Снегурочка в квадрате, или Любимая для феникса (СИ) - Малышкина Яна

Каарс сначала не понял. Но повернулся, увидел Арсая, который скептически смотрел на нас. Снова ко мне развернулся и вопросительно посмотрел. Вопрос медленно трансформировался в понимание. Доктор снова повернулся к фениксу и еле сдержал смех.

— Кхм. Понятно, — кашлянул Каарс, стараясь не смотреть на феникса. — И что курица, простите, господин Верре делал? Вы помните?

Кивнула, тоже избегая смотреть на феникса. Очень сильно злого феникса. До него тоже дошло, как я его обозвала. И по его выражению лица поняла, мне еще за эту характеристику ответить придется. Ой, придется.

— Гнал.

— Куда? — не понял доктор.

— Ко мне домой. А по факту не знаю.

— А, вы имеете в виду, что вы летели, — улыбнулся доктор.

— Он не летел, а гнал, — поправила я, качнув головой. — Так быстро летел, что все перед глазами расплывалось. Вот мне плохо и стало. И так страшно было.

— Почему тогда не сказала? — не стерпел феникс.

— Я тебе сказала! А ты мне что там сказал про мое здоровье? — тут же завелась я и вскочила на кушетке.

Доктор мягко попытался меня уложить обратно. Но мне надоело лежать, и я уперто осталась сидеть, сверля взглядом Арсая.

— Я думал, ты шутишь, — поджал губы мужчина. — Ты раньше так не реагировала и нормально летала.

Нет, я все понимаю, но это уже слишком.

— А обморок я симулировала, что ли?!

Феникс промолчал, только взгляд не отвел. И я поняла. Да! Он так думал!

От такой наглости, я стала задыхаться. Вот… снеговик!

— Арсай, я тебе уже говорил, девушка действительно в обмороке. Но ничего страшного, такое бывает, к тому же… — попытался вмешаться добрый доктор.

— Я знала, что фениксы наглые. Но не до такой же степени! — воскликнула я, смотря только на Арсая.

— Ты никогда в обморок не падала. А тут с чего-то упала. Я испугался и привез тебя сюда. Все. А что ты там себе напридумала, это твое. Личное, — раздраженно сказал феникс.

— Теперь это я плохая, а ты у нас белый и пушистый?! — поразилась я умению некоторых все переворачивать в свою сторону.

Умеют же.

На меня посмотрели ехидным взглядом и кивнул.

— Именно. Я белый и пушистый. Во всяком случае во втором своем воплощении, — усмехнулся Арсай.

— Перекидывайся. Я тебе сейчас все перья повыдергиваю, птица ты снежная, — прошипела я.

Вскочив с кушетки, сжала кулаки. Ух, как они у меня чесались кое-кому врезать. Никогда прежде не отличалась кровожадностью, но сейчас… Просто мечтала об этом!

— Эниа, соблюдай приличия! Ты у меня еще за курицу получишь, — прищурился мужчина. И в его глазах мелькнули злые искры предупреждая.

— Что?!

— То!

Это он мне угрожает?!

— Господин Верре, не думаю, что разумно с вашей стороны грозить таким девушке. Тем более на нее кричать в таком положение, — вздохнул доктор. Он отошел и что-то просматривал на экране, который был у него установлен на столе.

— Это еще почему? Выглядит она вполне здоровой. Вон как скачет и кричит, — кивнул на меня раздражённо феникс.

Точно обнаглел.

— Конечно, она здорова. При чем полностью. Это я как врач подтверждаю. Да и состояние девушки нездоровьем и не назовешь. Но все же не стоит на нее кричать.

— Какое такое у нее еще состояние, что на нее орать нельзя? — все больше раздражаясь, злился Арсай.

Мне тоже стало интересно, и я повернулась к Каарсу. Он вздохнул и, посмотрев еще раз на экран, кивнул сам себе.

— На беременных вообще кричать нельзя.

Кажется, обморок сейчас будет у феникса.

Глава 12

Лежу.

Лежу, философски рассматривая потолок. Ручки на груди сложила. Взгляд отрешенный. На лице безмятежность.

А идиотизм ситуации прогрессирует.

— Проверь еще раз. Это точно не может быть ошибкой? — требовательно мучил доктора феникс.

Давно уже мучает. Доктор уже и сам был не рад, что сообщил такую радостную весть. И феникс его уже порядком достал. Желание послать некоторых неверующих было написано у него на лице большими буквами.

