Увидеть Париж – и жить - Дарья Кузнецова

Лена представила меня нескольким мадам и месье как свою подругу из России, которая занимается фармацевтическим бизнесом. Мы обменялись несколькими дежурными фразами на английском языке о том, как мне нравятся Париж, Франция и магазины на Елисейских полях.

– Пьер задерживается, – сказала одна дама в возрасте в бирюзовом вызывающем платье.

– О, у него так много дел, – зачем-то добавила я и многозначительно улыбнулась, а про себя подумала, что опять сказала какую-то глупость.

Тут к нам подошел полноватый, круглолицый блондин с добродушной улыбкой, в дорогом костюме.

– Лена, здравствуй! Ты не представишь свою прекрасную спутницу? – спросил он на русском языке.

Я мысленно выругалась.

– Это моя подруга Лариса из России. Лариса, это Егор, бизнесмен из Москвы, занимается нефтью и газом.

– Вы выглядите восхитительно, – улыбнулся Егор.

Сестра отошла поговорить с какой-то знакомой.

– Нефть и газ – это хорошо, это очень хорошо, – сказала я.

Предприниматель из России посмотрел на меня с некоторым удивлением.

– А что вы удивляетесь? – спросила я, хватая бокал с подноса у проходящего официанта. – А скажите, что еще приносит такой доход, как нефть и газ? Молчите? А я вам отвечу: это наркотики, наркотики и оружие. Мой друг занимается наркотиками, – сама не зная зачем, начала я фантазировать, – и я не вижу в этом ничего плохого. Люди сами делают свой выбор, наркотики приносят счастье, у нас личный самолет и остров в Тихом океане.

– Лариса, вы разыгрываете меня, вы удивительная женщина, – снова сладко улыбнулся Егор.

– А скажите, вы трахаете свою секретаршу или только дорогих шлюх? А иногда хочется для разнообразия человека из своего круга, – я искривила губы в улыбке и положила руку ему на плечо.

– Лариса, вы пьяны, извините, я встретил знакомого, – мой соотечественник отошел.

Мне почему-то в этот вечер совсем не хотелось общаться с людьми из России.

И вот наконец по толпе пронесся гул.

– Пришел Пьер. Зачем ты нахамила Егору? Это неинтеллигентно, – шепнула мне Лена.

– Он мне не понравился.

– Ты обиделась на всю нашу нацию. Это глупо. Решай свои психологические проблемы.

По залу прошел с улыбкой мужчина в дорогом смокинге, рядом с ним были две очаровательные спутницы, женщина и девушка в бриллиантах. Когда они проходили по залу, он чем-то неуловимым напомнил мне Николая, который на самом деле очень нравился мне. Я вспомнила Алину, несчастную девочку. Она ли заказала ту ужасную операцию, которую хотели мне сделать? Нет-нет, не буду думать о прошлом, я решила полностью порвать с ним.

– Это его дочь и жена, они в разводе, – шепнула мне Лена.

Начались поздравительные тосты и речи, мы сидели за столиком с подругой Лены Жюли и ее мужем Шарлем.

Я пробовала омаров и креветок. Тосты говорились на французском языке, что-то о том, какой Пьер замечательный человек, сколько он сделал для Франции, для общества, автомобильной промышленности, какая у него замечательная дочь. Я попросила Лену не переводить мне и просто наслаждалась обстановкой и обедом. Люди обменивались общими фразами, пили шампанское. Скоро начались танцы под живую музыку. Я кружилась с молодыми и пожилыми людьми, меня без конца приглашали, мы говорили ни о чем на английском и французском. И мне было так хорошо, так хорошо, как никогда. Я чувствовала себя частью огромного человечества. Какое-то странное, волнующее и прекрасное ощущение проникновения в жизнь. Люди, которые танцевали со мной, взгляды, прикосновения, слова, улыбки – все это словно опьяняло. Новый для меня мир своеобразного забвения всего плохого, погружения в сиюминутную реальность.

