Запрещенная реальность. Том 2 - Василий Головачёв

— Это не мои люди, — ровным голосом отозвался Герман Довлатович. — За вами по пятам идет ликвидатор.

— А разве за вами нет?

— Я смогу защититься.

— Мы тоже. Что вам нужно? Зачем этот лихой вираж? Предупреждаю: давления не потерплю, а ребята у меня вряд ли уступят вашим в чем бы то ни было.

— Нам нужна одна вещь, которую вы незаконно переправили в нашу реальность, — густым властным голосом произнес спутник Рыкова. — Отдайте ее нам, и вас не тронут.

— Ах, даже так? — саркастически осклабился Василий. — Значит, не тронут, говорите? А с кем я имею честь беседовать, господин хороший?

— Я Морихей Цвингер, инспектор Союзов, — вздернул подбородок незнакомец. — Надеюсь, вы знаете, что может последовать за вашим отказом сотрудничать со мной?

— Нет, а что? — простодушно спросил Вася.

Цвингер и Рыков переглянулись.

— Наверное, вы плохо оцениваете свое положение, Василий Никифорович, — сказал Рыков сухо. — Сопротивление инспектору карается отречением и блокировкой астрала. Вы станете изгоем, как ваш бывший приятель Горшин. Но до Схода патриархов вы можете и не дожить.

Василий склонил голову набок, повертел в пальцах пистолет: четыре оборота вперед — четыре назад — фиксация с пальцем на курке и дулом вперед, — глянул исподлобья на нетерпеливо переступившего с ноги на ногу Цвингера.

— Инспектор, а вы сами-то не боитесь отречения? Ведь вы не можете не знать, что кардинал Рыков фактически вышел из Союза и контактирует с Аморфом Конкере, то есть Монархом Тьмы.

— Я вас предупреждал, — торопливо сказал Герман Довлатович, — они не отдадут синкэн-гата добровольно. Надо было сразу начинать силовую акцию захвата.

— Значит, вы отказываетесь подчиниться инспектору? — добавил угрозы и угрюмости в свой голос Цвингер.

— Значит, отказываюсь, — пожал плечами Василий.

— В таком случае мне придется воспользоваться своим правом саккацу… — Инспектор не договорил, дернув головой и замолкая на полуслове. Пуля, выпущенная из снайперской винтовки, попала ему в правый висок и вышла из левого, проделав в черепе дыру величиной с кулак. Звук выстрела прилетел мгновением позже.

Телохранители Рыкова попятились, озираясь, готовые открыть ответную стрельбу, но Герман Довлатович не рискнул дать команду и даже не бросился к союзнику, чтобы помочь ему, а в темпе скрылся в машине, тут же сорвавшейся с места. Его прислуга отступила, взвыли моторы, один за другим автомобили прикрытия кардинала умчались за машиной босса к мосту через Москву-реку. Наступила тишина. Переговоры Посвященных длились всего две минуты.

— Кто стрелял? — глухо спросил Василий.

— Я, — долетел издалека чей-то знакомый голос, и из-за кустов, скрывающих в полусотне метров поворот трамвайных рельсов, вышел человек, оказавшийся Самандаром. В руках он нес не винтовку, как сначала определил Василий, а мощный однозарядный пистолет калибра 12, 7 миллиметра фирмы «Maadi Griffin», с ночным прицелом и дульным тормозом, придающим и без того грозному оружию устрашающий вид.

— Убирайтесь отсюда, — сказал Вахид Тожиевич, подходя и наклоняясь над телом инспектора Союзов, все еще подающего признаки жизни. — Сюда сейчас примчатся все милицейские силы округа. Шума вы наделали изрядно.

— Не мы — ликвидатор. Где такую пушку достал? Что-то я ее у тебя раньше не видел.

— Купил.

— Ясно. Ты с нами?

— Езжайте.

Василий дал сигнал, нырнул в «Фиат» вслед за молча севшими Стасом и Марией, группа Соколова мгновенно заняла уцелевший джип и «Форд» ГАИ, и все три машины понеслись прочь от места засады, оставив позади трупы незадачливых гаишников, в недобрый час попавшихся ликвидатору, и Морихея Цвингера, инспектора Союзов, считавшего, что он чуть ли не бессмертен.

«СЖИМАЮЩАЯСЯ ЛАДОНЬ»

Бабуу-Сэнгэ позвонил Юрьеву поздно ночью:

— Не спите, Юрий Венедиктович?

— Слушаю музыку, — с ноткой иронии ответил Юрьев, только что звонивший Котовым, чтобы узнать, где Мария; домой девушка не вернулась, осталась ночевать у Стаса.

— Как вас понимать? — продолжал Бабуу-Сэнгэ, не желая разводить канитель с соблюдением правил вежливости. — Почему вы во время боя младшего Котова с авешей ликвидатора выступили на его стороне?

Юрий Венедиктович помолчал.

— А ведь этот мальчишка впечатляет, не правда ли, координатор?

— Вы не ответили на вопрос.

