Жизнь под обрез - Николай Иванович Леонов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Что ж, и это уже что-то. Спасибо, — благодарно кивнул Гуров.
— Не за что.
* * *
Оба замолчали, не зная, о чем еще поговорить, но тут в кабинет, внеся с собой шлейф ароматов дорогих духов, вошла женщина. Очень высокая блондинка, лет тридцати пяти, с безупречной фигурой поджарой скаковой лошади и с несколько мелкими для ее роста чертами лица, что, собственно, никак не портило ее. Была она одета в светлые джинсы и белый блейзер, ноги были обуты в модные женские черные берцы — явно дорогие и трендовые, а на шее повязан черного цвета с серебристым отливом газовый шарфик. Видно было издалека, что Рашевская имела хороший вкус и явно не жалела денег на одежду.
— А вот и Лина Савельевна, — расплылся в улыбке Игорь Владимирович и встал навстречу гостье.
Рашевская посмотрела на него без улыбки и с некоторым подозрением. Улыбка сразу же сползла с лица заведующего, и он, придвинув кресло, пригласил ее сесть в него.
— Рашевская, — протянула блондинка руку вставшему Гурову. Пожатие ее было хотя и крепким, но несколько нервным. Впрочем, кажется, она и не скрывала свою взволнованность. — Игорь Владимирович, вы нас не оставите наедине?
Рашевская бесцеремонно, словно находилась у себя в кабинете, прошла к креслу заведующего и села в него.
— Да, конечно же, беседуйте сколько нужно. У меня, извиняюсь, дела. — Игорь Владимирович кивнул Гурову и, опустив голову, вышел из кабинета.
Рашевская покачала вслед ему головой.
— Славный он, неглупый, но очень уж поговорить любит, — обронила она. Потом, посмотрев на Льва Ивановича, спросила с тревогой в голосе: — Что-то случилось с Полиной? Почему вы ее ищите? Или уже нашли? — вдруг подумала она о чем-то, и ее глаза испуганно округлились.
— Нашли? Что вы имеете в виду под этим словом? — склонил голову набок Лев Иванович.
— Понимаете, от нее целую неделю нет никаких вестей. Я уже начала волноваться. Она, Полина, никогда не пропадала так надолго. Вернее, она вообще никогда не пропадала, — быстро заговорила Рашевская. — Я вдруг подумала, что с ней случилось что-то ужасное. Она никогда не уезжала, не предупредив меня или мужа.
— А что, муж тоже не в курсе, где она может быть? — быстро зацепился за ее слова Гуров.
— Да, он тоже не знает. Я созванивалась с Иваном, Иваном Денисовичем. Он тоже места себе не находит.
— Странно, человек пропал неделю назад, не выходит на связь, а ни муж, ни кто-то другой не подал в розыск.
— Я ему уже предлагала пойти в полицию, но Иван… Он говорит, что надо еще немного подождать. Сказал, что сначала позвонит ее родителям. Может, она к ним уехала. Говорит, что она в последнее время намекала на усталость от дел и что хотела бы отдохнуть от всех, уехать к родителям в деревню.
— А где живут ее родители? — Лев Иванович достал записную книжку, ручку и приготовился записывать.
— В селе Димитровка Ивановской области, — нахмурившись, ответила Рашевская. — Это небольшое село, километрах в семидесяти от Иванова. Мы с Полиной оттуда родом. Приехали сначала в Москву, а потом уже и сюда, в Шараповск.
— Из Москвы в маленький Шараповск? Отчего вдруг? — заинтересованно спросил Лев Иванович.
— В Москве мы учились. Там Полина и познакомилась с Иваном. Он старше ее на десять лет, — пояснила она. — Уж не знаю, чем он ее очаровал, она вышла за него замуж и уехала сюда — в его родной городок. Я приехала в Шараповск только через пять лет после Полины. Она меня зазвала, уговорила. Они с Иваном и помогли мне открыть мой бутик брендовой одежды. Заняли денег.
— Как у нее с семейной жизнью сложилось, у вашей подруги? Она с мужем в ладу жила?
— Да вроде бы как неплохо они жили. Если бы Иван не был таким ревнивым, то еще лучше бы, наверное, жили бы, — ответила Рашевская и тут же опомнилась: — Ой, что это я о Полине в прошедшем времени говорю! Она ведь жива? — снова испуганный взгляд на Гурова.
— Мы ее ищем, но все, в том числе и вы, говорят, что она не выходит на связь. Скажите, вы знали, что у нее был роман с Игнатовым, управляющим ликероводочным заводом?
— Знала, — растерянно ответила Рашевская. — Вот и опять вы сказали — «был». А насколько я знаю, он, роман то есть, и не прекращался.
— Уже прекратился. Игнатов был убит в субботу вечером в своем кабинете, на заводе, — Лев Иванович внимательно посмотрел на Лину Савельевну.
Та испуганно поднесла ладонь к губам, и глаза ее выразили растерянность и непонимание.
— Как так? Кто? — только и смогла сдавленным голосом спросить она. Лицо ее побледнело, на глазах появились слезы.
Гуров быстро осмотрелся, увидел на подоконнике бутылку с водой и стакан. Подошел, налил воду и поднес Рашевской. Та сделала два глотка и поставила стакан возле себя на стол.
— Кто убил — пока не знаем, — ответил на ее вопрос Гуров. — Ищем. Но меня тревожит и то, что пропала ваша подруга, с которой у него была любовная связь. Что вы, Лина Савельевна, по этому поводу можете предположить?
— Я… Я не знаю. Мне в голову сейчас ничего не приходит…
— Муж Полины Алексеевны мог узнать об ее отношениях с Игнатовым?
— Наверное… Не знаю… Если только ему кто-то сказал… Но это исключено. Полина была очень осторожна. Они с Игнатовым встречались только в тех местах, где не могли столкнуться со знакомыми Ивана или… В общем, они были осторожны. Иван — он такой…
— Ревнивый, хотели вы сказать?
— Да. Он даже мог сгоряча ударить Полину. Что было даже пару раз при мне.
— А убить ее за измену он мог бы?
— Он? Нет, — решительно помотала головой Рашевская. — Он хоть и горяч, но он Полину боготворил. Он был готов ей все простить, буквально пылинки с нее сдувал. Первый магазин… Это он ей помог открыть.
— А на какие деньги? Он хорошо зарабатывал?
— Ну, в принципе, неплохо, — ответила, немного подумав, Рашевская. — Но это поначалу. Потом зарплата у него сильно упала. Ликероводочный завод, на котором он работал главным инженером по обслуживанию и наладке оборудования, начал работать в убыток. Зарплату сначала платили с опозданием, потом с перебоями, а потом и вовсе урезали. Вот Иван и решил уйти в бизнес. Мол, у жены получается, а почему у меня не должно получиться.
— И как — получилось?
— Получилось. За
