Готские письма - Герман Умаралиевич Садулаев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Два года спустя, осенью 20… года мы с женой были в итальянской Калабрии, гостили у давней моей подруги по восточному факультету. Жили у той самой дороги, по которой готы Алариха шли из поверженного Рима на юг, где-то рядом с тем местом, где Аларих заболел и умер, где был по легенде похоронен; катались смотреть мыс, у которого разбились корабли, нанятые для несостоявшегося переселения готов в хлебную Африку. В Калабрии тоже была терраса с видом на море, были вечерние ужины и мятный чай. За ужином мы обычно говорили о готах. И тогда, отвечая на вопрос умнейшей своей собеседницы, я сформулировал, в первую очередь для самого себя, почему именно готы, почему история готов так меня привлекла. Потому что готы были весьма необычным народом. Люди и народы живут от начала к концу, путешествуют от рождения до смерти, покидают родину и отправляются на чужбину, мечтая когда-нибудь вернуться домой. Но готы жили наоборот, они жили от конца к началу. Они знали, что у них есть родина, когда ещё не были никогда на этой земле, они испытывали один край за другим – тот ли? Здесь ли родина? И ещё, готы были мечтателями. Они грезили о мирной жизни, о бескрайних пшеничных полях, о том, как готские мужчины возделывают тёмные, сочащиеся маслом пашни, а готские жёны в простых деревянных домах поливают молоком русую поросль босоногих готских детей, и светлое солнце над сёлами, и синее небо, и прохладные реки текут, и никто никому не враг. Но всю жизнь, все несколько веков своего достоверного исторического существования готы неистово воевали, не выпуская из рук мечи и не успевая прирасти ладонью к земледельческому инструментарию. Это столкновение тихой мечты с гремящей доблестью породило великую готскую поэтику, воплощённую более в деяниях, чем в словах, но оставившую наследством Европе и Азии многое, если не всё: эпические сюжеты, общественное устройство, государственность и даже архитектуру, не как чертежи, но как идею и вдохновение.
Далее я расскажу тебе об Исидоре и его трактате. Святой Исидор Севильский, называемый на латыни Isidorus Hispalensis, в известном смысле является самым модным, актуальным и современным из католических святых, поскольку многими верующими почитаем как святой покровитель виртуальных сетей, компьютеров и интернета. Папа Римский Иоанн Павел II утвердил как День интернета дату смерти, или, правильнее сказать, преставления Исидора Севильского – 4 апреля. В такой чести для Исидора Севильского есть изрядная доля сарказма. Учителя церкви Исидора, с одной стороны, называют величайшим систематизатором знаний, первым средневековым энциклопедистом, а с другой стороны, критикуют как безыдейного компилятора, автора вторичного, несамостоятельного. Труды Исидора Севильского – это copy-paste тогдашних сведений обо-всём-на-свете. Что, конечно, сближает Исидора с интернетом, который (интернет) предстаёт как хаотическая компиляция, сборище всяческой информации, напоминая порой даже помойку интеллекта и языка.
Относительно «Истории готов», короткого произведения, составленного святым Исидором, справедливо отмечают, что оно содержит мало нового и интересного, являясь в основном конспектом более древней и обширной «Гетики» Иордана. Однако мне кажется, что именно «История готов» Исидора Севильского есть главный текст, превращающий повествование о прошлом в священную историю удивительного народа, преображающий историю в историософию. Потому что именно Исидор увидел и ярко выразил главное идейное и поэтическое движение готской души. И главное в «Истории готов» – уникальный пролог, не скопированный с Иордана, а вдохновенно записанный самим Исидором. Давай послушаем:
«О священная Испания, вечно счастливая мать вождей и народов, прекраснее ты всех земель от запада до самых индусов. Ты теперь по праву царица всех провинций, излучающая свет не только западу, но и востоку. Ты – честь и краса мира, славнейший край земли, в котором изобильно процветает в великой радости славное готское племя. По заслугам одарила тебя милостивая природа плодовитостью всего живого. Ты богата ягодами, ты – сила неиссякаемая, тебя радуют жатвы, ты одета нивой, осенена оливами и разукрашена узором лоз. Цветут твои луга, горы зеленеют и берега обильны рыбой. Лежишь ты в самой лучшей стране света, не выгораешь летом от солнечного жара и не чахнешь от ледяного холода, но, окруженная умеренным небесным поясом, питаешься счастливыми зефирами. Рождаешь ты все, что есть плодоносного в пашнях, драгоценного в металлах, красивого и полезного в живых существах. Не хуже ты тех потоков, которые славятся своими знаменитыми стадами. Не сравнится с тобой ни Алфей своими конями, ни Клитумн скотом, хотя мчит крылатые квадриги Алфей, посвященный олимпийским пальмам, и огромных быков приносил некогда Клитумн в жертву капитолийцам. Даже в Этрурии не найти таких жирных пастбищ, как у тебя, и рощам Молорха ты не дивишься, полная пальм, и не боишься признать своих коней в беге на годовых скачках. Богата ты полноводными реками и желта от золотоносных потоков. У тебя источник конеродный. У тебя руно от природного пурпура пламенеет, как тирский багрянец. У тебя камень, сверкающий среди мрака обрывистых гор, светится блеском солнца, которое рядом. Богата ты и реками, и драгоценными камнями, и пурпуром, рождаешь ты и правителей, и то, что прилагается к власти. Ты столь же щедра на украшения вождям, сколь счастлива бываешь рождать их. Уже в давнее время тебя законным путем полюбил златой Рим, глава народов, и хотя в первый брак тебя взяла эта римская доблесть, однако процветающее готское племя после многих побед по всей земле захватило тебя силой и полюбило, и до сих пор наслаждается прочной властью среди царских островов и многих богатств».
Конечно, весьма заметно в этом гимне, прославляющем Испанию, влияние христианских священных писаний. Испания как бы отождествляется с благословенной Палестиной, предстаёт как земля обетованная для готского племени, то есть обещанная готам земля, цель векового странствия. Но образ отнюдь не столь наивен, и пассаж не такой привычный в средневековой литературе, как может подуматься. Не все народы свои земли наделяли священным статусом и признавали за Палестину – в особенности же земли не родные, а завоёванные, взятые