— Если честно, сначала я поддался уговорам дочери, но потом понял, что можно заработать кое-какие дивиденды. После этого инцидента «чистильщики» станут мне больше доверять, и я смогу получить доступ к их базе данных. Возможен даже выход в «розу» через тхабс Котова. Да и ту Великую Вещь Инсектов, которую он доставил на Землю, не догадываясь о ее сущности, можно будет попытаться изъять без лишнего шума.

Теперь уже задумался координатор.

— Разумно. Хотя и рискованно. Уровень Сил, которыми научились пользоваться эти Посвященные, резко повысился, справиться с ними будет нелегко. Вы знаете, что нас посетил инспектор Союзов?

— Я беседовал с ним.

— Он убит.

Изумленное молчание в трубке.

— Ликвидатор?

— Опосредованно. Убили Морихея «чистильщики». Герман Довлатович, по сути, подставил инспектора, когда решил с его помощью отобрать у Котова синкэн-гата.

— Когда это случилось?

— Два часа назад, в районе Щукина. Ликвидатор подготовил засаду, но Котов оказался хитрей, да и помощники у него дай Бог каждому, сработали по высшему разряду, позавидовать можно. А потом к месту засады подтянулся Герман с инспектором.

— Как погиб Морихей?

— Выстрел в голову. Стрелял Самандар. Так что будьте осторожны с этими людьми, Юрий Венедиктович, мы их явно недооценили. Как, впрочем, и ликвидатор.

— Приму к сведению. Что слышно от Креспо? Почему не объявляется «час Ц»?

— Возникли сложности с реализацией проекта, многие координаторы в панике активизировали «сжимающуюся ладонь», что мешает консолидировать силы.

— Разве мы не будем активизировать «сжимающуюся ладонь»?

— Будем, у нас просто нет другого выхода. О времени сбора я вас извещу.

Связь прервалась. Юрьев выключил телефон, посидел в кресле в расслабленной позе, одетый в любимый синий атласный халат, и позвонил Мурашову. Пришло время обсудить положение дел с будущим союзником.

— А парень действительно хорош! — вслух выразил свое мнение о Стасе Юрий Венедиктович, вспомнив финал супербоя в Конгресс-холле. — Утика-тигатай[75], как говорят японцы. Жаль будет Машку… если с ним что-нибудь случится. Может, плюнуть на все и присоединиться к ним?..

Истребитель Закона появился в земной реальности не в облике живого существа, а в виде поля взаимодействий, внедрившись в общую компьютерную сеть Земли. То есть в один прекрасный момент компьютерные комплексы всех стран мира обрели неосязаемого хозяина и стали единым разумным существом, способным решать любые задачи, в том числе — зомбирования исполнителей для ликвидации Внутреннего Круга.

Для удобства проведения операций Истребитель завербовал в каждой стране достаточно высокопоставленных лиц, ответственных за организацию убийств, разработал планы операций и занялся наведением исполнителей на цель. О дальнейшей судьбе исполнителей и организаторов он не заботился. С его точки зрения все они — и киллеры, и жертвы были уже мертвы, хотя и в разной степени. Для него главным было достижение результата, эмоции людей при этом роли не играли, сам же он был высокоинтеллектуальным, но в высшей степени аморальным существом без плоти и крови, почти таким же, как и Монарх Тьмы. Но тем не менее с Монархом ничего общего Истребитель не имел. У него в «розе реальностей» был другой покровитель и заказчик. А поскольку в «запрещенной» земной реальности ему приходилось действовать самостоятельно, не опираясь на подсказку покровителя, то и решать поставленную задачу он имел возможность по-разному, в соответствии с предоставленными возможностями. И в один из моментов анализа очередной неудачи (Посвященные стали сопротивляться, давать отпор, убивать их становилось все трудней) Истребитель вдруг по достоинству оценил идею одной из жертв — Германа Рыкова, создававшего свой собственный эгрегор для реализации властных амбиций. Осуществив эту идею, ликвидировать Внутренний Круг можно было намного проще, а для этого надо было всего лишь зомбировать Посвященных с помощью уже имеющихся психотронных средств типа суггестора «удав» или кодонов, редчайших из всех сохранившихся Великих Вещей Мира, доступ к которым имели Хранители. Внедряясь в сознание каждого Посвященного, ориентируя их на слепое подчинение, можно было образовать контрэгрегор, по сути — сверхсущество, подобное кланам-семьям Инсектов — разумных пчел, муравьев, термитов и ос. Сам же Истребитель при этом становился единственным полноправным повелителем реальности, о чем он уже успел задуматься не раз. Мешала ему лишь жесткая программа, предписывающая после решения поставленной задачи покинуть реальность и самоликвидироваться, да умелое сопротивление некоторых групп Посвященных. Но если с нейтрализацией этих групп он еще мог справиться путем подключения к решению задачи силовых структур типа МВД, ФСБ и армии — в России, ЦРУ, ФБР и полиции — в США, других подобных спецподразделений в остальных странах, то с программой заказчика справиться было трудней. Помочь Истребителю мог бы только тот самый контрэгрегор, базу для которого практически создал Герман Рыков.