Но часа через два мне внезапно стало гадко на душе. Я вспомнила о Славе, о том, что у меня нет детей. Все произошедшее со мной, – следствие ужасной ошибки, совершенного мной преступления, это какой-то страшный сон, я взяла билет не на тот поезд, и все закончится очень плохо. Никакие миллионы евро не компенсируют моих несчастий, и моя боль вечно останется со мной.

Не знаю, что на меня нашло – большое количество алкоголя ударило в голову, я подошла к микрофону в центре зала и заявила, что хочу произнести речь. Кто-то велел музыкантам перестать играть, все замолчали и слушали меня. Видимо, меня уважали как миллионершу и родственницу хозяина заведения.

– Итак, дорогой Пьер, у тебя сегодня день рожденья, и ты много сделал для Франции! Но это бред. Мы все прячемся здесь от настоящей жизни, считаем себя лучше остальных людей, но мы ничем не лучше, нам просто повезло, и мы спрятались в свою скорлупу, мы всех презираем, нам на всех плевать. Мы сволочи, жадные подонки, мы создали себе искусственный мир и наслаждаемся искусственным счастьем, а на самом деле нам невесело, совсем невесело, мы не смогли укрыться за забором из больших денег от боли, от горечи, от страстей, от трагедии жизни. У меня есть несколько миллиардов евро, («Ну, миллион, миллиард – не так уж и велика разница» – подумала я) и я умираю от боли. Нас мучают секс, обладание, мы хотим, чтобы весь мир был под нашими ногами, мы давим людей, как насекомых, мы не любим никого.

Лена оттащила меня от микрофона, гости деликатно молчали и негромко переговаривались.

– Лариса, зачем ты так себя ведешь? Зачем ты нам все портишь? – кричала сестра в ярости, выведя меня на улицу. – Ты нажралась и ведешь себя как ненормальная. Здесь много нужных нам людей, как ты смеешь отрываться по полной? Ты как будто играешь в жизнь, а игры давно закончились.

– Лена, прости меня, на меня столько всего свалилось за последнее время. Не знаю, что на меня нашло, – расстроенно ответила я. – Поеду домой на такси.

Когда я приехала, няня Вивьен, добродушная полная латиноамериканка, открыла мне дверь, я приняла снотворное и отправилась спать, думая о том, что у меня талант все портить и ничего хорошего меня не ждет.

Глава 13 На одной волне

А на следующее утро меня разбудил телефонный звонок.

– Здравствуйте, мадам! Это Пьер. Простите, что уговорил Жана дать ваш номер телефона. Вы были вчера так эмоциональны и говорили очень интересные вещи. Мне кажется, вы умная женщина, окажите мне честь, согласитесь поужинать со мной, – он говорил раздельно и четко, видимо, хотел, чтобы я поняла каждое слово. Его мягкий баритон показался мне очень сексуальным.

– Да, я согласна.

– Отлично, ресторан «Рицц» сегодня в шесть часов, я заеду за вами.

У меня пересохло в горле, мне сразу понравился Пьер, красивый, интеллигентный, высокий, плотного сложения мужчина лет сорока пяти, владелец корпорации. Его образ, его ироническая, слегка снисходительная улыбка крутились у меня в голове. Он позвонил мне, позвонил сам после моего дурацкого выступления. Я думала, что окончательно испортила мнение о себе у всех этих людей. Оказывается, нет! Я вовсе не человек из другого круга, случайно попавший на праздник жизни, как я с грустью думала вчера вечером. Люди делятся не по количеству денег или цвету кожи, а по тому, что у них в сердце. Все совсем не так, как кажется на первый взгляд, за внешними проявлениями кроются удивительные тайны внутренней жизни людей и мирозданья.

Я спустилась вниз.

– Ты была неподражаема вчера, – сказал Жан. – Не переживай, ты их развлекла.

– Пьер пригласил меня на ужин сегодня вечером, – небрежно бросила я между делом, наливая себе кофе.

– Да ты что? – удивился Жан. – Тебе повезло, он хороший человек.

– Подожди поздравлять, это пока только ужин.

