Отпуск на Арканосе - Нина Скипа

     — Спасибо, я уже сижу.

     — Ты дал мне доказательство, которое я просила, так что можете идти.

     — Благодарю тебя, красавица. — Ланс протянул руку и стал гладить усы драконицы.

     Алан подумал, что Ланс проявил небывалую выдержку, удерживаясь от этой фамильярности вот уже, наверное, пятнадцать минут. Алан внезапно осознал свою мысль и покрылся холодным потом. Пятнадцать минут! И еще столько же они шли! А Ланс уже вошел в этот голубой зал основательно вымотанным предыдущими слоями. Еще несколько минут, и маг лишится чувств. А тут еще эта драконица!

     Драконица удовлетворено мурлыкнула.

     — Меня все называют просто Голубая.

     -  Но тебе не идет это имя. Ты такая сильная и красивая. Тебе больше подошло бы имя Голубеника.

     — Мне нравится это имя, Ланселот. А как будешь называть меня ты?

     Усталость подвела Ланса. Только сейчас он понял, что натворил.

     — Но ты ведь страж пещеры, Ника.

     — Это имя мне тоже нравится. Надеюсь, ты согласен считать меня своим другом?

     — Это большая честь для меня, Ника.

     Драконица озабоченно приблизила свою морду к лицу мага и внимательно оглядела.

     - Ты вроде отдыхаешь, Ланселот, и отдыхаешь среди  друзей, но с каждой минутой ты выглядишь все хуже и хуже.

     Ланс вздохнул и почти что прошептал:

     — Я слишком долго жил в Миррене, Ника. Я уже не могу без магической энергии. Я  и так продержался на четверть часа больше, чем думал.

     — Тогда будет лучше, если я провожу вас. Тут неподалеку поселилась семья гидр.

     — Гидр? — от удивления Ланс даже несколько приободрился. — Но я всегда считал, что гидры существа магические.

     — Ну, разумеется. Драконы, кстати, тоже. Но гидры предпочитают жить в местах, где доступ к магии затруднен. Конечно, это создает некоторые трудности, зато они могут не бояться магических нападений. Так вот, они живут здесь с моего согласия, поэтому я пойду с вами и распоряжусь, чтобы они не задерживали вас.

     Ланс погладил усы драконицы и с трудом поднялся с ее лапы. Голубеника важно пошла вперед. Ланс механически двинулся следом, споткнулся и оперся на все еще обнаженный меч. Камень под ногами противно взвизгнул. Алан подбежал к нему.

     — Обопрись на меня.

     Ланс почти повис на локте молодого человека. Алану показалось, что маг не падает только из упрямства. По крайней мере, глаза Ланса уже были не в состоянии сфокусироваться.

     Минут через пять Голубеника остановилась. Алан помог Лансу сесть на пол. Маг сел, потом лег, подложив руку под голову. Затем, глаза его закрылись, и он потерял сознание.

     — Деи, вы дома? — крикнула драконица.

     В сплошной голубой стене распахнулась воротина-дверь и оттуда появились две гидры. Эти твари выглядели гораздо фантастичней драконов. Они были не такие большие. Не больше, чем в половину драконьего роста. Зато каждая имела на мускулистом теле по пяти голов, позади же у гидр были совершенно прелестные короткие хвостики.

     — Какие чудесные хвостики, — восхищенно прошептал Алан.

     — А остальное? — кокетливо спросила гидра.

     — Остальное — просто великолепно. Но хвостики придают вам необыкновенный шарм.

     — Видел бы ты хвостики наших малюток! Вот где чудо! — кажется, на этот раз Алан услышал глас главы семейства. Его супруга одобрительно улыбнулась обращенной к нему головой.

     Алан оглянулся на Ланса. Он лежал с закрытыми глазами и, кажется, не дышал.

     — Нам нужно спешить. Мой учитель совсем плох. Он умрет, если я не смогу вынести его отсюда.

     — Наконец-то заметил, — проворчала драконица. — Но пока ты донесешь его, он точно умрет. А я не могу допустить, чтобы мой друг умер. Посади его ко мне на шею и привяжи. Сам сядешь сзади. Будешь придерживать Ланселота.

     Голубеника легла на землю, чтобы Алану было удобнее, и зубами осторожно положила бесчувственного мага себе на спину.

     Алан снял с себя и с Ланса пояса и хотел пристегнуть Ланса к шее драконицы, но длины не хватило. Алан беспомощно оглянулся по сторонам, снял с Ланса перевязь для меча, разорвал плащ и привязал Ланса к шее драконицы.

     — Готово? — нетерпеливо спросила Голубеника. — Садись скорей!

     Алан послушно залез верхом на дракона, и Голубеника побежала, помогая себе крыльями. Алан удивился было, почему она не летит, но не стал спрашивать, чтобы не отвлекать.

     Молодой человек заботливо поддерживал учителя, а в голосе его бурливым потоком проносились мысли.

     Так. Ланс сказал, что его имя — Ланселот. Он слыхал про одного Ланселота — пропавшего лизардгорского наследного принца. Слыхал он про Ланселота и от Требониана. Да и Гветелин что-то о нем говорил. И Ланс. Но это не может быть один человек. Ланселот родился чуть не четыреста лет назад. Это уже история. Люди столько не живут, что бы там ни говорилось в королевской присяге на трон. Но у людей могут быть дети. Может быть Ланс — потомок того, другого Ланселота? Вот как он, Алан, потомок Колингора, младшего брата Ланселота? Вот это уже вероятно. То-то ему казалось, что Ланс ему кого-то напоминает. И если это действительно так, то кого же он ведет во дворец? Узурпатора? Ланс сказал, что хочет забрать во дворце какие-то свои вещи. Может быть, он и имел в виду корону? Какие еще вещи Ланс может называть своими? Да и откуда этим вещам взяться?

     Вероятно, прошло не больше десяти минут, как впереди показался почти забытый Аланом дневной свет Арканоса, а стены по бокам пещеры стали обычными, каменными. Еще несколько мгновений, и они выскочили на каменный карниз. Площадка была довольно большая, на ней могли бы разойтись, пожалуй, даже четыре дракона.

     Алан не успел понять, где именно они находятся, как Голубеника остановилась.

     — Снимай Ланселота, малыш. Его нужно положить погреться на солнышке.

     Алан повиновался. Он положил Ланселота греться под лучами теплого, летнего солнца и всмотрелся в его лицо. Алану всегда нравились книжки про магию. И там, когда маг оказывался отрезан от своей силы, он моментально старел, погибал и истлевал. Ланс же наоборот выглядел даже моложе, чем всегда. Видимо, старше его делало властное выражение лица, колючие глаза.

     «Кажется, моя проблема решится сама собой, — подумал Аланигор. — Я не приведу его во дворец. Он умер».

     Алан вдруг вспомнил, что в голубом зале, где маг был бессилен и даже слабее, чем он, Алан, он торговался с Голубеникой за его жизнь. Предлагал ему идти одному. За чем бы Ланс ни шел в Лизардгард, он, не задумываясь, отдал все, включая собственную жизнь, за спасение Алана. И молодому человеку стало стыдно за свои недобрые мысли. Алан похлопал учителя по щекам, потом приложил голову к груди и вслушался. Сердце билось, но медленно и слабо.