Пожиратели света и тьмы. По Мыслящим Королевствам. Триумф душ - Алан Фостер

Эхомба снисходительно поглядывал на них, но скоро и его захватила эта игра в названия. Этиоль и Симна, не сговариваясь, вступили в соревнование: проигравшим считался тот, кто первый начнет повторяться. Судьей был Алита. Хункапа Аюб тем временем совсем разошелся, купаясь в радостном море придуманных им имен.

— Взгляни на эту колонну, — сказал Симна. — Как она искрится, словно танцует в лунном свете! — Он мечтательно вздохнул. — Знавал я когда-то одну танцовщицу, чем-то она ее напоминает… Она с ног до головы была усыпана жемчужинами и драгоценными камнями. Во время танца она начинала скидывать с себя прозрачные покрывала, пока не избавлялась от всех. Тогда становилось ясно, что эти камни наклеены прямо на обнаженное тело… А по-твоему, на что она похожа?

— После такого трогательного описания как-то не хочется вступать с тобой в спор, — ответил пастух и переступил через невысокие, в дюйм высотой, бороздки, пробегавшие по поверхности котловины. Образовались они, по-видимому, много веков назад, когда озеро еще было озером. На вид казались хрупкими, но в действительности были твердыми, как скала, и такими острыми, что запросто можно было поранить ногу.

— Зато вон там, — продолжал пастух, — мне видится хижина рыбака на берегу океана. Только это не наш океан, а какой-то иной…

— Почему? — Симна, прищурившись, поглядел в указанном направлении.

— Потому что здесь вода спокойная, а возле нашей деревни даже в ясные, безветренные дни ходят волны. Никакой наумкиб не построил бы хижину так близко от кромки прибоя. Первый же шторм ее смоет.

— Ладно, могу различить побережье, — допустил Симна, — могу даже признать, что это хижина, но почему именно рыбацкая?

Эхомба показал рукой:

— Видишь, вон длинные лопасти? Они очень напоминают весла, оставленные снаружи.

— Ладно, я знаю, что все это только соль, — с притворным равнодушием сказал Симна. — Но не будет вреда, если, глядя на них, немного помечтать.

— Согласен, — заявил Алита. Никто не слышал, как он приблизился. Даже такой чуткий следопыт, как Эхомба, не замечал присутствия кота, пока тот не подавал голос.

Левгеп движением головы указал налево.

— Например, там я вижу сайгаков, бредущих один за другим. Они жирные, так и хочется догнать их и выпотрошить.

Эхомба посмотрел туда, куда показывал кот, и вынужден был признать его правоту: сходство между фигурами, вырисовывающимися на разрушенном гребне, и стадом крупных сайгаков было поразительным.

Симна, очевидно, был того же мнения.

— Очень похоже. Кажется, стоит кому-нибудь зашуметь, как они тут же бросятся врассыпную.

— Ты уже зашумел, — упрекнул его кот. Он припал к земле и, став почти невидимым даже в ярком свете луны, начал подкрадываться к скульптурной группе.

Эхомба уже открыл рот, чтобы окликнуть Алиту, но Симна крепко сжал его руку.

— Пусть. Кошки любят играть. Разве он не заслужил право немного развлечься?

— Да, конечно. — Эхомба сам не смог бы объяснить, почему, глядя на Алиту, он вдруг встревожился. — Просто он что-то слишком увлекся.

Симна пожал плечами.

— Никогда не встречал кошку, которая играла бы без увлечения. Наиграется и догонит нас. Он способен одолеть милю, пока кто-нибудь из нас добежит… ну хоть до того гребня. — Северянин указал на возвышавшееся неподалеку нагромождение соляных фигур. — Видишь? Очень похоже на вход в замок.

Пастух неохотно повернулся в ту сторону. Он чувствовал: что-то вокруг не так. Или это ему только кажется? Может, жара виновата? За его спиной левгеп изготовился к прыжку. За кем он охотится? За кристаллами соли? Не глупо ли?.. Ладно, Симна прав — большой беды в этом нет.

Впереди и чуть справа возник большой холм, состоящий из соли; ветер превратил его в фантастический строй шпилей, колоколен, башен и минаретов. Поблескивающая в призрачном лунном свете цитадель была украшена арочным портиком и темными проемами в соляных стенах. При дневном свете на эти отверстия никто не обратил бы внимания — но во мраке ночи они легко сходили за окна.

Легкий ветерок пролетел над дном бывшего озера, заглянул в таинственную крепость, много веков назад образовавшуюся из выпаренной соли, — и вдруг засвистел, загудел в пустотах, выеденных другими ветрами в соляной плоти. На расстоянии эти звуки напоминали зловещий смех.

— Ну же, Этиоль, — поторопил Симна. — Что мне за интерес выигрывать без борьбы? Как бы ты назвал это место?

Под подошвами его сандалий звучно и аппетитно хрустела соль. Симна увлеченно давил ее, не сводя восхищенных глаз с бледного подобия крепости.

— Похоже, на сей раз ты выиграл, — ответил Эхомба. — Действительно, очень похоже на крепость. Ничего другого придумать не могу.

— Значит, не будем спорить. — Симна свернул и направился к причудливому нагромождению соляных фигур. — Пошли, братец. Неужели тебе не хочется взглянуть на нее вблизи? Сколько времени путешествуешь, в моем обществе, а все такой же зануда! Ты же такого в жизни не видел! Где же твое любопытство?

Эхомбы был раздражен, но ответил, как всегда, спокойно:

— Давай договоримся: ты догонишь меня через несколько минут.

— Это зависит от того, что я там увижу.

С какой-то истерической веселостью Симна устремился к призрачному замку. Рукоять меча у него за спиной поблескивала в свете луны.

Нахмурившись, он повернулся и с большим облегчением увидел неподалеку очертания громоздкой фигуры Хункапы Аюба. Зверочеловек терпеливо поджидал пастуха.

— Пошли, Хункапа, — позвал его Эхомба. — Если эти двое хотят тешить себя ночными фантазиями, пусть развлекаются. Потом им придется поспешить, чтобы нагнать нас.

Фигура не пошевелилась. Эхомба крикнул погромче:

— Хункапа? Иди сюда. Не будем же мы торчать здесь, пока они играют в свои игрушки?!

Зверочеловек снова не двинулся с места. Озадаченный, Эхомба направился к нему, идя по собственным следам, которые были хорошо видны на кристаллической крошке. Подойдя к Хункапе, он протянул руку и в это мгновение почувствовал что-то неладное.

Хункапа ничем — ни жестом, ни взглядом — не показал, что заметил пастуха. Как будто Этиоля здесь вообще не было.

Эхомба потянул его за руку. С тем же успехом он мог бы дергать дерево, растущее на горном склоне. Неподвижный Хункапа все так же продолжал смотреть вперед.

Эхомба проследил его взгляд и увидел высокую, сильно источенную соляную колонну.

Она выглядела в точности как Хункапа Аюб.

Это сходство нельзя было назвать случайным, оно было глубже и резче, чем позволительно для игры воображения. Колонна копировала Хункапу до мельчайших деталей — от приплюснутого носа до широко распахнутых, глубоко посаженных глаз.