Плохой Санта - Саманта Аллен

воинскую службу. К тому времени я уже был крепким здоровяком, презиравшим опасность. Я остался на контрактную службу. Меня с отрядом перебросили в Ирак.

Я сглотнула ком в горле. Мои предположения насчёт Лукаса в чём-то оказались верны.

– И каково это – находиться там?

– Сухо и пустынно. Иногда скучно так, что ты пытаешься стрелять из снайперки по скорпионам, ползающим в пустыне. Иногда так жарко, что, кажется, будто ты находишься в гостях у Сатаны, – ответил Лукас. – В моём отряде служили неплохие ребята. Я был их командиром. К тому времени я был самым взрослым, и они казались мне совсем пацанами, хотя я был ненамного старше их. Одного из парней звали… допустим, его звали Джо. Не хочу называть его настоящего имени. В тот раз нам нужно было захватить деревеньку, в которой засела шайка террористов. Вылазка началась ночью. Мы подобрались почти вплотную и затаились на некоторое время. Рассчитали время атаки… Но потом увидели, что террористы неожиданно получили подкрепление. Нам пришлось отступать. Мы должны были отойти и спрятаться на прежнем перевалочном пункте. Я планировал доложить о ситуации вышестоящему начальству. Я не хотел рисковать своими парнями только для того, чтобы нас всех убили. Террористы не заметили нас. Мы начали отступать. И вдруг этот парень, Джо, говорит, что потерял свой грёбаный талисман – нагрудный жестяной значок. Это хрень, полнейшая, говорю ему я. Но Джо убеждён, что ему нужно вернуться. Якобы благодаря этому грошовому значку, смерть обходит его стороной, а он сам выпутывается из множества передряг целым и невредимым. Я запретил ему уходить и пригрозил, что расценю его отход, как дезертирство. Джо послушался. Но, как оказалось, для вида. Он рискнул сунуться обратно. Он догнал нас через час, радостно помахав своим грёбаным значком.

– Нашёл? – удивилась я.

– Нашёл. И его тоже нашли. За ним крались по пятам. Он выдал наше расположение. Нас атаковали. Пришлось дать бой противнику, превосходящему нас по силам. Погибли очень многие… Мы еле выбрались.

– А Джо? – спросила я.

Глава 26. Мария

– Этот сукин сын выжил! Выбрался из адова пекла, – проворчал Лукас.

– У тебя остались шрамы после того боя?

– Осталось кое-что, да, – нехотя ответил Лукас. – Я решил оставить службу. Тот парень, Джо, тоже.

– Значит, его талисман работал?

– Он работал только на войне. Джо погиб в первый же день возвращения на гражданку. Его сбил автомобиль на пешеходном переходе. Насмерть. Так что херня все эти ваши суеверия…

– Много твоих ребят погибло?

– Много, – вздохнул Лукас. – Иногда мне до сих пор снится, как я закрываю им глаза, а потом заполняю карточки со словами соболезнования для их родных. Ненавижу Рождество…

– Это случилось под Рождество?

– Моё увольнение из рядов действующей армии случилось примерно в это время. Как бывший командир отряда, я сам доставлял благодарственные письма и карточки родным погибших. В Рождество. Клаус Ольсен стал самым хреновым Сантой на всём белом свете. В дома, наряженные для светлого праздника, он приходил с холщовым мешком и доставал оттуда грёбаные послания смерти.

– Но твоей вины в этом нет, – с комом в горле сказала я. – Ты мог бы и не разносить эти послания?

– Да. Я мог бы не делать этого. Тогда семьи погибших получили бы трагические вести из рук работника почтовой службы. Он бы попросил расписаться их в квитанции о получении и ушёл, оставив их с горем наедине. А я мог рассказать семьям погибших, что их парни были настоящими мужчинами до самой последней минуты и не дрогнули перед врагом.

– Я думаю, что тогда ты был не самым весёлым Сантой, но самым смелым. Мне кажется, семьи погибших понимали, что тебе было нелегко сделать это.

– Нелегко.

– Но ты справился, Клаус-Лукас. Хоть теперь ты и не любишь Рождество.

Лукас замолчал, тяжело вздохнув.

– Теперь ты просто обязана развеселить меня, – отрывисто сказал он. – Пока я не потянулся к бутылке.

– У тебя были проблемы со спиртным?

– Полгода в запое после того Рождества. Пока однажды я не испугался неизвестного мужика, гуляющего по квартире, и только спустя минуту понял, что это моё отражение, – рассмеялся Лукас. – Потом я завязал. Без клуба анонимных алкоголиков, психологов и прочей херни. Я вспомнил, что есть ещё кое-что, любимое мной.

– И что же это?

– Байки. Трюки. У меня всегда получалось выкинуть что-нибудь эдакое. Я стал каскадёром…

Не знаю, как так получилось, но разговор опять перешёл на тему Лукаса и его жизни. Я, конечно, была этому очень рада.

Но незаметно для себя я уснула, убаюканная низким, приятным мужским голосом.

А потом я резко проснулась от постороннего звука.

Я не сразу поняла, что нахожусь не в гостиной, а в спальне на кровати. Наверное, Лукас отнёс меня и даже накрыл одеялом.

Забота мужчины отозвалась приятным теплом внутри.

Но вот опять… Этот звук!

Как будто сдавленный вскрик от сильной боли!

Кто это? Потом раздался грохот падающего тела.

Я выпуталась из одеяла и выбежала из спальни.

Я ни на секунду не задумалась об опасности или о том, что это мог быть преступник, чудом выбравшийся из гаража.

Выскочила пулей в коридор и увидела Лукаса. Он лежал на спине и постанывал.

Его лицо было искажено мучительной болью. По вискам градом струился пот.

– Лукас! Что с тобой, Лукас? – зарыдала я, боясь даже притронуться к мужчине.

Очередной стон боли вырвался из плотно сжатых губ мужчины.

– Боже! Чем я могу помочь тебе?

Я металась по коридору, словно испуганный мотылёк. Но потом приказала себе успокоиться.

Опустилась на колени возле мужчины.

– Это из-за травмы спины, да? У тебя шрам на позвоночнике.

– Всё в полном порядке, – просвистел через стиснутые зубы Лукас. – Уйди.

– Не уйду. Скажи, чем я могу помочь? Я вызову неотложку, но они навряд ли приедут быстро.

Я хотела подняться. Но Лукас неожиданно сильно и крепко стиснул мою футболку.