Смерть в диких условиях. Реальная история о жизни и трагической смерти Криса МакКэндлесса - Карин МакКэндлесс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Доктор Рэй отпустил меня в комнату ожидания и пригласил моих родителей. Меня удивило, когда он снова пригласил меня поговорить наедине. Он откинулся на спинку стула, закинул лодыжку на колено и сформировал прямоугольник, держа в руках карандаш. Он посмотрел прямо на меня поверх очков и сказал: «Ну что, твои родители реально облажались».
Мне вспомнились слова из письма Криса:
…бесполезно пытаться объяснить это кому бы то ни было, тебе все равно не поверят. Люди решат, что ты просто не можешь справиться с обычными конфликтами, через которые проходят все подростки и их родители.
Я всегда думала так же. Но вот доктор Рэй поверил мне.
Он позвал родителей сесть по обе стороны от меня и объяснил им то же самое, но в медицинской трактовке, что не помешало ему получить оплату. Затем он предложил приходить раз в неделю на консультацию.
Наблюдая за незнакомцами в машинах, проезжающих мимо нас по шоссе, и слушая разговоры родителей, я еле сдерживала смех, когда они начали называть престижного врача никчемным шарлатаном.
Между тем в моей голове снова и снова эхом звучал его последний совет: «Убирайся оттуда как можно скорее».
Это уже было у меня в планах.
Глава 5
Летний бриз с Чесапикского залива действовал успокаивающе. Я спускалась с сумками по высокой лестнице таунхауса и загружала их в машину своего парня, Патрика. Была полночь 19 июля 1989 года. Мой восемнадцатый день рождения. Наконец-то приближалось освобождение. Родители больше не смогут запирать меня в своей дорогой клетке, и я почувствовала вкус свободы в морском воздухе.
Патрик ободряюще сжал мое колено, когда я села на пассажирское сиденье. Я познакомилась с ним, когда работала администратором в местном дилерском центре «Хонда». Он был ирландцем, продавал автомобили, учился в колледже и начинал карьеру гонщика. Его яркая одежда и акцент привлекли мое внимание. Он был маленького роста, с бледной кожей и россыпью веснушек, которые можно было разглядеть только вблизи. Его темные глаза и темные вьющиеся волосы заметно выделяли его внешне от других мальчиков, которые меня привлекали. Но они были мальчиками, а Патрик был мужчиной. Он был старше меня на четыре года и приковывал к себе мое внимание, буквально опьяняя.
Когда он впервые заговорил со мной, то показался застенчивым, но при этом вполне уверенным в себе. Я заметила, что другим продавцам он нравится. Ему доверяли и направляли к нему потенциальных покупателей, когда были заняты другими клиентами. Патрик выглядел очаровательно, когда дурачился. Он начинал петь песню Fine Young Cannibals She Drives Me Crazy, пританцовывая при этом совершенно по-дурацки, и показывал на меня, а я сидела и смеялась за стойкой администратора. В нем не было самоуверенности, никакого намека на «я такой сексуальный европеец, и ты в меня влюбишься». Наоборот, он был склонен умалять собственное достоинство и иногда говорил: «Я тебе нравлюсь? Правда?»
Когда Патрик начал звать меня на свидания, он был добр и внимателен, особенно после того, как я рассказала, что происходит дома. «Это непростительно, – сказал он. – Попробовал бы твой отец сделать что-нибудь такое при мне. Я бы надрал ему задницу». Через несколько месяцев мы влюбились друг в друга. С ним я чувствовала себя в безопасности.
Срок действия студенческой визы Патрика вскоре должен был закончиться. Он не хотел уезжать из страны, а я не могла представить свою жизнь без него. Меня немного встревожило, когда мой новый возлюбленный за самым обычным ужином предложил пожениться. Мы же правда можем помочь друг другу, утверждал он. Он нуждался во мне, а я нуждалась в нем. Без него у меня не будет никого, а без меня ему придется вернуться в Ирландию. Как только я согласилась с такой логикой, он вынул зеленую трубочку из рома с колой и обвязал ее вокруг моего пальца – этот жест я сочла романтичным, пусть и нетрадиционным. Он был добрым, симпатичным, житейски подкованным. Он уладил все детали, назначил встречу, чтобы мы получили разрешение на брак и сыграли свадьбу.
Но сначала мне нужно было забрать свидетельство о рождении. Мне и в голову не пришло просто заказать копию, поэтому я впервые после переезда позвонила домой и сказала маме, что зайду домой в Аннандейле за оригиналом.
– Карин? – голос мамы донесся из кабинета на цокольном этаже, когда я приехала. – Это ты? Я здесь, внизу.
Я спустилась к ней, и она подняла взгляд со стола. Я думала, что она полезет в какой-нибудь из ящиков с документами.
– Твое свидетельство о рождении у меня в сумочке, – сказала она. – Но тебе нельзя его забрать.
– Мне восемнадцать, – ответила я. – Оно принадлежит мне.
– Мне все равно, сколько тебе лет, – парировала она. – Я его тебе не отдам.
У меня не было никакого желания с ней спорить. Я видела ее сумочку на стуле рядом с входной дверью и поняла, что она меня разыгрывает, поэтому пошла забрать его сама. Ее шаги послышались у меня за спиной, поэтому я бросилась бежать. Я схватила сумочку и выбежала за дверь, полагая, что смогу достать свое свидетельство до того, как добегу до машины, но я не смогла найти его так быстро.
Патрик ждал меня в летнюю жару с выключенным двигателем и опущенными стеклами. Я отчаянно закричала: «Заводи машину! Заводи машину!»
Когда я запрыгнула на пассажирское сиденье и начала рыться в маминой сумочке, она просунула руку в открытое окно.
Кто-то из соседей наблюдал за перепалкой, и мама закричала: – Моя сумочка! Они пытаются украсть мою сумочку!
– Мне не нужна твоя сумочка! – крикнула я в ответ. – Мне просто нужно мое свидетельство о рождении!
К моему удивлению, Патрик завел машину, пока мамина рука все еще была в окне и крепко сжимала ремешок сумочки. Медленно двигаясь вперед, он дернул за сумочку, и
