«Кухня» НКВД - Николай Семенович Черушев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кто же убил Щорса?
В сентябре 1989 г. в Москву, в Главную военную прокуратуру из г. Щорса, что находится в Черниговской области Украины, поступило письмо. Подписанное директором мемориального музея Н.А. Щорса, оно содержало ряд вопросов, касающихся судьбы командарма 2-го ранга И.Н. Дубового. А именно: 1) сохранились ли протоколы его допросов в 1937–1938 гг.; 2) какие конкретные обвинения ему были предъявлены. Но самый главный смысл запроса состоял все-таки в другом: «В музее имеются сведения о том, что на следствии Дубовой отверг все обвинения, признав, однако, себя виновным в гибели Щорса…»
Здесь, видимо, самое время сделать комментарий к сказанному выше: Иван Наумович Дубовой, как видно из приведенных в настоящем исследовании документов, под давлением следствия признавался во многих тяжких преступлениях. Потом он от них отказывался, и его «специфическими» методами и средствами органов НКВД возвращали в «лоно» прежних показаний. На заседании Военной коллегии Верховного суда СССР, т. е. в суде, он признал все обвинения в свой адрес, получив за это высшую меру наказания. А вот эпизод насчет убийства героя Гражданской войны Н.А. Щорса там не получил абсолютно никакого развития. Не вошел он и в обвинительное заключение по делу И.Н. Дубового, как не упоминается и в приговоре суда над ним.
Но давайте по порядку. Для начала – почему семьдесят лет спустя после гибели Щорса возник вопрос о виновниках его смерти? Как увязывается данный факт с существом обвинений, выдвинутых против И.Н. Дубового в 1937–1938 гг.? И вообще – откуда ветер дует?
А дело, оказывается, в том, что в последнее время историки, чаще всего так называемые историки-любители, в погоне за сенсацией пытаются утверждать, что Н.А. Щорс в конце августа 1919 г. был убит не пулей из неприятельского пулемета, а застрелен своими же по приказу Реввоенсовета 12-й армии. И убит он был якобы за проявления украинского национализма и нежелание выполнять приказы командования армии, состоявшего, по его словам, из бывших генералов и офицеров.
Из серьезных работ на эту тему наибольший интерес, на наш взгляд, представляет очерк Юлия Сафонова и Федора Терещенко «Шел под Красным знаменем…», опубликованный в 1990 г. в военно-политическом альманахе «Пульс» (выпуск третий). А также глава-расследование «Откуда вылетела пуля» из книги Николая Зеньковича «Тайны московских смертей». Хотя, говоря о последнем материале, сразу задаешь автору вполне резонный вопрос: «А при чем тут Кремль и начдивы Щорс и Дубовой?» Как-то вроде не в «ту степь» подался Зенькович, включив в свою книгу сюжет о тайне гибели начдива Щорса. Уж по каким там параметрам им подбирались герои его расследований, но к числу «кремлевцев» почему-то отнесены Григорий Котовский и Николай Щорс. Ну да ладно там Григорий Орджоникидзе и Сергей Киров, Михаил Фрунзе и Валериан Куйбышев, Берия и с определенной натяжкой маршал Кулик, непродолжительное время бывший заместителем наркома обороны. Но при чем здесь Щорс и Котовский, обычные командиры соединений Красной армии? Следует со всй определенностью сказать, что, исходя из названия книги, очерки об этих людях искусственно притянуты, они явно там «не по циркулю». Видимо, Зенькович крайне прельстился занимательностью фабулы рассказа о них и, не желая расставаться с ними, специально поместил их в середину книги – чтобы не так резко выбивались из общего ряда.
Итак, Николай Зенькович, проведя «расследование», открытым текстом называет убийц двух военачальников – Котовского и Щорса. Если в первом случае однозначно это некий Мейер Зайдер-Майорчик, то во втором случае автор недвусмысленно подводит читателя к выводу, что таковым являлся Иван Дубовой. Но очень уж шаткая у него получилась конструкция, готовая развалиться на части при мало-мальски аргументированной критике. К тому же данная глава есть добросовестный пересказ того, о чем уже поведали читателю вышеупомянутые Ю. Сафонов и Ф. Терещенко. Справедливости ради заметим – пересказ с небольшими добавлениями и комментариями автора. Поэтому, продолжая разговор о тайне гибели начдива Щорса, за основу его возьмем материал Сафонова и Терещенко. К остальным публикациям по данной проблеме будем обращаться по мере необходимости.
А теперь о том, откуда дует ветер. Сазонов и Терещенко ссылаются, как на первоисточник, на книгу «Повесть о полках Богунском и Таращанском», написанную бывшим бойцом щорсовской дивизии Дмитрием Петровским. Там утверждается, что пуля угодила в голову начдива уже после того, как замолчал вражеский пулемет у железнодорожной будки, будучи уничтоженным снарядами батареи Хомиченко. Авторы очерка называют литературный труд Петровского (он издан в Москве в 1947 г.) документальной книжкой. Да, действительно, книжкой этот материал, безусловно, именовать можно, но документальной – только отчасти. Мы говорим «отчасти» потому, что все-таки там речь идет о событиях, действительно имевших место, о реально существовавших полках и их командирах – Щорсе, Боженко и других. И Хомиченко на самом деле был прекрасным артиллеристом, а его поговорку «Из двух как из четырех» (имеется в виду пушек) знала вся дивизия. Однако по своей структуре и форме подачи материала это все-таки художественное произведение, где автор, по законам жанра, имеет полное право на выдумку сюжетов, на любые повороты в их развитии. Что Петровский и использовал в полной мере.
А если же это документальный труд, то где тогда ссылки на источники? В самом деле, выдвигая тягчайшее обвинение в преднамеренном убийстве подчиненным своего командира, да еще во фронтовой обстановке, нельзя же серьезно воспринимать аргументы типа «кто-то где-то что-то сказал». А у Петровского достаточно много безымянных героев. Например, в течение всего повествования так и не узнаешь, кто же эти неизвестные помощник начальника дивизии и командир полка, в боевых порядках которого находился Н.А. Щорс в момент своей гибели. А если так, то какой же это документальный материал? Конечно, люди сведущие понимали и понимают, что под первым лицом подразумевается Иван Дубовой (автор только один раз назвал Бородовым), а под вторым – Казимир Квятек. Но то люди сведущие, которых не так уж и много, а между тем книга была в первую очередь предназначена для массового читателя, который этих тонкостей, естественно, не знал и знать не мог.
Названные лица находились рядом со Щорсом в минуты его смерти. А чудовищное по своей сути заключение о том, что «пуля, сразившая Щорса, вошла ему в затылок и вышла в висок», звучит как приговор:
