Журнал «Вокруг Света» №02 за 1970 год - Вокруг Света

Коллекционеры также ценят каури, ибо хорошие экземпляры, такие, как ципрея беукоден и ципрея валентия, стоят несколько тысяч долларов.

Собирание раковин — одно из древнейших занятий в мире. Археологи находят морские раковины в погребениях всех континентов. Некоторым из находок 15 тысяч лет. По ним можно проследить древние торговые пути и доказать, что они были весьма протяженными; тихоокеанские раковины находят в развалинах индейской деревушки в штате Аризона; раковину из Северного моря — в Швейцарии; атлантическую раковину — в этрусских гробницах.

Светоний рассказывает нам об одном из первых крупных коллекционеров раковин — императоре Калигуле. Выйдя со своими легионами на берега Ла-Манша весной 40 года н. э., он решил, что лучше воевать с Нептуном, чем с бриттами. Исходя из этого, он отдал приказ своим войскам, построенным в боевом порядке, начать собирать раковины на морском берегу. Несомненно, это был один из самых странных приказов, который когда-либо получала армия за всю историю человечества. Трофеи, с которыми Калигула возвратился в Рим, он назвал «данью покоренного океана».

В XVII—XVIII веках в Европе стали модными «кабинеты» — большие комнаты, набитые всевозможными любопытными штуковинами: чучелами животных, раковинами, минералами, оружием, монетами, костями. Некоторые раковины разжигали страсти коллекционеров не только своей красотой, но и редкостью. Одна из таких раковин, о которой мечтают все коллекционеры и до сих пор, хотя за нее уже и не платят астрономические суммы,— это «Драгоценная винтовая лестница», как называли ее голландцы. В свое время ею обладали только царственные дома, но в последние годы собиратели проникли в логовище этих раковин у берегов Суматры и Австралии. Цена на них резко упала. Но не померкла их красота.

Более двух столетий самой редкой и дорогой считалась конус глориамарус — «Слава морей» — поистине королевского вида раковина с тончайшим, как бы вытканным узором. До 1837 года в мире было известно только полдюжины таких раковин. В тот год знаменитый английский коллекционер Хью Каминг посетил один риф вблизи Филиппин. Он повернул небольшой камень и нашел под ним две сидящие рядом раковины. Он вспоминает, что от восторга чуть не упал в обморок. Потом этот риф исчез после землетрясения, и мир решил, что погибло единственное место обитания «Славы морей». Эта раковина стала столь знаменитой, что писатель Фенни Стиль построил сюжет своего романа вокруг ее кражи. Много лет спустя, в 1951 году, мир снова вспомнил о непреходящей ее ценности, когда какой-то неизвестный разбил витрину в американском Музее национальной истории и унес прекрасный экземпляр «Славы морей».

Все же легендарная «Слава морей» не самая большая редкость — теперь в коллекциях насчитывается до семидесяти экземпляров этого моллюска Подлинный уникум — это каури ципрея беукоден. Их всего три. Одна раковина хранится в Британском музее, вторая — в Гарвардском университете и третья находится в частной коллекции.

Однако самая сенсационная находка была сделана, пожалуй, в 1952 году, когда датское исследовательское судно «Галатея» выудило у берегов Коста-Рики горсть живых ископаемых. Десять небольших, похожих на пуговицы существ оказались представителями примитивных моллюсков, которых считали вымершими 350 миллионов лет назад.

В 1958 году американское судно «Вема» подняло у берегов Перу еще четырех представителей того же вида. К настоящему времени известно уже пятнадцать новых видов этих моллюсков, обнаруженных в последние годы у берегов Японии, Индонезии, Южной Африки и в Карибском море.

Есть что-то неописуемо волнующее в неумолчном рокоте, который доносится из глубин приложенной к уху морской раковины. Он сулит тайны, и, как видим, это обещание не остается напрасным. Но для многих и многих мальчишек это еще и просто зов моря, который звучит для них так же, как он звучал для меня в дни далекого детства. Он никогда не смолкнет, потому что каждый год все новые и новые подростки вслушиваются в смутный гул раковин, и с ними происходит то же, что некогда было со мной, — море и его обитатели очаровывают их.