Но Арсаю было на это наплевать. Ему нужно было точно-точно-точно!

— Нет, ты все-таки еще раз проведи проверку, — попросил-потребовал Арсай у доктора.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Я, конечно, могу ее еще раз провести. Но результат будет прежним. Или ты надеешься, что беременность за пару минут пройдет? — насмешливо спросил у него врач.

Кивнула. Да, такое за пару минут не проходит. Продолжаю любоваться потолком. Уже два часа любуюсь. А еще я за эти два часа поняла, что наглость не самая отличительная черта фениксов. Вовсе нет.

Упрямство. Вот это их кредо.

А еще доведение до белого каления.

— Проверь, — с нажимом произнес Арсай.

Каарс тяжело вздохнув, пошел проверять.

— Эниа, вытяните руки, пожалуйста, вдоль тела, — произнес привычное доктор.

Привычно же расположила руки вдоль тела. Доктор привычно вытянул руки надо мной, водя ими возле моего живота. Минута. И доктор развернулся к фениксу, опуская руки:

— Беременна.

Звучит как приговор.

У феникса все тоже привычное выражение лица. Неверие и потрясение.

Сложила ручки на груди, уставилась на потолок. Ита-а-ак… цирк продолжается.

— Может еще раз? — спросил Арсай.

— Господин Верре, вот посмотрите. Видите? — Каарс, развернув к фениксу экран, что-то на нем показывал. — Беременна она. Понимаете? Беременна.

Арсай внимательно прочитал все на экране. Нахмурившись, задумался, глядя себе под ноги. Мы ему думать не мешали. Наслаждались тишиной.

— Каарс, а ты можешь еще как-то проверить? Более точно? — взглянул он на доктора.

— Я уже всему способами вам показал, — буркнул доктор.

Феникс снова задумался. И выдал.

— А показать? В смысле, ребенка показать можешь? Ну там как-то же показывают. Даже иногда снимки делают, — с сомнением произнес феникс.

Философски продолжаю рассматриваю потолок, только чуть брови иронично выгнула.

Послышался тихий шелест бумаги.

— Вот.

— Но тут же ничего не понятно! — возмутился Арсай.

— Разумеется, не понятно! Он еще маленький! — тоже возмутился доктор.

Арсай напряженно всматривался в бумажку с черно-белым изображением.

— А… а какой срок? — все также напряженно спросил феникс.

— Месяц, — вздохнул доктор.

— Точно?

Любуюсь потолком.

— Точно можешь у девушки спросить. Если хорошо попросишь она тебе и время сообщит, — психанул добрый доктор.

Феникс развернулся ко мне. Посмотрел. Сначала на лицо, потом на открытый мой животик. Сглотнул. И невозмутимо повернулся к доктору.

А что?

Он следует указаниям доктора. Не нервирует меня.

— А кто отец можно выяснить? — хрипло, но ровно, произнес феникс.

Доктор выразительно покосился на меня. Арсай так же невозмутимо смотрит подчеркнуто на него.

— Могу магически сравнить. Но для этого мне понадобится магией проникнуть в тело матери и добраться до ребенка. И коснуться магией его. А это на таком сроке может не самым благоприятным образом сказаться в дальнейшем. Проводить сравнение?

— НЕТ!!! — заорали мы в два голоса.

Я и с кушетки вскочила, и ладонью прикрыла пока еще плоский живот.

— Я против! Можете в феникса магией проникать, а ко мне не суйтесь!

— Не нужно!

Сказали мы это одновременно. Фразу про феникса Арсай проигнорировал. Но сделал шаг вперед, невзначай загораживая меня от доктора.

— Хорошо, хорошо, — вздохнул врач.

После этого феникс быстро закруглился с доктором, и мы наконец-то собрались на выход. Ура! Как я этого ждала!

Мне помогли одеться, хотя больше мешали, пока я нетерпеливо засовывала руки в рукава пуховика. Распрощавшись с доктором, вышли из кабинета. В коридоре аккуратно взяв меня под руку, феникс повел в сторону выхода. Действия мужчины меня удивили. И начали слегка нервировать. Но терпела. Хотелось домой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Когда вышли оказалось, что уже вечер.

Передо мной открыли дверцу эскай. И бережно, аккуратно, и даже нежно, помогли забраться внутрь. Я же в ступор впала от того, что со мной обращались как с хрупкой вазой, если не еще осторожнее.