Я заказала такси и снова поехала в салон красоты в центре Парижа, одна. У Вивьен был какой-то праздник в детском саду, и Лена уехала. Я снова заказала шоколадное обертывание, маникюр, педикюр, пилинг, потом вечерний макияж и прическу. Глядя с удовлетворением на себя в зеркало, я увидела там красивую, холеную женщину, но это была уже не я, а другой человек.

– Ты лучше меня, ты молодец и вечером у тебя ужин с финансовым магнатом, будь на высоте, – сказала я своему отражению и улыбнулась, и еще, не зная зачем, добавила, – ты больше не рыжая, и это радует.

После салона красоты я пошла в агентство недвижимости и сняла дорогую квартиру в центре Парижа на улице Вижирар. До семи часов вечера я еще успею перевезти свои вещи. Через полчаса я уже была в доме у сестры.

– Спасибо большое, что приютили меня. Жан, передай Лене, я ей позвоню, но мне нужно жить своей жизнью, – сказала я, прощаясь.

– Мы всегда рады видеть тебя у нас в гостях, – улыбнулся Жан.

– У меня все будет хорошо? – мой голос дрогнул.

– В конечном счете, да, – вздохнул он.

К счастью, вещей у меня было немного, в основном недавно приобретенные изысканные одежды. Я зашла в свою только что снятую квартиру, водитель помог мне отнести пакеты. Это была прекрасная, уютная квартирка, с видом на Сену и Эйфелеву башню. Большая кухня-гостиная, барная стойка, мебель в стиле модерн, зеркальный потолок. Уютная спальня с большой кроватью, плазменная панель – это как раз то, что мне нужно. Я ходила по квартире со странным чувством, я попала в рай, сбылась мечта, золушка стала принцессой. Хотя для счастья нужно еще что-то кроме дорогих вещей, и для этого я иду сегодня ужинать с Пьером. И все равно почему-то нет полного удовлетворения, какая-то скрытая угроза витает в воздухе, тревога и страх. Я привыкла бояться, чего-то бояться, о чем-то вспоминать. Все, хватит! Пора послать к черту все эти страхи и мое неудачное прошлое. Я постараюсь стать уверенным и успешным человеком, я больше не замученная, изнасилованная девочка, я стала другой. Пора смело пойти по жизни. Боль, которая находится внутри нас, надо выкинуть, как докуренную пачку сигарет. Во всяком случае, попытаться это сделать. Почему я не могу простить жизнь, как рекомендовал мне мой психотерапевт? Простить этих ребят из кафе, простить Василия Петровича, простить женщину, которая родила ребенка от Славы. Почему я не могу сказать цитатой из психологического тренинга: «ничего страшного, я полностью прощаю и с любовью отпускаю вас»? Я повторяла эти слова много раз, но без толку. Мне хотелось понять, что такое прощение, но не удавалось – нет, никогда. Я вроде бы не злой человек, сколько можно копить обиды, ведь где-то есть оно, прощение, таинственное и недоступное, как другие планеты. Как можно простить? Сказать себе, что все беды, острая боль, оскорбления, которые нанесли другие люди, для меня ничего не значат. Я просто забыла все и живу дальше! Но это не так, ведь невозможно забыть, боль остается в сердце! И как же от нее избавиться? Полюбить этих людей? Полюбить женщину, соблазнившую моего мужа? Полюбить Куропатова, угрожавшего убить меня зверским способом? Полюбить ребят, которые меня изнасиловали и испортили мне жизнь? Полюбить за то, что мы представители одного и того же вида Нomo Sapiens? За то, что мы все терпим страдания на земле, все под действием дьявола или мирового зла, которое жестоко мучает нас всех. Возможно ли это, и станет ли от этого легче на душе? Ведь последствия их поступков все равно остаются. Можно попытаться с помощью религии и философии открыть для себя другую духовную реальность, погрузиться в нирвану, соединиться с Господом и уже ничего не будет беспокоить. Но получится ли это? А если вместо нирваны будет самовнушение, самообман и сумасшествие? А не безумна ли вся наша жизнь, с бесконечным потоком сознания, копаясь в котором мы безуспешно пытаемся понять что-то истинное об окружающем мире?