Долина магов - Леонид Кудрявцев

– О чем ты? – спросил он.

– Ну, ты сказал, что мы на собрании проголосовали за то, чтобы разделиться, не случайно. У тебя есть какие-то факты, или ты это ляпнул, не очень подумав?

Христиан почесал в затылке.

– Нет, никаких фактов. Да... гм... похоже, я и в самом деле это сказал случайно. Хантер покачал головой.

– Плохо.

– Почему?

Хантер не ответил.

Христиан еще некоторое время донимал его вопросами, но убедившись, что учитель отвечать не намерен, отстал.

Немного погодя дорога, по которой шли охотники, вывела их к реке.

Река была неширокая и очень быстрая. И конечно, мост через нее был в наличии. А еще на этом мосту застряла запряженная игуанодонами повозка какого-то купца.

Подойдя поближе, охотники углядели, что повозка застряла благодаря довольно крупному плезиозавру. Может быть, он за что-то очень не любил купцов и их повозки, хотя скорее всего ему просто хотелось поиграть. Как бы то ни было, но плезиозавр, высунув из воды длинную шею, увенчанную небольшой, изящной головкой, вцепился зубами в край повозки и, судя по всему, отпускать его не хотел ни за какие коврижки.

Игуанодоны ревели, купец ругался, мальчишка, слуга купца, орал как оглашенный. Плезиозавр держал край повозки и отпускать, похоже, не собирался.

Конечно же, Христиан бросился к мосту со всех ног и, прежде чем подоспели охотники, успел дать купцу несколько ценных советов. Выслушав их, купец послал мальчишку подальше и не сделал ни малейшей попытки последовать хотя бы одному из его советов.

Как всякий купец, он был не лишен некоторой житейской мудрости. Кроме того, он, похоже, никак не мог решить, что его больше пугает: то, что плезиозавр держит повозку, или то, что произойдет, когда он ее отпустит. В самом деле, отпустив повозку, плезиозавр мог уцепиться за что-то другое. Например, за ногу ее хозяина.

Впрочем, когда на мосту оказалось еще семь взрослых, сильных мужчин, купец взмолился о помощи. Хантер прикинул, что наступила пора устроить небольшой привал. Причем тот, кто желал, мог помочь торговцу в освобождении его повозки от живого плавающего якоря.

Поскольку купец обещал щедро наградить своих избавителей, таких нашлось аж четверо. Пока Аск, Статли, Микс, Дет и, конечно же, примкнувший к ним Христиан возились с плезиозавром, остальные охотники уселись на траву недалеко от моста и закурили.

Глядя на то, как длинный, худой Статли пытается всунуть плезиозавру в пасть здоровенный шест. Хантер снова вернулся к мыслям о пресловутом собрании.

Итак, случайно ли то, что охотники разделились на два отряда? Может быть, да – а может быть – нет. По крайней мере, никакого реального выигрыша это решение не сулило. Кстати, полгода назад они приняли еще одно странное решение. Конечно, тогда им казалось, что оно оправданно. Теперь они знают, что оно являлось ошибкой. Из-за него они упустили благоприятный момент для атаки, а также потеряли трех человек. Может быть, решение разделиться приведет к еще худшим результатам?

И еще...

Мальчик. Он заявил, что ему кажется, будто они пришли к решению разделиться не случайно. Может быть, он, благодаря молодости, а стало быть, и более тонкому восприятию мира, уловил, что их принять это невыгодное решение заставили? Заставили? Каким образом? И кто?

Черные маги?

Нет, ни один из них не способен воздействовать на охотника так, что он этого не заметит.

Тогда, может быть, хозяева черных магов, эти самые таинственные лендлорды?

Вполне возможно, вполне возможно.

Первый лендлорд плыл через туман забытья, в котором словно драгоценные камни светились воспоминания. Он ловко лавировал между ними, быстро продвигаясь к центру страны своих воспоминаний.

Конечно, он мог остановиться и, прикоснувшись одной из своих нитей судьбы к ближайшему воспоминанию, вновь ощутить то, что происходило с ним год, десять лет, сто лет назад. Однако он этого не делал.

Зачем? Сейчас у него на это не было времени. Он заглянул в страну воспоминаний для другого. Ему нужно было задать кое-какие вопросы и получить на них правдивые ответы.

Конечно, добиться этого будет нелегко, но первый лендлорд надеялся, что сегодня ему повезет. По крайней мере, несколько раз такое случалось. Он миновал очередное воспоминание, машинально отметив, что, кажется, оно содержит в себе ощущение восторга, которое он испытал, сразив в одном из принадлежащих первородному дереву миров зеленого пятиголового сиама.

Та еще была драка. Первую схватку он проиграл вчистую. Сиам даже умудрился отрезать его от центральной нити первородного дерева и тем самым лишить притока новой энергии. Враг уже готовился нанести последний удар, когда первый лендлорд неожиданно наткнулся на след жемчужного панцирника. Дальше ему повезло еще больше. То и дело уворачиваясь от ударов сиама, он отправился по следу, нашел панцирника и убедился, что тот находится в добром здравии. Панцирь, похожий на отполированную до блеска тарелку, метров трех в диаметре, он использовал как щит. Это позволило подобраться к сиаму вплотную. Ну, а дальше все пошло как по маслу.

Эх, славное было дельце.

Первый лендлорд просканировал окружающее пространство.

То, что он искал, снова переместилось и теперь находилось совсем рядом.

Прекрасно! Такое везение обязательно надо использовать. Пока модель первородного дерева не надумала переместиться, например в одну из дальних областей, где хранились воспоминания предков первого лендлорда.

Это было бы очень досадно. Плыть куда-то к черту на кулички, да еще мимо воспоминаний, о которых ты не имеешь ни малейшего понятия! Нет, этого допустить было нельзя.

Первый лендлорд поплыл быстрее.

Он так торопился, что даже не задержался возле одного из своих самых любимых воспоминаний, у которого до этого останавливался всегда. У воспоминания о том, как он, прослышав в одном из подвластных дереву миров о некоем способе игры со словами, называемом стихосложением, попытался им овладеть.

Результатом этого явилась совершенно прелестная вещичка, начинавшаяся словами: «Я помню, как однажды, чудным летом, я стаю уток подстрелил дуплетом...». Конечно, он мог бы насочинять таких стихотворений хоть целую кучу. Но зачем? У него было воспоминание, и он в любой момент мог снова пережить те ощущения, которые сопутствуют их созданию. Этого было вполне достаточно.

Как-то, размышляя о внутренней структуре других мыслящих созданий, в том числе и людей, первый лендлорд вдруг сообразил, что большинство их поступков обусловлены жаждой вновь пережить те или иные ощущения. Ему же было достаточно сделать что-то интересное всего лишь один раз.