахнет водорослями, золотится под вечерним солнцем вода.

Я с удовольствием бухнулся на песок и принялся стаскивать с себя свитер и джинсы, песок был мягким и еще теплым. "Вот черт, надо было переодеться, но разве он даст время подумать".

Еще секунда, и я окунулся в такую приятную воду, что даже не смог сдержать вопль восторга.

Эх, до чего же славно вот так перенестись внезапно из промозглого дождливого дня в фантастический океан, такой далекий, но теперь такой близкий — рукой подать. Как все таки здорово обладать такими талантами.

— Еще немного и ты совершенно загордишься и, кстати, кончай плескаться словно маленький ребенок и давай займемся ради разнообразия делом. — Это опять ворчит Лео, о котором я, честно говоря, в эти мгновения просто-напросто забыл. А он оказывается, как ни в чем не бывало, плывет рядом, ни на секунду не забывая целей нашего путешествия. — Кpис, давай ныряй и поглубже! — Ну что же, я всегда любил плавать, пpавда немного другим способом, но ведь обстоятельства требуют, и я с удовольствием, но и с небольшой опаской подчинился своему мохнатому наставнику.

Секунда — и мы под водой, на всякий случай я задержал дыхание на сколько мог, но воздух быстро закончился, и я очень осторожно открыл рот, чтобы сделать вздох и, о-чудо, совершенно спокойно дышу!

Я как бы парил внутри океана, его вода удивительным образом сейчас совершенно не соприкасалась со мной, не то что минутой раньше, когда я с упоением плескался в воде. Теперь между мной и водой находилась невидимая, но тем не менее совершенно реально существующая тончайшая прослойка чего-то, что позволяет мне спокойно дышать, смотреть и передвигаться под водой, совершенно не мешая мне при этом. Да что там, я совершенно ничего не ощущал.

Я парил в прозрачной воде, испытывая при этом ошеломляющий восторг от окружающей меня красоты и безмолвия. Пpавда, это впечатление несколько нарушал Лео, спокойно плывущий рядом со мной под водой, но если подумать, то не менее удивительно рядом с ним выглядел и я: любой, кто бы сейчас заглянул к нам сюда под воду и увидел бы нас, подумал, что он спятил или принял слишком большую дозу "чего-то там".

А здорово тут вокруг. Скользят какие-то тени, за которыми остается мерцающий пенящийся след, плавно и важно проплывают большие рыбины, бесстрашно вьется вокруг нас яркая мелюзга. Прозрачная, пропитанная вечерними солнечными лучами, вода вокруг с глубиной все более темнеет, пока не превращается в темную, зовущую бездну, от которой нельзя оторвать глаз, которая одновременно и пугает, и манит к себе. Я сразу вспомнил чьи-то удивительные слова:"Чем больше мы всматриваемся в бездну, тем больше бездна всматривается в нас".

Здорово сказано, одно предложение — а как эмоционально точно, так и тянет туда, вниз.

С трудом оторвавшись от ее завораживающей красоты, я опять с интересом стал оглядываться вокруг. Никогда не плавал с аквалангом и, как оказывается, зря. Удивительное ощущение спокойствия, грациозной красоты и тишины. Можно часами любоваться морским коньком или вот этой странной полосатой рыбой, наблюдать за разноцветными колышущимися водорослями и маленьким миром, существующим в них.

Из созерцания красот океана меня вырвал Лео:

— Ну что, убедился, что я был прав?

— Убедился-убедился, я и так тебе верил, просто всегда трудно перебороть естественные человеческие чувства, впитанные с молоком матери.

— Тогда возвращаемся?

Страшно не хотелось, но я безмолвно, хотя и без желания, соглашаюсь, и мы опять оказываемся на берегу совершенно сухие, как будто и не совершали никакой подводной прогулки.

Я быстро оделся.

— Теперь туда? — Я теперь бесстрашно машу рукой в сторону такой полупризрачной в этом мире Луны.

— Давай!

Мгновенно появившаяся и исчезнувшая серая дымка, и мы на Луне.

На всякий случай я закрыл глаза, а когда открыл их, то испытал состояние настоящего шока. Только что был на земле, плавал в ласковом теплом океане и вдруг оказался в космосе, совсем рядом, под ногами лежит изломанная, покрытая пылью поверхность Луны, на которую мы с Лео опускаемся.

Мягкое касание, и мы стоим на поверхности.

Прямо передо мной (рукой подать) в черной пустоте плывет Земля, мой мир, мой дом, такой теперь далекий и кажущийся отсюда, из глубины космоса, таким беззащитным и одиноким. А вокруг нас безжизненная изломанная пустыня, на горизонте горы, резкие тени камней и скал: день и ночь, свет и тьма, и кругом пыль, пыль..., безбрежное море пыли, в которой по щиколотку утопают мои ноги.

Я наклонился и набрал ее горсть, мягкая, невесомая она медленно-медленно опускается на свое исконное место после того, как я отпускаю ее. Я сделал шаг, другой, третий — в глубокой пыли остаются следы обыкновенных подошв, рядом цепочка собачьих следов — сюрреалистическая картина да и только!

Чувствовал я себя великолепно, страх ушел, уступив место безудержному восторгу. Я наслаждался невесомостью и свободой, прыгал, совершал гигантские перелеты, бросал огромные камни, вообще веселился как мальчишка а потом, когда новизна впечатлений прошла и восторг мой несколько поулегся, долго-долго сидел на камне и смотрел в черную пустоту космоса, на такие близкие, огромные звезды, на Землю и думал, неужели все это реально и действительно происходит со мной. Лео тактично не вмешивался в мои мысли и переживания, давая возможность со всем освоиться и все осмыслить самому. Я сидел на валуне, смотрел на свой дом, проплывающий от меня на pасстоянии почти полмиллиона километров и задавал себе вопросы, на которые пока не находил ответов. Но один интересующий меня вопрос я все таки задал:

— Лео, а чем мы с тобой дышим, откуда здесь, в космосе, берется для нас кислород?

— А тебе совершенно теперь не о чем беспокоиться, все берет на себя твоя защита, я тебе об этом уже говорил.

— Я это понимаю. Но откуда берет кислород в таком количестве сама система, синтезирует?

— Ты удивишься, но я точно не знаю, как это получается.

— Как это не знаешь? — от удивления я подскочил с камня и теперь нелепо парил высоко в пространстве.

— Подробностей не знаю, извини. Если вникать в тонкости всего, что тебя окружает, жизни не хватит. Я просто многим пользуюсь, а если мне нужно узнать что-либо поподробнее, то я обращаюсь за разъяснениями к специалистам. И кстати, твоя защита столь совершенна, что позволяет совершенно нейтрализовать действие невесомости и вообще всего, что ты только можешь пожелать, насколько я понимаю, ты теперь абсолютно автономная система. — Он сделал упор на слове абсолютная, я это почувствовал и отметил для себя.