Сиреневая весна - Кристин Лестер

— Замолчи!

— Прости.

— Неужели ты думаешь, что у меня совсем нет самолюбия? — шепотом спросила она.

— Думаю, что у тебя его больше, чем видят окружающие.

— Вот именно!

— Но я же выслушивал твои жалобы на Антуана.

— Но мы же не целовались перед этим, как сумасшедшие?!!

— Но мы и сейчас не целовались.

— А перед поездкой в Нью-Йорк — целовались! И, между прочим, несмотря на твою разбитую губу, неплохо целовались!

Даллас улыбался, глядя на нее:

— Какая же ты у меня смешная!

— Я не у тебя! И вовсе не смешная! А теперь, Даллас, я пошла домой.

— Подожди, а как же поцеловаться? — Он неожиданно схватил ее за руку и, чуть прокружив вокруг себя, прижал и обнял.

— Эй, ты! Я не собираюсь с тобой… целоваться. — Отступать было некуда. Она серьезно смотрела на него. Настроение было далекое от романтики. — Я действительно хочу домой, а вовсе не кокетничаю с тобой. Я больше суток не спала.

Даллас не слушал ее, он водил взглядом по ее лицу и, не стесняясь, любовался им.

— Здравствуй, Шерли! Мы давно не виделись! — С этими словами он жадно прижался губами к ее губам.

Она реагировала вяло: ее не покидала мысль о том, что Даллас играет с ней, что она — в роли любовницы, а Луиза — в роли жены. Но, против ее воли, тело стало подаваться к нему, губы вторили его губам, руки обнимали его широкие плечи, и вот уже Шерли прижалась к нему вся и почувствовала, как сильно он возбужден.

— Шерли, как я скучал!.. Шерли, девочка моя, как я мечтал об этом!.. Поехали ко мне?..

Это — неплохая мысль, подумала она. Но совершенно не вписывается в концепцию, разработанную накануне. После этой ночи она решительно и навсегда останется всего лишь любовницей из Чикаго. А чего еще тебе надо? — спросил кто-то внутри нее. Ведь он на тебе не женится никогда.

А мне надо, чтобы он за мной бегал и сходил с ума, как все мальчишки до Антуана! — мысленно возразила Шерли. Когда мне удастся этого добиться, я пойму, что воскресла!

Расправив плечи и вздернув подбородок, она не без труда отстранила от себя задыхающегося Далласа, который уже сдергивал с нее шелковый шарф и целовал шею.

Пытаясь унять волнение в голосе, Шерли произнесла:

— Вот что. Никуда мы не едем!.. Убери руки. Я сейчас иду домой. И разговор этот мы продолжим, как только… Я сказала: убери руки!.. Как только ты разберешься со своей дилеммой, с кем все-таки спать: со мной или с Луизой. Пока, Даллас! Не надо! Не надо меня провожать.

Ошеломленный, обиженный и растерянный, он остался стоять на месте. Шерли шагала по пустому темному парку и, чувствуя спиной его взгляд, поклялась себе: так оно и будет! Пока Даллас не начнет бегать за ней вприпрыжку, она не подставит ему и щеки для поцелуя!

8

Первое мая для Шерли ознаменовалось тем, что мистер Белли предложил ей уволиться. Просто так, безо всяких на то причин, прямо с утра. Она даже опоздала в тот день всего на десять минут!

Оправившись от шока, Шерли попыталась выяснить, откуда дует ветер перемен, и в первый же вечер ей это вполне удалось. Отложив по такому случаю встречу с Далласом и просидев три часа в кафе с подружками из экономического отдела, она получила исчерпывающую информацию.

Оказывается, еще на прошлой неделе к шефу заезжал ее ненаглядный Антуан. В общей сложности это был уже второй его визит, но если в первом случае после разговора с мистером Белли он убежал в сильно взвинченном состоянии, то теперь все случилось наоборот. Именно мистер Белли рвал и метал после того, как Антуан кое-что рассказал ему.

О том, какие вести принес отвергнутый жених, догадаться было несложно, учитывая, что после совместно проведенного дня в полицейском участке он знал фамилию, анкетные данные, а также род занятий Далласа. Собрать другие справки ему не составило особого труда.

Шерли импульсивно схватилась за шею. Полетит ее голова! Ей стало стыдно перед шефом. Ведь, что ни говори, она поступила некрасиво по отношению к своей фирме. А с другой стороны — Даллас тоже прав. Почему бы не подзаработать, ведь она ни у кого ничего не крала.

Она и сама частенько подумывала последовать его совету: уволиться и заниматься только частными заказами. Но эта мысль воспринимается спокойно, пока Даллас находится рядом и платит большие деньги. А потом — все ли будет гладко? Подобного везения у нее может не случиться еще долго. Впрочем, этого гонорара, если, конечно, жить так же скромно, как и сейчас, хватит еще на пару лет, а то и больше.

Между тем работа на Далласа тоже подходила к концу. Два ресторана и кафе были завершены, оставался самый главный и большой в престижном районе — под названием «Поросенок и перец». Огромный штат поваров, официантов, экономистов, уже нанятых и оформленных на работу, томился в ожидании официального открытия.

Но Даллас сразу поставил условие: все заведения начнут работать одновременно, значит, надо немного потерпеть. «Поросенок» должен был дойти до кондиции примерно через неделю, по этому случаю уже пригласили журналистов, купили рекламные площади в СМИ, а также развесили несколько красивых щитов по городу, которые разрабатывала лично Шерли.

Но это было не самое главное. А главным, чего она больше всего боялась, являлся грядущий банкет, грозивший собрать воедино и тех, кто помогал строить рестораны, и тех, кто будет в них работать, совместив, таким образом, прошлое и будущее…

Сначала она хотела отказаться от участия в мероприятии, потому что Даллас собирался поставить ее по правую руку от себя и прославлять чуть ли не весь вечер, а это могло означать лишь одно: раскрытие всех карт перед мистером Белли с последующим увольнением. Потому что, когда ее, в столь недвусмысленной роли, покажут по трем местным каналам и напечатают фотографии в газетах, хочешь не хочешь, а придется уволиться.

Но Даллас сказал, что, если она не придет на банкет, он не выплатит ей последней части гонорара (а это была треть от общей суммы), расценит ее поступок, как личное предательство, и больше никогда не будет с ней общаться. Шерли ответила, что только денежные соображения заставляют ее согласиться на эту авантюру, а Даллас почему-то расхохотался. Неужели у нее на лице было написано, что именно вторая причина и волновала ее больше всего?

А тут еще это увольнение… Вообще-то Антуан мог бы догадаться, что мистер Белли и без его вмешательства узнает о ее самодеятельности.

Антуан — хитрый. Она бы даже зауважала его за хитрость, если бы так сильно не хотела сейчас пойти и разбить ему нос! Чтобы не совал его в чужие дела. Из близкого человека он превратился в открытого врага. А еще их постоянно видели вместе с Натали и поговаривали, что она бросила своего банкира, хотя официально пока не развелась. Шерли поразилась, до чего спокойно она отнеслась к этой новости! А между тем Антуан потерян навсегда.