Сфера - Майкл Крайтон

Хорошо, сэр.

— Представляю… военные с большим трудом поднимают ее на поверхность и в полной секретности перевозят в Омаху, — сказала Бет. — Эксперты различных областей пытаются ее открыть, но никто не может…

— Словно Экскалибур, — сказал Норман.

— Со временем они перейдут к более сильным методам, например, взрыв маленького ядерного устройства — и вот уже никто не знает, что делать, проходят десятилетия… — она покачала головой. — Сфера, великое разочарование для человечества, не откроется никогда.

— Гарри, ты действительно думаешь, что нам не удастся открыть сферу?

— спросил Норман.

— По крайней мере, еще долго.

— Нет, сэр, — говорил Барнс. — Ввиду новых обстоятельств мы остаемся на дне до последней минуты… По данным метеоспутника, погода удержится еще шесть часов, сэр… Хорошо, я полагаюсь на это… Да, сэр… Ежечасно, сэр.

Он повесил трубку и повернулся к группе.

— О'кэй, нам разрешили остаться, насколько позволит погода, и за оставшееся время мы попытаемся открыть сферу.

— Тед уже пытается, — заметил Гарри.

Они посмотрели на видеомонитор и увидели, как Тед Филдинг барабанит по ее полированной поверхности и кричит:

— Откройся! Откройся, Сезам!! Откройся, сукин ты сын!!!

Сфера не реагировала.

Глава 19

АНТРОПОМОРФНАЯ ПРОБЛЕМА

— Я ждал, когда кто-нибудь спросит: а должны ли мы открывать эту сферу?

— Что? — поразился Барнс. — Но я же говорил с…

— Знаю, но нам надо все как следует взвесить. — Норман механически отметил, что Тина одобрительно кивнула, Гарри изобразил скептицизм, а Бет сонно протирала глаза.

— И у тебя есть веский аргумент? — поинтересовался Барнс.

— У меня такое ощущение, — вставил Гарри, — что Норман цитирует собственный рапорт.

— Вполне возможно… там было нечто подобное, — согласился Норман.

Он назвал это антропоморфной проблемой: многие теоретики по вопросу внеземной жизни представляли ее слишком человекоподобной. Даже если инопланетяне и представляли собой рептилий, гигантских насекомых или разумные кристаллы, они действовали по подобию человека.

— Все основные концепции внеземной жизни работают по принципу «человекоподобия», где чужаки имеют «человеческий» облик, — сказал Норман.

— Но это же явный нонсенс. Даже в психологии человека имеется достаточно различий. Скажем, как непохожи американцы и японцы — хотя выглядят они относительно одинаково.

— Да, — согласился Барнс. — Япошки себе на уме.

— А когда мы столкнемся с новой формой жизни, отличия могут быть непостижимыми, в прямом смысле этого слова. Этические ценности чужих могут крайне отличаться от наших.

— Ты хочешь сказать, они могут не проповедовать наш принцип «не убий»? — уточнил Барнс.

— Нет… — сказал Норман. — Я подразумеваю, что это существо может оказаться неуничтожимым и не иметь никакого представления об убийстве.

— Это существо невозможно убить? — Барнс замер.

— Как сказал кто-то из древних, невозможно переломать руки тому, у кого их нет.

— Значит, это существо бессмертно?

— Я не знаю, — сказал Норман. — В том то и дело.

— Господи, непобедимый монстр, — Барнс прикусил губу. — Как же с ним справиться? Мне очень не нравится само предположение, что мы выпустим коварного джинна.

— Так не содействуй этому, Хэл, — засмеялся Гарри.

Барнс взглянул на мониторы, изображающие несколько видов сферы, и сказал:

— Нет, бессмертных не существует. Я прав, Бет?

— Собственно говоря, нет, — сказала Бет. — Некоторые земные существа практически бессмертны — бактерии и дрожжи, к примеру, способны существовать неограниченно долго.

— Дрожжи, — фыркнул Барнс. — Не о них речь.

— Бессмертными можно считать и вирусы.

— В самом деле? — этого Барнс не предусмотрел.

— Я думаю, действительность может превзойти все наши ожидания, сказал Гарри. — Ведь мы учитывали только трехмерных существ, живущих в трехмерной вселенной или, более точно, во вселенной, которую мы воспринимаем как трехмерную. Некоторые исследователи полагают, что она имеет девять-одиннадцать измерений, но шесть из них мы попросту не замечаем.

Барнс протер глаза.

— Следовательно, — продолжал Гарри, — чужой может оказаться многомерным существом и в нашем трехмерном зрении его может и не существовать по крайней мере частично. Рассмотрим простейший случай: существо четырехмерное, но мы видим какую-то часть, поскольку оно существует главным образом в четвертом измерении. Убить его будет нелегко… А если взять пятимерное…

— Постой, почему мне никто об этом не говорил?

— Мы думали, ты это знаешь, — сказал Гарри.

— Про пятимерных неуязвимых монстров? — Барнс покачал головой. Сфера может оказаться необычайно опасной. По существу, перед нами ящик Пандоры.

— Тонкое замечание.

— Хорошо, — сказал Барнс. — Что нас ждет в худшем случае?

— Это очевидно, — сказала Бет. — Оно ударит нас ниже пояса.

— В смысле?

— Яркий пример: вирус СПИД опасен не потому, что это новый вирус.

Каждую неделю мы открываем новые виды вирусов, и все они действуют по общему принципу: атакуют клетку и начинают бурно размножаться. Вирус СПИДа опасен тем, что нападает на иммунные клетки, которые защищают от самих вирусов, и разрушает наш защитный механизм.

— Ну хорошо, — сказал Барнс. — Если сфера таит в себе такое опасное существо, каким образом оно может навредить?

— Чужой может выделять при дыхании циановый газ, — сказала Бет.

— И быть радиоактивным, — предположил Гарри.

— Или разрушать мозговые волны, — сказал Норман, — и лишать нас способности мыслить.

— Выводить из строя сердечную деятельность, останавливать наши сердца, — сказала Бет.

— Оно может испускать вибрацию в резонанс нашей скелетной системе и разрушать наши кости, — Гарри улыбнулся. — Я скорее предпочел бы это.

— Какое великодушие, — сказала Бет. — Но чужой может навредить и косвенным путем, выделяя токсичные вещества, убивающие хлоропласты. Тогда растения не смогут перерабатывать солнечный свет и погибнут, а впоследствии на Земле вымрет все живое.

— Какой ужас, — воскликнул Барнс.

— Сначала я думал, что антропоморфная проблема вызвана недостатком воображения, — сказал Норман. — Человек — это человек, и все, что он знает, относится к нему самому. На самом же деле причина кроется в том, что мы ужасно болезненные создания и нам очень не по душе любое напоминание о том, как неустойчивы наши внутренние весы и кратковременно наше земное пребывание, как легко все может закончиться. И воображая, чужих мы не можем думать о той реальной угрозе, которую они могут представлять.