Люболь. Книги 1-4 - Вера Авалиани
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ты пил с Илларионом? – изумилась Настя.
– Нет. Я зашел в бар по дороге. Я не могу расстаться с тобой. И не могу остаться, – он кинулся Насте в ноги. Та отшатнулась. Его лицо упало ей между коленей. Он их развел и засунул голову, зажав уши ее коленями.
– Я очень плохой человек. Я сломал тебе жизнь!
Настя подняла его голову и погладила впалые щеки очень нежно.
– Все идет по плану. То есть по гороскопу. И мы по нему будем вместе всегда. Даже на расстоянии. Даже в разводе. Хочешь, прочти то, что я перевела их книги Софьи.
– Увы, она ведь сочинила книгу, а не судьбу. Слишком грешна для Ангела.
– Гороскопы сочиняет Бог. Они – планы жизней, – авторитарным тоном сказала Настя, глядя в грустные глаза ее мужа-волка.
– Тогда в тех случаях, когда он бывает жестоким, чем он лучше своих оппонентов?
– Он не жестокий! – Настя даже разозлилась на своего грешника-мужа. – Просто планеты, стоящие между человеком и светом оттуда, затемняют некоторые участки судьбы при трансляции души. Так Соня считает.
– Опять ты ее в пророки записываешь. А это всего лишь ее мнение.
– И мое.
– Ну хорошо. Жизнь покажет, насколько нам удастся быть вместе. Есть новости от матери на счет поисков партнера для фиктивного брака?
– Ты думаешь, на это хватит нескольких часов? – Настя попыталась встать с вращающегося кресла у своего стола. И невольно толкнула Гию. Но тот схватил ее за колени и повалил поверх себя на пол. И стал целовать так самозабвенно, что голова у нее закружилась, и под языком стало сладко.
Но оба они понимали, что продолжения не будет, – он не уверен, что излечился, да и она подумала о том же, мгновенно рассеивая туман в голове.
Настя порывисто вздохнула и отстранилась от мужа, упершись руками в его грудь.
– Когда-нибудь потом. Когда в опасности буду только я, – голос ее был сдавленным. Но слезы не пролились. Она снова почувствовала, что муж ей очень дорог. Но его предательство свело его с пьедестала…
Ангел Аси очень ей сочувствовал. В глубине души, хоть он и знал наверняка, что люди не меняются, но все же надеялся, что Гия откажется от своей сексуальной свободы. Но чудеса и те не случаются с теми, чья душа выгорела при жизни.
Илларион, как ни странно, думал о том же, о чем и Ангел Насти. С одной стороны, Ася – мать его племянника. С другой – жена умершего сына. А с третьей стороны, она никогда не станет своей. И нужно искать к ней подходы со стороны творчества. Надо, чтобы она вернулась после родов сюда. И вплотную занялась студией. А пока руководство ею надо оформить на Гию. Тогда муж и жена будут работать вместе, что их объединит. Лари твердо решил передать все нажитое в руки этого ребенка. Неважно, будет это мальчик или девочка. Своего сына «прощелкал», так хоть племяша вырастит сам. А для этого малыш должен быть рядом.
Илларион вышел из дома и сел в машину. Водитель кинулся к авто через двор: Илларион частенько инспектировал его «на боевую готовность»: появлялся без звонка на мобильный. Так что уже немолодому человеку приходилось нестись на всех парах. С такой работы увольняют только в гроб.
– В студию, – не здороваясь, обронил Илларион негромко. И набрал номер Гии.
– Подъезжай в студию. В музыкальную, – уточнил он, коротко взглянув в зеркало в машине. Водитель тоже услышал это уточнение. Ведь была еще бывшая порностудия, в которой теперь снимались рекламные ролики, музыкальные клипы, монтировались виды природы, предназначенные для просмотра на большом экране при занятиях в тренажерных залах или беге на месте.
В настоящий момент Илларион размещал заказ на специальные «пейзажные» освежители воздуха. Их будут продавать вместе с дисками для бегунов на тренажерах, перед глазами которых разворачивались то джунгли, то пустыня, то лес, то берег моря. И в комнате параллельно можно будет слушать стук сердца и дыхание спортсмена под музыку и чувствовать морской бриз или полынный запах – в зависимости от той местности, которая разворачивалась перед глазами.
Пришлось обратиться к парфюмеру известного модного дома из Франции, чтобы «букет трав» для той или иной местности был более реалистичным.
Илларион подумывал о том, чтобы производить воду на лекарственных травах без сахара. Конечно, в небольшой концентрации. Это была его личная идея, которая его заводила. Но он боялся, что его как человека, контролируемого полицией, могут обвинить в сбыте травки. Или в том, что поставками трав, листьев или цветов для питьевой воды он будет прикрывать ввоз наркотиков. Поэтому не хотел идею озвучить, чтобы ее не перехватили.
В студии звукозаписей народ сидел расслабленным. Без контроля энтузиастки Насти, которая в связи с неурядицами в личной жизни и проблемами со здоровьем наезжала в студию редко, оба компьютерщика пропускали через программу превращения звуков первой брачной ночи в музыку без фанатизма. Много болтали друг с другом, высмеивали за глаза новобрачных, которые и особых-то звуков не издавали.
В комнате образовалась пыль. Пульт стоял неподключенным к синтезатору – кроме Клода, никто не переделывал и не улучшал компьютерную музыку.
Гия приехал первым и успел «шугануть» народ, чтобы убрали сушки и крошки от них с дорогого оборудования. А тут и Илларион подоспел. Но в студии все равно пахло шаурмой, что портило техногенный образ.
– Распустились вы, парни, я вижу.
Гера (по паспорту Герасим) с немытыми волосами и жидкой косичкой из них, болтающейся сзади, был атлетического телосложения, с лицом, не испорченным интеллектом. Но, вопреки физиогномике, соображал отлично и все делал быстро.
А Максим – астеничный блондин с кукольным лицом, который был на грани дистрофии из-за нежелания ходить по магазинам за едой, – похоже, жил на сушках. И сам сгибал свое худое тельце в баранку над пультом звукозаписи. Он был человеком дотошным, въедливым, медленным на подъем.
При появлении Лари оба лениво поднялись, чтобы как-то продемонстрировать активность. Они уже усвоили, что даже сорокалетние люди и те, кто еще старше, не совсем понимают, что работа за компьютером – тоже большая нагрузка. Статичность позы их не убеждает в интенсивности действий. Парни, не служившие в армии, инстинктивно понимали властность Иллариона. Его тяжелое, монументальное лицо и выражение глаз заставляли вытянуться во фрунт.
Лари считал тех, кто родился на десять лет позже него, просто инопланетянами какими-то. Они, на его взгляд, все перепоручили компьютерам. Когда он прочел в желтой прессе статью о сексе с