Поль Зал, доктор биологии

Перевела с английского А. Резникова

Облака сверху и снизу

В этом ущелье смена дня и ночи представляется театрализованной борьбой сказочных персонажей — Добра и Зла. Весь день нежарко греет солнце, прохладный ветерок приятно свежит лицо. Но вот солнце зацепилось краем за вершину. Его слабость тотчас замечена — по ущелью проносится холодный ветер, явно враждебный тебе. Солнце бежит за спины гор, ты уже накрыт тенью — ив ущелье, торжествующий, врывается ледяной вихрь. Горы, только что приветливые, становятся враждебны: тропинка норовит свернуть в сторону, ветка — хлестнуть по лицу и оцарапать колючкой, камешек под ногой — скатиться и увлечь тебя в пропасть. Всюду холодный мрак, и только большие звезды висят над самой головой. А взойдет луна — все смещается, что освещено, теряет свое место в пространстве, а тени кажутся черными провалами. Но сейчас рассвет. Тьма стала совсем синей, скоро ей конец. Светлеет небо, и вот горы за спиной мазнуло оранжевым. От реки идет туман, застилая противоположный берег. Оттуда слышны звуки пробуждающегося человеческого жилья: гортанные вскрики, пенье петухов, стуки, скрипы...

Выглянуло солнце, туман — остаток ночи — взлетел, как занавес, и перед нами на том берегу, еще в сиреневой тени, золотисто-охристыми мазками встает Шатили — древняя столица Хевсуретии.

Самый яркий кадр моей памяти об этой стране.

Подходим к стенам города. Город! Невольно прибегаешь к меркам многовековой давности. Да, ты, путник, чужеземец, стоишь у стен неведомого города. Над нами нависли башни, покосившиеся и покривившиеся, прихотливо расставленные в каком-то застывшем танце. Но бродишь по улочкам — и танец оживает, башни движутся, открываются неожиданные ракурсы, скрытые раньше объемы, затейливые пространственные ходы. И каждая фигура этого танца пластически совершенна...

По преданию, Шатили заложен царицей Грузии Тамарой, правда, не этот, «новый», а «старый», развалины которого различимы на высокой скале. Мы взбираемся по крутым улочкам. «Гамарджобат», — здороваемся. Улыбаемся молодой хевсурке с кувшином на плече. Она улыбается в ответ. Старушка, цветом совершенно слившаяся со стеной, подслеповато щурясь, жестом приглашает присесть рядом. Я благодарю — «гмадлобт», — мы смотрим друг на друга, что-то говорим, не понимая. Сбегаются ребятишки. Некоторые совсем белые, голубоглазые, пухлогубые, как где-нибудь под Вологдой. Другие — смуглые, с огромными черными глазами.

Да, эффектно выглядел Котэ! Ему и самому приятно покрасоваться в одежде своих предков.

На нем темно-синяя рубаха грубой шерсти до колен — талавари. Она расшита на груди цветной шерстью. Плотный и дробный геометрический орнамент. И отделана бисером. И перехвачена в талии наборным ремешком — на нем висит, конечно, «хевсура яростный кинжал», преогромный; но для Котэ это не грозное оружие — скорее лишь элемент наряда (он тек и относится к нему) и необходимый инструмент в быту: что-нибудь построгать, разрезать... Штаны заправлены в высокие шерстяные носки, тоже расшитые цветом. На ногах прямоугольники кожи. Передние уголки ушиты, а подошвы прострочены кожаным ремнем. Чтобы в горах не скользили. Сложное переплетение ремешков крепит их к ногам.

Да, эффектен Котэ Кетелаури! Может, перед нами потомок легендарного Алуды Кетелаури, героя поэм Важа Пшавелы:

Жил там муж Кетелаури —

Мудрый, доблестный, правдивый...

Скоро Котэ наскучило нам позировать. Он повернулся и пошел в дом. И на его спине мы увидели вышитые белой шерстью четыре креста...

Хевсуры, как и все грузины, приняли христианство (православие) давно. Правда, христианские, миссионеры не смогли вытравить древних языческих верований. Хевсуры продолжали поклоняться священным камням, священной роще, некоторым животным, перелетным птицам. В своих молельнях «хати» (главная из них называлась «Гуданский крест») они приносили жертвы: быков, баранов — своим богам, не забывая богородицу и Георгия Победоносца.

Но вот кресты, вышитые на спине у Котэ, не православные. С расширяющимися и раздвоенными концами. Это так называемый мальтийский крест воинствующего ордена иоаннитов, или госпитальеров.

А в языке хевсуров, в общем близком грузинскому, есть слова из старофранцузского языка — в названиях оружия. И старинное западноевропейское вооружение встречается. Например, мечи испанской стали XII—XIII веков со знаменитым клеймом, изображающим волка. Еще Сервантес писал об этих мечах как об очень редких и дорогих. Дон-Кихот мечтал о таком мече.