Куропаткин. Судьба оболганного генерала - Андрей Гургенович Шаваев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Очевидец боя, художник-баталист Василий Васильевич Верещагин, вспоминал:
«Передовые войска остановились на привал в ущелье, а Скобелев пошел по обыкновению рекогносцировать дорогу. Он поехал было верхом, но турки, засевшие внизу За скалами, открыли такую пальбу, что пришлось сойти с лошади. С ним был начальник штаба Куропаткин… Турки буквально осыпали нас свинцом… Смотрю, уж тащат назад под руки Куропаткина, бледного как полотно. Он остановился перевести дух за тем же обломком скалы… Пуля ударила его в левую лопатку, скользнула по кости и вышла через спину. Бедняга страшно осунулся и все время просил посмотреть рану и сказать ему по правде, не смертельна ли она…
Куропаткину наскоро перевязали рану и потащили на носилках, под надзором ординарца Скобелева, в Габровский госпиталь, назад через Балканы. Он сказал перед уходом:
– Вот вам мой последний совет: выбейте поскорее этих турок во что бы то ни стало, иначе они перегубят много народа.
Мы попрощались с Алексеем Николаевичем, Скобелев чуть-чуть всплакнул даже, но, впрочем, быстро отерши слезы, оправился.
– Полковник, граф Келлер! Вы вступите в должность начальника штаба.
– Слушаю, Ваше превосходительство!
– Вот и производство вышло, – сострил удалявшийся Куропаткин.
Крепко все почувствовали в отряде его потерю; Скобелев сказал мне, что он был ему незаменим».
Ранение оказалось очень тяжелым, рана долго не заживала, гноилась и воспалялась. Находясь в примитивно оборудованной госпитальной палате, Куропаткин метался в жару, бредил, выздоровление шло мучительно медленно. Весной 1878 года на санитарном поезде он возвращается в Санкт-Петербург, где продолжает интенсивный курс лечения в лазарете в Михайловском дворце и санатории.
Как отмечает Верещагин,
«Скобелев как будто был выбит из своей колеи раною Куропаткина. Более обыкновенного он был нервен и беспокоен…».
Война продолжалась.
Следующей целью отряда Скобелева стал укрепленный Шейновский лагерь, который удалось взять 2 января 1878 года, пленив при этом более 12 тысяч турок во главе с командующим Балканской армией Вессель-пашой. Потери 16-й дивизии и приданных частей за время похода составили 1485 человек убитыми и ранеными. На следующий день после Шейновского боя войска скобелевского отряда выстроились в каре, Скобелев поблагодарил войска за прекрасное поведение в бою, после чего отслужили панихиду по погибшим и благодарственный молебен за дарование победы.
Измотанный переходом через Балканы и сражением за Шейново, потерявший начальника штаба Куропаткина, объединенный отряд Скобелева, ставший авангардом русской армии, тем не менее продолжал стремительное движение в сторону столицы Османской империи. 10 января 1878 года с ходу взят Адрианополь, христианское население города с цветами встречало русских воинов-освободителей. 13 января 1878 года дивизия белого генерала вошла в Люлебургаз, еще через несколько дней, 18 января 1878 года, захватила Чорлу и Сан-Стефано, до Константинополя рукой подать – каких-то 20 километров, вот они, заветные проливы, ключ от Черного моря.
И здесь сдали нервы у правительства и парламента Соединенного Королевства.
В Дарданеллы 1 февраля 1878 года демонстративно вошла английская эскадра под командованием командующего флотом Средиземного моря адмирала Джеффри Горнби. Корабельные орудия развернуты на запад, в направлении расположения русской армии. Чтобы взять Константинополь, войскам Российской империи надо было преодолеть сопротивление английского флота или как минимум вступить с ним в огневое соприкосновение. В перевозбужденном от одной только мысли не об усилении России на Балканах и в Средиземноморье, а о кардинальном ПЕРЕДЕЛЕ юга Европы и устранении с политической арены Османской империи, Вестминстерском дворце начались активные дебаты по опережающим кредитным ассигнованиям на мобилизацию армии. Никогда не скрывавший откровенных симпатий к туркам, премьер-министр Великобритании Бенджамин Дизраэли самоуверенно заявил о том, что «русские в Константинополь не войдут».
Демарш с оттенком блефа, произведенный Британской монархией, произвел впечатление на царский Петербург. Александр II интуитивно понял, что это предвестие новой войны, аналога Крымской, войны с коалицией европейских государств, и опять из-за Турции.
Понял и ДРОГНУЛ.
Англию вполне готова поддержать Франция, в свою очередь Австро-Венгрия могла развернуть военные действия на сухопутном участке на Западных Балканах. Военный министр Милютин запишет в дневнике:
«Англия лезет в драку и, несмотря на нашу уступчивость, придумывает все новые предлоги для разрыва».
Решительности на взятие древней столицы Византии и окончательного закрепления военной победы не хватило. Дипломатическое давление показалось таким сильным, что Петербург, следуя принципу «лучше синица в руках, чем журавль в облаках», счел возможным ограничиться достигнутым.
19 февраля 1878 года в Сан-Стефано был подписан мирный договор, очередная Русско-турецкая война завершилась. По договору Турция признавала независимость Черногории, Сербии и Румынии; уступала Черногории и Сербии часть своей территории; соглашалась на образование независимого болгарского государства; обязывалась провести в Боснии и Герцеговине реформы местного самоуправления, уравняв в правах христиан и мусульман.
Россия получала отторгнутое от нее по итогам Крымской войны устье Дуная, Южную Бессарабию, Добруджу, Змеиный остров в Черном море, на Кавказе – Карс, Баязет, Ардаган и Батум, а также солидную контрибуцию от турок в размере 310 миллионов рублей.
В 1906 году находящийся в Шешурино после фиаско в Маньчжурии и позорного Портсмутского мира, впервые в жизни вынужденно пребывающий без должности, невостребованный никем и ни в каком качестве, в функциональном состоянии бездействия, в информационном вакууме, подобно судорожно глотающей воздух рыбе, выброшенной на морской берег, но все же в стойком, стержневом интеллектуальном военно-историческом и научном, профессорском БЫТИИ, Куропаткин тщательно проанализирует итоги Русско-турецкой войны и, в частности, отметит:
«Война эта выяснила и много темных сторон нашей военной организации. Интендантская и санитарная части были поставлены плохо. Деятельность кавалерии и артиллерии на европейском театре не ответила ожиданиям. Вся тяжесть боя легла на пехоту, и пехота с честью вышла из тяжелого испытания…
В общем, русские войска поддержали в эту войну репутацию храбрых, стойких, выносливых, дисциплинированных войск. В обороне мы были, однако, сильнее,
